Затем он выудил связку ключей и, удерживая их в правой руке, спросил, - Где у тебя спички?
Кроселли сказал, - Похоже, ты хочешь умереть, малыш.
- Естественно, - сказал Ричер. - Никто не живет вечно.
- Я имею в виду сегодня, малыш.
Ричер отделил один ключ на ощупь и прижал к верхней точке щеки Кроселли. Он сказал, - Раз так, ты не увидишь, как это произойдет. Сначала ты лишишься глаз.
- Спички в ящике стола, - сказал Кроселли.
Ричер снова повернулся к нему и ударил коротко справа в живот, чтобы тот сложился напополам и был чем-то занят, в таком согнутом виде он подвёл и толкнул его к столу, затем, используя свою свободную руку, громыхая, открывал ящики и шарил в них, делая всё это наощупь. Много чего было в ящиках: степлеры, ручки, рулоны скотча, некоторые из них были в диспенсерах, карандаши, скрепки. И книжка картонных спичек, слегка отсыревших.
Зажечь спичку одной рукой было практически невозможно, поэтому Ричер развернул Кроселли к стене с окном, отпустил запястья и сильно толкнул его, используя несколько свободных секунд, чтобы оторвать спичку и чиркнуть ею. Спичка зашипела и загорелась неожиданно ярко в темноте, и он снова зажёг свечу, к этому времени Кроселли набрался сил для атаки, поэтому Ричер подошел к нему и отбросил его прямым ударом в солнечное сплетение, пока в комнате разгоралось снова уютное свечение.
Солнечное сплетение отвлечет его, по крайней мере, на минуту, подумал Ричер, и использовал эту минуту, чтобы пересечь комнату, подобрать Кольт, сбросить его магазин и извлечь патрон из патронника, затем поднять кресло и установить его обратно на колёсики в нужном положении. После этого он разыскал скотч, подтащил парня ближе, бросил его в кресло, и начал приматывать его запястья к раме.
Скотч был менее прочен, чем изолента, но Ричер компенсировал это длиной, накручивая слой за слоем: правая рука, левая рука, пока парень не стал выглядеть, словно у него оба запястья были сломаны и загипсованы каким-то новым прозрачным желтоватым пластырем. Затем настала очередь лодыжек. Всего Ричер использовал шесть полных рулонов скотча, после чего у парня не было возможности даже пошевелиться.
В этот момент в дверь вошла Хемингуэй.
Она посмотрела на свечу, затем на Кроселли.
Ричер доложил, - Он признался, всё есть на записи.
Она сказала, - Я слышала выстрел.
- Он промахнулся. Примерно на двадцать градусов левее.
- Я волновалась.
- Волноваться должен главарь. Это он гангстер.
- Что ты смог записать?
- Забери это из моих штанов и послушай.
Что она и сделала. Ричер снова почувствовал горячие быстрые пальцы и что-то, похожее на объятие под рубашкой, пока микрофон передавался из руки в руку. Затем она щелкнула клавишей и стала ждать, снова щелчок, и тонкий жестяной голос, похожий на голос Кроселли заполнил комнату, принимая на себя ответственность за всё, признавая связь с Медельином, сознаваясь во взятке и намекая на её размер.
Она спросила, - Его ключи у тебя?
Ричер ответил, - Вот они, у меня в руке.
- Открой сейфы.
Что он и сделал, начав от пустой оружейной комнаты и двигаясь от окна, пока все сейфы не были открыты. Все они были полны гладких упакованных в пластик кирпичей, некоторые коричневого или зеленого цвета, но большинство белых и желтых.
Она сказала, - Можешь положить ключи обратно ему в карман?
Он сделал это и спросил, - Что дальше?
- Работает ли его телефон?
Он проверил и сказал, - Да.
Она дала ему номер, пояснив, - Это наша внутренняя горячая линия.
Он позвонил и сообщил точный адрес, не называя своего имени. Когда разговор закончился, она сказала, - Время их реагирования будет от пяти до десяти минут.
Она положила свой пластиковый кассетный магнитофон на полу у ног Кроселли и сказала, - Нам нужно идти, мой автомобиль не близко.
Ричер спросил, - Этого будет достаточно?
Она ответила, - Более, чем. Медельин - это отрава, и доказательства здесь. Это как фотография, Ричер. Как фотообвинение. И не имеет значения, кого он подкупил. Никто не скажет слова против этого. Это, как бороться с приливом.
- И напоследок, - сказал Ричер, повернувшись к Кроселли, - Бить по лицу женщину недопустимо. Ты - мужчина, а не котёнок.
Кроселли ничего не сказал.
Ричер занёс руку, - Как тебе это понравится?
Кроселли ответил, - Ты не ударишь человек, привязанного к стулу.
Ричер сказал, - Посмотрим, - и сильно ударил парня в лицо, это была реальная затрещина, влажно было или нет, кресло поднялось на своих боковых колёсиках, балансировало и шаталось, но, в конце концов, упало набок, колёсики продолжали вращаться, а голова Кроселли подпрыгивала, как шарик для пинбола.
Затем они разбросали кирпичи, предсказание Хемингуэй насчет пяти-десяти минут сбылось, и они увидели спешащий машины примерно шесть минут спустя, а потом еще пару тяжелых грузовиков. Крупные силы поддержки. А почему бы и нет, если угроза реальна?
* * *
Автомобиль Хемингуэй находился в четырех кварталах отсюда, на Салливан Стрит. Это был бледно-голубой «Форд Гранада», который Ричер видел раньше, с виниловой крышей и зубастой передней решеткой. Он спросил, - Вы уверены, что это снимет вас с крючка?
Она ответила, - Я на это рассчитываю, малыш. Оказаться правой сразу после всего этого - просто замечательно.
- Тогда вывезите меня из города.
- Я должна остаться.
- Дайте им время прийти в себя. Дайте им время придумать, что это на самом деле их собственная идея. Я сталкивался с таким дерьмом раньше, все организации одинаковы. Вам нужно залечь на дно на день и не привлекать внимания.
- Вест Пойнт?
- Поедем по магистрали через мост Тапан Зи.
- Как долго мне скрываться?
- Они должны расстелить красную ковровую дорожку, Джилл. Дайте им время сначала найти её.
Они ехали очень долго в темноте, затем очутились в пригороде, где было электричество, со светофорами, уличными фонарями и кое-где освещенными окнами. Рекламные щиты были яркими, и привычный ночной фон из оранжевых алмазов на черном бархате окружал всё вокруг.
Хемингуэй сказала, - Мне нужно остановиться и позвонить.
Ричер спросил, - Позвонить кому?
- В офис.
- Зачем?
- Я должна знать, сработало ли это.
- Я уверен, что сработало.
- Я должна убедиться.
- Ну, так остановись. Выпьем по чашке кофе.
- Сейчас тридцать восемь градусов.
- Уже меньше тридцати двух.
- Всё равно слишком жарко для кофе, - она перестроилась на правую полосу, затем свернула на съезд к тому, что Ричеру показалось увеличенной версией стандартной типовой магистральной станции обслуживания, с несколькими туалетами и заправкой, достаточно большой для грузовиков, мотелем с комнатами для уставших водителей, и не просто закусочной, а рестораном, достаточно большим, чтобы накормить Сиракузы. И таксофоны. Целый длинный ряд, прямо перед огромными, ярко освещенными окнами ресторана. Хемингуэй воспользовалась одним, и повесила трубку, улыбаясь, со словами, - Сработало. Кроселли арестован .
Ричер спросил, - Как ваш кит?
Она ответила, - Кит уплыл.
Она задумалась на секунду, затем широкая улыбка появилась на её лице, и они обнялись, какое-то облегчение и радость чувствовались в её сильных объятиях. Ричер чувствовал её ребра и биение сердца. Оно билось часто.
Затем она перешла к следующему телефону и набрала другой номер, где сообщила свое имя и продиктовала длинный отчет о подтвержденном наблюдении Сына Сэма, сделанном по её словам тайным осведомителем, который имел, как она сказала, обширный военный опыт.
Потом она повесила трубку снова и сказала, - Звучит странно, но я действительно хочу снять комнату только для того, чтобы принять душ.
Ричер сказал, - По-моему, звучит не так уж и странно.
- Тебе очень важно, когда ты доберешься?
- Душ или даже два не сыграют роли.
- Так давай сделаем это.
- Оба?
- Выгода должна быть взаимной.
- Кто пойдет первым?
- Я.
- Хорошо, - сказал Ричер.
Она заплатила в офисе мотеля пухлую пачку банкнот, как Ричер прикинул, это была плата за всю ночь, и вернулась с ключом от комнаты 15, которая находилась в самом конце, последняя комната перед лесом. Ричер спросил, - Вы хотите, чтобы я подождал в машине?
Хемингуэй ответила, - Можешь подождать в комнате.
Они пошли вместе, обнаружив жаркое душное помещение, ничем не отличавшееся от подобных. Хемингуэй проверила ванную комнату, вышла со стопкой полотенец и сказала, - Это твое, - затем вернулась и закрыла за собой дверь.
Ричер ждал на кровати, пока она не вышла снова, спустя немало времени, вся разгоряченная, розовая и обернутая в полотенца. Она сказала, - Твоя очередь, - и пересекла комнату, не очень твёрдо держась на ногах, словно преодолевая слабость от жары или усталости.
Ричер спросил, - Вы в порядке?
Она ответила, - Со мной всё хорошо.
Он подождал мгновение, затем вошел в ванную комнату, которая была наполнена паром, как сауна, зеркало всё запотело, на нём были видны следы от предыдущей уборки. Он снял и повесил свою липкую одежду на крючок, включил душ и установил его на теплый режим, затем встал в ванну и закрыл занавеску. Он намылился и вымыл голову, потом вымылся сам и хорошо сполоснулся, постоял под теплым потоком еще минуту и вышел.
Вытираться насухо не имело смысла, учитывая температуру и влажность. Распределив влагу по всему телу полотенцем, он надел старую одежду обратно, сырую и рваную, затем расчесал волосы пальцами и вышел, сопровождаемый облаком влаги.
Джилл Хемингуэй лежала на спине на кровати. Сначала ему показалось, что она спит. Потом он увидел, что её глаза открыты, взял её за руку и пощупал пульс.
Пульса не было.
Он попробовал на шее.
То же самое.
Её глаза смотрели на него снизу вверх, пустые и незрячие.