Я задрал голову. Вероятный подарочек по-прежнему безмолвствовал и таращился на людей внизу.
Синдж отправилась обнюхивать официантов Грессера и кухонную шайку Нейрсы Бинтор.
А ко мне наверх, тяжело отдуваясь, взобрался капитан Блок. Он ухватился за перила, глубоко вдохнул и выдавил:
– Погоди маленько, Гаррет.
– Но…
– Что, веская причина? – пророкотал за моей спиной Макс Вейдер. Я шевельнул рукой, и Попка-Дурак послушно сорвался с люстры и плюхнулся мне на плечо. Похоже, Аликс изложила папаше все, что она обо мне думает: голос Макса сочился недоверчивостью. Правда, когда имеешь дело со слугами короны, недоверчивость – необходимое условие.
– Думаю, да, – ответил Блок. – Вы, конечно, можете не согласиться…
– Что такое? – спросил я. Наверняка ничего хорошего. Попугай наклонил голову, чтобы лучше слышать.
– Должен появиться один знакомый, так сказать, снизойти. – Капитан сделал ударение на последнем слове. Макс не понял, зато я догадался сразу. Таинственный покровитель Блока решил спуститься с Холма и осчастливить нас своим присутствием. Здорово! На это я и не надеялся. Теперь в моем плане почти не осталось изъянов; предпоследняя змеюка выползла из своего логова на солнышко. Если же и некий ветхий потрясатель основ, недавно из Кантарда, не сумеет сдержать любопытства и тоже заявится на вечеринку, мне впору медаль давать за безупречную организацию.
– Он немного запаздывает, – продолжал Блок. – Надо его подождать. От нас не убудет, а польза от него немалая, уж поверьте. – Капитан подмигнул, что было совершенно не в его духе. Похоже, этот тип с Холма особо с Блоком не церемонится, раз капитан о нем такую заботу проявляет.
Макс прицокнул языком. Он сообразил, что речь идет о какой-то «шишке». В отличие от меня, он относился к ним ко всем… э… не слишком тепло.
Маренго ничуть не огорчился. Напротив, как будто обрадовался. В следующий миг до меня дошло, что он слушает не нас, а разговоры внизу.
– Кто он такой? – спросил я у Блока. – Или это секрет?
– Владыка Бурь Перилос Спайт.
Никогда о нем не слышал. Я раскрыл было рот, но сказать ничего не успел, – меня опередил Макс.
– Что ему тут понадобилось? – Макс потемнел лицом. Он что, этого Спайта лично знает и терпеть не может? Или Спайта знают вообще все, кроме меня? Мне по роду занятий полагается знать больше, чем другим. Знать и понимать. Но хоть убейте, ума не приложу, каким боком этот ведьмак замешался в наши дела.
– Он обладает обширными познаниями во всем, что касается разведчиков, коммандос, сил особого назначения и тайных операций в Кантарде. Он лично в них участвовал. И у него свои счеты с оборотнями. Едва он услышал о татуировках с драконом, как сразу предложил свою помощь.
От кого он мог услышать? Неужто капитан Вестман Блок имеет приказ сообщать обо всех мало-мальски значимых расследованиях тем, кто может быть заинтересован в их результатах? Может, его и назначили на эту должность только при таком условии? Фу, Гаррет, нельзя же быть настолько циничным! Или это не цинизм, а трезвый взгляд на окружающую действительность?
– Не знаю почему, – выкладывал Блок, – но он и вправду изрядно заинтересовался. Доставал меня каждый день, похлеще той старухи из старой сказки про рыбака. И всегда знал больше, чем Релвей… – Блок сообразил, что слишком уж разговорился, и торопливо закончил: – Это он настоял на своем присутствии здесь.
– Но прийти не спешит, – проворчал я. – Все они там, на Холме, одинаковы. – И то сказать, не пристало Владыке Бурь подстраиваться под планы простонародья. Ну и ладно. Зато придет, и мы на него поглядим. Ох, поглядим! – Скажи-ка, старый приятель, от кого этот хмырь узнал о моей вечеринке?
Блок пожал плечами.
– Понятия не имею. Но не от меня. Ему многое известно, я ж говорю.
– Хм… – Я покосился на Маренго Норт-Энглиша, который стоял рядом со своим другом Максом Вейдером. Помнится, он жаловался на капризы чародеев. – Ясно.
У Маренго не хватило ума притвориться, будто он смутился.
– Ясно, – повторил за мной Макс. – Подождем, Гаррет. А ты пока продолжай страху нагонять, чтоб у них дым из ушей повалил. Чародей заявится, мы его сразу в толпу пихнем, как кота в мышиную нору.
– Слушаюсь, босс. – Пожалуй, идея здравая: кого-то может и пронять. – Прошу прощения. – Блок замер на середине лестницы и многозначительно уставился на меня. Он явно хотел сообщить мне что-то еще.
Когда я подошел, капитан шепнул мне на ухо:
– Релвей просил передать, чтобы ты заглянул на пивоварню Лампа.
– Он нашел что-нибудь?
– По всей видимости, да. В подробности он не вдавался. Сказал только, что сам разобраться не может, но верит в тебя. И добавил, что тебе не помешает посмотреть на все своими глазами, прежде чем вечеринка начнется.
Уйти сейчас?
– Может, он не заметил, что я слегка занят? И потом, всякий раз, когда Релвей меня зовет, я натыкаюсь на трупы. Честно говоря, я от них устал… Вот зараза! – Медфорд Шейл в компании прочих обитателей «Райских врат» оглаживал пивную бочку с таким видом, будто эта была дверь в рай. Только бы не вздумали открыть кран, иначе весь мой план пойдет насмарку, а гости окажутся в шоке – по крайней мере, большинство. – Эй, пташка, лети вниз и прогони этих пьянчуг. Пусть проваливают. Давай, лети.
Появление попугая произвело желаемый результат. Старичье отступило к открытым бочонкам. Однако двигались они хитроумным зигзагом и в итоге оказались лицом к лицу с закованными в кандалы заключенными.
Тут Стори словно обезумел. Брызгая слюной, он замахнулся своей клюкой на одного из оборотней.
– Похоже, приятеля встретил, – пробормотал я. – Выходит, это тот самый Картер Стоквелл, что на Мизходе воевал…
– Что?
– Долго рассказывать. Эти старики когда-то были солдатами. Наемники-оборотни предали их венагетам, и мы получили солидную оплеуху. Кажется, один из наших оборотней был там в ту самую пору… Стори – вон тот, весь из себя, с клюкой – назвал мне имя, которое я слышал совсем недавно.
– По-моему, я начинаю понимать, отчего так заинтересовался чародей.
Я тоже, тем более если верна моя догадка насчет того, кто такой этот Перилос Спайт.
– Надо его утихомирить.
– И с Дилом потолковать.
100
Стори утихомирился лишь после того, как Трейла чуть было не хватил удар. Оборотням досталось изрядно: некоторые были все в крови, да и серебряные оковы не прибавляли им сил. Стоквелл скулил как побитый щенок. Голос того парня, с которым мы сцепились сперва на конюшне, а потом на лестнице в доме Вейдеров, произнес: «Надо было прикончить эту скотину». Честно говоря, не понял, кого он разумел – Стори или меня.
Ребятки из Братства Волка, прикованные по соседству, сидели бледные и пристыженные, изредка поглядывая на тех, с кем они якобы сотрудничали, на тех, кто ими, по большому счету, помыкал – на не-людей, подчинивших себе человеколюбцев… Джеррис Дженорд, судя по его физиономии, догадался обо всем уже давно. Быть может, в тюрьме. А может, еще в ту ночь, когда он прикончил беднягу Ланселина. Возможно, он угадал и главное.
Кто за всем стоит.
У меня тоже была идея, по фамилии Дуралейник. Однако я никак не мог втиснуть его в эту схему. При тех уликах, какие были у меня на руках, на роль заправилы больше всех подходил Маренго Норт-Энглиш.
Волки держались вместе, от Дженорда никто не отодвигался. По всей видимости, Блок с Релвеем не удосужились им даже намекнуть… Доверяют друг другу. Как трогательно! В наши дни доверие – непозволительная роскошь, от которой, впрочем, быстро отучаются.
Значит, я ошибался насчет Дженорда. Он – настоящий коммандос. Такое доверие на пустом месте не возникает; чтоб заслужить его, нужно пройти сквозь ад.
– Посодействовать не желаешь? – спросил я Дженорда.
Он смотрел прямо перед собой, словно не замечая меня, и рта раскрывать явно не собирался. Вон как подбородок выпятил – дескать, сколько ни пыжьтесь, не стану я вам помогать.
Знакомо, знакомо. Знаешь, приятель, и я проходил сквозь ад… Славные были деньки. Вот только никого из тех, с кем мы шли плечо к плечу, уже не осталось… Моя дружба с Морли и прочими – лишь бледный призрак той дружбы.
Из кухни донесся рев, столь громкий, что все без исключения гости навострили уши. Нейрса Бинтор затрубила, точно разъяренная слониха. Прежде чем я успел удостовериться, что хотя бы половина охранников не сорвалась со своих постов и не кинулась на кухню, Нейрса, пылая гневом, ворвалась в залу. На плече у нее болталось тело – тело оборотня, застигнутого посреди превращения. В руке Нейрса сжимала колотушку весьма угрожающего вида; такими колотушками впору колья в землю забивать. Гости поспешно расступились. Нейрса обвела взглядом толпу, приметила меня – и швырнула к моим ногам оборотня. Тот проехался по полу, ободрав кожу на спине.
– Эй, Гаррет! – рявкнула матушка Бинтор. – Я, значит, с кухней управляюсь, да. А ты бы лучше за всякой шушерой приглядывал, да. И крысу свою забери, ты!
Пулар Синдж у нее за спиной выглядела одновременно смиренной, как овечка, и донельзя довольной. И вполне заслуженно – ведь она унюхала очередного злодея.
Мне пришло в голову, что Нейрсу Бинтор мы в наши планы посвятить забыли. Да, упущеньице. На подобные промашки богиня иронии снисходительно не посмотрит и простит не скоро. В домашней иерархии Вейдеров Нейрса шла сразу за Максом – или, быть может, за Манвилом Гилби (правда, в последнем я сомневался).
Призвав на подмогу все свое красноречие и обаяние, я принялся многословно извиняться. Пернатая тварь, восседавшая на громадной бочке, сопровождала мои слова радостным уханьем. Я не стал этого терпеть – одолжил у Стори клюку и пару раз шарахнул по бочке. Мистер Большая Шишка поперхнулся смешком, досадливо покрутил головой, взмыл под потолок и уселся на люстре, как на насесте, чувствуя себя в полной безопасности.
– Ты, пташка, слушай сюда! На моей кухне тебе делать нечего, говорящий ты или нет, понял, ты?! Не то башку сверну! И прочие тоже чтоб не совались!