мные уголки, пережидая, пока мы уйдем. Возможно, для них распахнутая настежь дверь погреба была своего рода знаком беды.
Пудель пыхтел и отдувался; мне даже показалось, что с ним вот-вот случится удар. Но выяснилось, что это он просто дует на фитиль в чашке, чтоб затушить огонь. Когда фитиль погас, он поставил чашку на верхнюю ступень лестницы и захлопнул дверь.
Мы вышли на улицу и через пять кварталов наткнулись на Морли, сидевшего в гномьей забегаловке. Гномы как будто ничуть не возражали против его присутствия.
– Из-за чего сыр-бор? – справился я. – Или просто развлекаешься?
– У тех, кто следит за тобой, просто сверхъестественный нюх. Я решил проверить, так ли это.
– И все?
– Нет. Об остальном поговорим там. – Он кивнул на заднюю дверь.
Мы прошли мимо гномов-официантов, которые словно ничего не видели. Мы для них были все равно что призраки.
На что только не согласишься ради выгоды?
88
В комнате за дверью нас поджидали весьма занятные личности. Белинда Контагью и Пулар Синдж сидели за колченогим столиком, на котором возвышалась груда лохмотьев.
– Это что?
В этот миг Морли что было сил огрел меня по уху.
– Каво хрна ты длешь? – возмутился я. Моя фраза мне самому показалась до отвращения внятной, однако все прочие ее, по-видимому, не разобрали. Во всяком случае, мне никто не ответил.
Удар, конечно, был сильным, но не настолько, чтобы я вырубился. Я смутно сознавал, как меня тискают руки мужские и женские, крысючьи и наполовину эльфийские; в конце концов Гаррета разоблачили до белья, и я стал похож на тех парней, которые просят подаяния на улицах. Пудель засунул мою одежду и все те вещицы, которые я прихватил с собой из дома, в сумку и удалился. Морли с Белиндой привязали меня к хлипкому стулу, на котором, когда мы пришли, сидела Пулар Синдж. Сама она пробормотала что-то наподобие извинения и выскользнула вслед за Пуделем.
Сознание мое то приливало, то отступало, как если бы оно превратилось вдруг в бурливое море. Удар отзывался в голове болью ото всех предыдущих. То, что я говорил, мог понять только пьяный грузчик. Или Синдж – я-то ее понимал.
Морли заявил, что если, дескать, я окажусь настоящим, он накормит меня лучшими блюдами своего заведения. Я бы и рад был согласиться, да не мог это высказать.
Обещания Белинды, кстати, звучали более привлекательно.
Вдвоем они принялись тереть меня серебром.
Грубый гномий голос что-то прорычал. Морли ответил на том же языке. Белинда начала меня развязывать. Я попытался перегнуть ее через колено, но сил у меня осталось лишь на то, чтобы приподнять и уронить руку. Тогда я сказал пару слов на языке, напоминавшем по звучанию гномий, но непонятном для окружающих.
– Ты слишком сильно его стукнул, – упрекнула Белинда. Наконец-то я начал улавливать, о чем они говорят!
– Не говори ерунды. Иначе бы он дышать перестал.
– Да ты мозги ему вышиб!
– Это вряд ли. Было бы, что вышибать. Погоди минутку, он сейчас оклемается.
Ничего, Морли Дотс, придет срок, я тебе все припомню. И попугая, и эти твои слова.
– Извини, – сказал он мне, причем в голосе его не было и доли раскаяния. – Надо было убедиться, что ты настоящий. Тут объявилось с полдюжины Гарретов. Насколько мне известно, при всех своих талантах ты раздваиваться еще не научился?
– Научусь, – буркнул я. – Готовься. В следующий раз один Гаррет будет обедать с Релвеем и капитаном Блоком, а другой в это же время станет запихивать тебе в глотку пернатый мешок с дерьмом. И хорошо, если в глотку.
Как ни странно, мне удалось все это выговорить на вполне разборчивом карентийском. Морли, похоже, изумился и слегка обиделся, но не позволил чувствам отвлечь его от дел.
– Твой близнец объявился вчера в «Пальмах» и стал спрашивать Белинду.
Я покосился на мисс Контагью. Она что, все еще околачивается в этой забегаловке?
– Не смотри на меня так, Гаррет, – криво усмехнулась она. – Садлер с Краском хорошо поработали. Я едва могу двигаться.
– Мы сразу поняли, что это не ты, – продолжал Морли.
– Да? – Значит, у меня есть привычки, по которым настоящего Гаррета можно отличить от оборотня? Хотел бы я их знать; но для начала хорошо бы, чтоб перестала болеть голова.
– Сардж подсунул тебе тарелку с перцем. Одна из его обычных шуточек. А ты слопал и не поморщился.
– Вот идиоты! – Даже голодная свинья не станет жрать перец. А у Морли перец подают на блюде, и его там полным-полно, всех размеров и расцветок. Этакий попугай из перца. Я бы подавился одним только запахом, если бы и принял подобное угощение. – Что вы с ним… со мной сделали? – За несколько часов эти оборотни разрушат репутацию, которую я создавал годами.
– Мы его схватили, но он удрал, стоило нам отвернуться. У них, похоже костей и в помине нет. Он выбрался сквозь дырку, в которую и не всякая кошка пролезет.
Шестеренки у меня в мозгу потихоньку проворачивались. А в руке внезапно оказалась чашка – верно, ее принес гном – с чем-то на редкость пахучим. Если не ошибаюсь, это настой ивовой коры. Часок потерпеть – и головную боль как рукой снимет; главное потом – не отходить далеко от ночного горшка.
– Дайте сообразить. Он пришел за Белиндой, так?
– Наверное. Ты куда разговорчивей, чем твой двойник.
– Страньше и страньше. Сначала оборотни напали на дом Вейдеров. Потом на «Клич». Потом взялись за Белинду… – Я замер с раскрытым ртом. Мимолетная мысль оказалась столь важной, что упустить ее было бы непростительным грехом. – Белинда, после того как мы тебя освободили, ты сидела у Морли?
– Не сидела, а спала. В основном.
– Но со своими связывалась?
– По необходимости.
– А с Маренго Норт-Энглишем?
– С Маренго? Зачем?..
Я поднял руку, прерывая.
– Погоди. – Мысли ворочались, тяжело, но ворочались. – Прошлой ночью «Клич» пытался устроить ночь длинных ножей.
– И лопухнулся. – Морли оскалил зубы в ухмылке. Он не разделял идей Маренго.
– Между тем как его подчиненные раздавали тумаки и ломали двери, сам Норт-Энглиш пребывал на северном рубеже Квартала Эльфов, где он рассчитывал встретить Белинду и предаться с нею утехам любви.
– Что? – прорычала Белинда. – Да как ты…
– Он получил записку, в которой говорилось, что ты будешь ждать его там. И он ни на миг не усомнился в ее подлинности. – Я и сам не заподозрил подвоха, когда Маренго мне рассказывал. – Мужчины часто поддаются соблазнам. – Вспомни я о состоянии Белинды, я бы преисполнился подозрений, едва Маренго упомянул о записке. А так… Семейству Контагью принадлежат многие строения в Квартале Эльфов, поэтому назначить встречу там было вполне естественно. Во всяком случае, для Норт-Энглиша. – Когда он приехал туда, на него напала шайка ребят в коричневых рубахах. Они бы его прикончили, когда бы не гномы, шедшие разбираться с человеколюбцами.
– Ирония судьбы, – пробормотал Морли с абсолютно бесстрастным лицом.
– Да уж. – Я выдавил улыбку. Настой потихоньку начинал действовать: головная боль поутихла, в кончиках пальцев покалывало. – Во всех событиях есть нечто общее. А именно – оборотни. И не просто оборотни, а наемники-коммандос из отряда «Черные Драконы».
– Как насчет Краска и Садлера? – спросила Белинда. – Уж они-то точно не оборотни.
– Понятия не имею, – признался я. Голова вдруг разболелась по-новой, будто Краск с Садлером, если они еще живы, помянули меня тихим недобрым словом в своих камерах. – Оборотни их наняли. – Когда есть версия, надо подгонять под нее все факты.
– Или их нанял тот, на кого работают оборотни, – добавил Морли.
Ну спасибо, удружил! Так все было стройно и просто, а теперь что?
– Не забудьте еще про Слави Дуралейника. Который тоже каким-то боком сюда замешан. – Я поморщился. Да, без Дуралейника наверняка не обошлось, иначе откуда бы взялись кентавры? Дуралейник единственный умел управляться с кентаврами, ему единственному они подчинялись. Никто другой не заставил бы их сражаться за идею, а не за деньги или добычу.
В комнату проскользнула Пулар Синдж. Интересно, вдруг подумалось мне, а где Фенибро? Может, она решила, что стала вполне самостоятельной и теперь обойдется без дружка? Что ж, посмотрим, как у нее получится.
– Они ушли за сумкой с одеждой. – Пулар старалась выговаривать слова как можно отчетливее. Дикция у нее уже была не хуже, чем у Фенибро. Молодец, ничего не скажешь. – Я проследила за всеми, кроме одного. Он следа не оставил.
Судя по всему, речь шла о тех парнях, что следили за мной.
Я нахмурился. Как это – не оставляет следа? Морли пожал плечами.
– Они скоро сообразят, что в мешке Пуделя только одежда, – сказала Белинда.
– Дельное замечание. Гаррет, ты можешь идти?
– Кругами.
– Тот, который следа не оставляет, похож на… – Пулар Синдж указала на меня. – У того тоже запаха не было.
Любопытно. Существует ли способ распознать оборотня? Ну разумеется – возьмите в телохранители крысюка.
89
– Кто мог подсадить на тебя «жучка»? – справился Дотс, когда мы вышли на улицу и направились к конюшням Плеймета (теперь уж точно). Морли единственный из нас шел нормально. Я ковылял кое-как и был вдобавок полуодет. Со стороны мы, верно, смотрелись кучкой попрошаек.
Вся моя одежда, которую я носил в последние дни, принадлежала Тэду Вейдеру. Тем самым список подозреваемых оказывается не слишком велик. «Жучка» могли подсадить только в доме Вейдера, иначе до этой одежды было не добраться – ведь я ее не снимал. А в обители Макса лишь некоторым было известно, что эта одежда переходит мне.
По правде сказать, как все было проделано, меня не очень-то занимало. Скорее всего, наложили соответствующее заклинание на пуговицы брюк или на бумажки в карманах. Если понадобится, я вам за полчаса найду дюжину чародеев, способных сотворить нечто подобное за стоимость бутылки вина. А находили меня, должно быть, по камертону или по чему-нибудь вроде птичьего пера в чашке с маслом? Куда я пойду, туда оно и покажет.