— По-идиотски? — отозвалась Мари негромким эхом.
— Он запаниковал. Сначала хотел доставить тебя в Париж, опасаясь, что мы не сможем оказать тебе квалифицированную помощь. Я сказала ему, что у него действительно появится причина для волнения, если тебе придется долго ждать врачебной помощи. Потом он решил доставить сюда самолетами специалистов из Европы. Потом кто-то из младшего обслуживающего персонала, точнее, молодой мужчина, ядовито подчеркнула Намири, случайно вошел в эту палату. Джамал взбесился и пригрозил, что заберет тебя домой, раз его жену не могут надежно оградить здесь от ужасных посетителей. И ни на минуту не отходил от твоей постели. Не ел и не спал. А за дверью стоят четыре стражника. С минуты на минуту я жду появления официального опробователя блюд!
Широко распахнутыми глазами Мари смотрела на сестру Джамала.
— О небо! — только и сумела она вымолвить.
— Вот именно! — С кривой ухмылкой Намири опустилась на стул. — Ладно, мне понятно, что он очень волнуется за тебя, но я не могу взять в толк, почему Джамал ведет себя так, будто это именно он виноват в твоей болезни!
Мари смутно припомнила его извинения. Несомненно, необычное поведение Джамала вызвано угрызениями совести. У нее сердце ушло в пятки. Она почувствовала бы себя лучше, зная, что его поступки объясняются неподдельным беспокойством и заботой о ее самочувствии.
— Кстати, откуда у тебя эти царапины? — поинтересовалась Намири.
— Баньяни…
— Джамал знает об этом? — открыла в изумлении рот его сестра.
Мари кивнула, погруженная в свои печальные мысли.
Намири внезапно расхохоталась, приведя Мари в замешательство.
— Эта новость компенсирует все, что мне пришлось вытерпеть, — энергично объявила Намири и, поднявшись со стула, нажала сигнальную кнопку на стене у кровати. — Твой врач хочет осмотреть тебя. Ты не проголодалась?
— Нет…
— Ты уж постарайся нагулять аппетит, — посоветовала Намири. — Если ты этого не сделаешь, Джамал отправит твоего шеф-повара обратно в Преторию… И, чего доброго, его примеру последуют все наши богачи. Я же очень рада, что ты здесь.
Мари не сводила с нее вопрошающих глаз.
— Как поступает принц, так поступают и все остальные, — весело пояснила Намири. — Если бы он отправил тебя самолетом в Париж, у нашей больницы не осталось бы и намека на репутацию! Я надеюсь также, что и первого королевского отпрыска ты родишь в этих стенах, но, пожалуйста, давай заключим пакт, что мы напичкаем Джамала успокаивающими средствами задолго до великого события, иначе я просто задушу братца, если он попытается указывать мне, как принимать роды!
Королевский отпрыск? Мари лежала неподвижно, будто привыкая к этой мысли. Так Намири считает их брак действительным? Очевидно, именно так. Почему же Джамал не поставил всю свою семью в известность о том, что связь с француженкой — всего лишь временное помрачение ума? Зачем, если он прекрасно знает, что она исчезнет к концу лета? Но ведь королю известно истинное положение вещей, а? Может, только поэтому отец и разрешил Джамалу жениться на ней.
Ну, королю Бутасу нечего беспокоиться, а Намири на этот раз ждет разочарование. Джамалу не грозила опасность, что она забеременеет. Даже в разгар необузданной страсти в бассейне, хорошо помнила Мари, Джамал не пожелал рисковать. Он отнес ее обратно в постель и… предохранил от беременности.
Какого черта это причиняет ей такую боль? Происходящее служит лишь подтверждением того, что она знала с самого начала. Их не ждет общее будущее. Почему же ее память подбрасывает ей смущающие соблазнительные картинки с участием Джамала?
Ее нос сморщился, а глаза защипало. Рассердившись на себя, Мари состроила гримасу. Уже давно она отдавала себе отчет в том, что единственный реальный изъян принятого ею обета безбрачия — это то, что у нее никогда не будет собственного ребенка, а ведь она любит детей.
И любит Джамала… Каким бы ненавистным гадом он ни был, с горечью размышляла она, пряча лицо в подушку и презирая себя за слабость. Ей становилось дурно от одной мысли о Баньяни и Джамале вместе. Да эта принцесса — маньяк! А Джамал не произнес в ее адрес ни одного слова осуждения, когда Мари сообщила ему, кто ее так исцарапал.
Конечно, какое ему дело до того, что Мари так досталось от этой злючки, у которой буйный кровожадный нрав. А ведь Баньяни вполне может стать матерью детей Джамала!
От всех этих мыслей Мари захотелось умереть — пусть он мучается от своей вины так, чтобы стать ни на что не способным как мужчина!
— Как я понял, ты почти ничего не ешь…
— Не очень хочется. — За сутки, что он не показывался ей на глаза, Мари замкнулась в своем горе. И когда Джамал появился на пороге — мрачный, нервный, как и она сама, — ее чаша страданий оказалась переполнена.
— Понимаю, — проронил он напряженным голосом. — Но будь же благоразумной…
Молчание подавляло. Мари отвернулась к стене. Джамал стоит Баньяни, мрачно подумала она, стараясь возненавидеть его, но это стремление странным образом лишь умножило ее собственные страдания.
— Я совершил ошибку, заманив тебя в Королевство Нботу, — горько посетовал Джамал.
Мари хмуро взглянула на него сквозь упавшие на глаза спутанные пряди.
— Я верил, что смогу осчастливить тебя… хотя бы на время. — Черты его лица заострились. — Теперь я понимаю, что поступил самонадеянно… и даже глупо, непростительно глупо. Поддался своим чувствам. Никогда еще не желал я ни одну женщину так, как тебя. Ты была моей мечтой… о боги, я говорю как мальчишка! — За хриплым, смущенным смешком Джамал попытался скрыть свою растерянность. — Я наивно полагал, что мы неплохо проведем какое-то время вместе, и это не будет тебе ничего стоить. У меня практически не оставалось времени и не было свободы выбора. Я должен был жениться и завести детей. Мне уже тридцать. Критический возраст для холостяка в моем положении…
— Да, — неуверенно прошептала она, пораженная его откровенностью, которой никак не ожидала.
«Ты была моей мечтой», — мысленно повторила Мари, испытывая невыносимую боль. Хотя он говорит о том, что было ей известно с самого начала. Она была его сексуальной фантазией, желанным завоеванием, мешавшим исполнению уготованной ему роли, но ставшим в результате еще более желанным. Он хотел порезвиться напоследок с женщиной, не принадлежавшей к его миру, — сильной, независимой женщиной, которая вряд ли разнюнилась бы, когда все кончится, и принц, конечно, никак не предполагал, что последний холостяцкий загул выльется во что-то значимое.
— Если бы не моя семья, я организовал бы твое возвращение во Францию без промедления, раз уж ты желаешь этого, — отрывисто проговорил Джамал. — Но ради родственников я прошу тебя остаться в Королевстве Нботу еще на некоторое время. Слишком стремительный отъезд моей молодой жены привел бы их в немалое смущение.
Мари не осмеливалась посмотреть на него. Мысль о немедленном возвращении домой привела ее в ужас. И все же откладывать неизбежное равнозначно трусости. «Провести вместе время»… Ну почему она не из тех женщин, которые охотно согласились бы на это? И только тут Мари наконец-то осознала, почему такой вариант ее не устраивал.
Она хочет большего! С самого начала она этого хотела, даже когда спорила с Джамалом и говорила ему, что не верит в брак. У нее тоже были мечты, даже если она не признавалась в них. Она хочет его навсегда, хочет, чтобы он любил ее, чтобы он доказал ей, что их брак переживет любые испытания. И это было неизмеримо наивнее всего того, что он ожидал, с болью признала Мари. Золушка заполучает своего принца… Да кто в Королевстве Нботу поверит, что какая-то Мари Третье может питать подобную мечту?
— Так что ты решила? Я должен знать, — негромко обратился к ней Джамал.
Слава Богу, что он боится доставить неприятность своей семье, подумала Мари.
— Я остаюсь, — тихо ответила она и попыталась привести разумное оправдание в пользу своего решения: — Я хочу заняться научными исследованиями.
— Разумеется, твои научные исследования, — хмуро отозвался Джамал.
Но не только этим я займусь, подумала Мари в порыве неожиданной решимости, удивившей ее саму. Сейчас Джамал мечтает, чтобы лето прошло как можно быстрее. Он уже сыт ею по горло. Он разочарован.
Джамал чувствовал, что свалял дурака. Он отказался от своей мечты. А вот она не собиралась отказываться от него с такой легкостью. Если ей предстоит прожить остаток жизни безнадежно влюбленной в мужа другой женщины, то она просто обязана заиметь стоящие воспоминания, с которыми можно было бы спокойно вернуться домой! Пока еще он ее муж, и, подумала Мари, Баньяни с ее чувством жестокой мстительности всегда будет считать себя второсортной, а сам Джамал обречен тосковать по своей первой жене всю оставшуюся жизнь!
— Я многое передумала, пока была прикована к постели, — сообщила ему Мари, и в ее признании было немало правды. Лишенная в течение двадцати четырех часов компании Джамала, она примирилась со своими чувствами.
— Ты только и делаешь, что думаешь, — хмуро бросил принц, словно Мари нанесла ему самое страшное оскорбление, на которое только способна женщина.
— Исследования очень важны для меня, но я, к сожалению, не говорю на вашем языке. — Мари тяжело вздохнула. — Его знает мой помощник. Поэтому я и выбрала его. Кто-то должен его заменить. Представляю себе, как ты занят, но все же не могли бы мы поехать вместе?..
— Куда поехать? — удивился он, не сразу поняв, о чем идет речь.
— В джунгли и в саванну, чтобы я могла ознакомиться с флорой тех мест, где еще не проходили исследователи. Естественно, я хотела бы получить точные научные данные об этих районах.
— Тебя и в самом деле интересует флора нашей страны? — спросил Джамал, явно стараясь скрыть, насколько он поражен ее предложением.
— Да, знаешь, настоящее возвращение к природе… Только ты и я, без когорты охранников и слуг — они лишь будут отвлекать от моих целей. А ты как думаешь? — не совсем уверенно спросила Мари.