Зимой 1904–1905 годов, когда на Русском Севере замерзли многочисленные реки и болота, должна была начаться разметка и планировка новой железнодорожной трассы, которая соединит Петербург и проектируемую сейчас незамерзающую глубоководную ГВМБ на Кольском полуострове. Именно туда должно быть переведено демонтированное портовое оборудование и вооружение батарей береговой обороны с уродливого детища господина Витте, «Порта императора Александра III», иначе именуемого Либавой. Миллионы золотых рублей без смысла были зарыты в прибалтийские дюны, ибо как стало известно от потомков, в их истории в Первую и во Вторую мировые войны эта база, расположенная у самой германской границы, обнаружила неспособность к сколько-нибудь длительной обороне.
Казалось бы, железная дорога, да тем более такая – это не флотское дело. Ан нет, поскольку обслуживать она на девять десятых будет именно интересы флота, то и контроль над ее строительством совместно с МПС поручен Морскому ведомству. Без этой дороги не может быть ни базы на Мурмане, ни будущего Северного флота, ни освоения богатств Северного морского пути, ни даже утверждения прав России на Шпицберген-Грумант и другие арктические архипелаги.
Адмирал Ларионов даже как-то сказал императору Михаилу:
– Если в нашем мире ситуацию с началом Первой мировой предопределило вступление России в Соглашение сердечного согласия между Францией и Великобританией, то здесь, когда колеблются даже французы, при общей моральной и финансовой поддержке САСШ, следует ожидать участие во враждебной нам пробританской коалиции, обиженной после германских измен Австрии, Турции и даже Швеции, в которой британская агентура активно подстрекает реваншистские настроения за прежние поражения. Возможно, что со временем и французы тоже решатся присоединиться к этой теплой компании, потому что позор Седана не дает им покоя и их политикам хочется реванша над пруссаками. Как только англичане соберут в кучу всех обиженных и оскорбленных, польют их щедрым дождем американских кредитов, антироссийский и антигерманский союз будет оформлен. Вот тогда можно будет сказать, что часам, отсчитывающим время «до войны», уже дан ход.
В такой вот международной атмосфере русский император, германский морской министр и пришелец из будущего встретились под сводами российского Адмиралтейства, чтобы составить план, который должен будет дать ответ нынешним и грядущим военно-морским вызовам стран-союзниц и определить контуры будущей большой войны на морях и океанах Земли как минимум лет на двадцать-тридцать вперед. Ибо таков минимальный жизненный цикл проектируемых по этой программе кораблей.
12 декабря (29 ноября) 1904 года.
Санкт-Петербург. Зимний дворец.
Готическая библиотека.
Глава ГУГБ тайный советник
Тамбовцев Александр Васильевич
То, что происходило сейчас в Готической библиотеке Зимнего дворца, давно уже ставшей рабочим кабинетом императора Михаила, можно было бы назвать производственным совещанием.
Сегодня подводили итоги работы нашего нового министра Владимира Ильича Ленина и председателя Союза фабрично-заводских рабочих Сосо Джугашвили. По составу присутствующих на этом совещании у царя можно было легко сделать вывод, что тема совещания – подготовка и принятие проекта нового трудового законодательства Российской империи.
Скажу сразу – Владимир Ильич поработал на славу. Он взял все положительное из законов, изданных в 1882, 1885, 1886 и 1897 годах. Причем если в тех законах многое было декларировано, то в проекте Кодекса законов о труде устанавливался жесткий контроль за исполнением статей Кодекса, и в нем четко была прописана уголовная ответственность за неисполнение требований нового законодательства. В лучшем случае работодатели могли отделаться крупным денежным штрафом. А в худшем… Император был настроен решительно и не собирался нянчиться с зарвавшимися фабрикантами, которые, желая получать сверхприбыль, готовы были выжимать из своих рабочих последние соки.
В свою очередь, рабочим предоставлялось право подавать на работодателей в суд, причем истцом могли выступить представители Союза фабрично-заводских рабочих и профсоюзов. Коба заявил, что в случае судебного решения трудовых споров газета «Правда» будет внимательно следить за ходом процесса, комментируя выступления его участников. А учитывая то, что император взял моду ежедневно внимательно перечитывать свежий номер «Правды», все перипетии судебного разбирательства будут ему известны. Судьи теперь не рискнут волокитить дело, а ответчики вряд ли сумеют получить положительное для себя решение за взятку.
Ленин сказал, что он дал возможность ознакомиться с проектом будущего Кодекса законов о труде некоторым петербургским фабрикантам и заводчикам. Реакция их была резко отрицательная. Некоторые из них позволили себе выражения, за которые в наше время давали пятнадцать суток. Их особенно возмутило официальное разрешение для рабочих в случае экономических споров между работодателями и рабочими объявлять забастовку.
– Это что ж такое делается! – возмущался бывший директор общей канцелярии министерства финансов, заводчик и банкир Алексей Иванович Путилов. – Правительство идет на поводу у смутьянов! Сначала они получат право на забастовку, а завтра захотят отобрать наше имущество и, не приведи Господь, захватить власть в государстве! И вообще, кто вы такой? Бывший помощник присяжного поверенного и государственный преступник!
– И если бы так бушевал только Путилов, – вздохнул Ленин. – Другие если и вели себя скромнее, то суть их высказываний мало чем отличалась.
– Вы бы намекнули господину Путилову, чтобы он вел себя поскромнее, – вступил в разговор я. – Милейшему Алексею Ивановичу предстоит ответить на некоторые, неприятные для него, вопросы в ГУГБ, касаемые его прошлых дел, которые он проворачивал в министерстве финансов вместе с беглым господином Витте.
– А у меня есть кое-какая информация о подозрительной возне людей, связанных с господином Путиловым в Баку, – добавил Коба. – Ведь он, помимо всего прочего, входил в правление Товарищества нефтяного производства «Г. М. Лианозов и сыновья» и «Бакинского нефтяного общества».
– Александр Васильевич, – император, доселе молчавший и внимательно слушавший, решил наконец вмешаться в наш разговор, – я попрошу вашу службу проверить всех этих крикунов, а господина Путилова – в особенности. Меня интересуют его связи с господином Витте. Думаю, что он до сих пор поддерживает связь с этим казнокрадом, который даже за пределами России никак не может успокоиться и продолжает строить против нас козни.
– Я займусь им персонально, ваше величество, – ответил я. – Только, если вы не против, давайте вернемся к трудовому законодательству. Вы позволите Владимиру Ильичу продолжить доклад?
Император кивнул, и Ленин, заглянув в лежавшие перед ним бумаги, прокашлялся и, слегка картавя от волнения, сказал:
– Не менее возмутило господ фабрикантов и положение о страховании рабочих. Уж очень им не хочется выплачивать денежные пособия в случае болезни работников. Для этих господ люди – ничто. Заболел, не можешь работать – не получишь ни копейки. Выкинут за ворота и наймут нового, здорового.
– А что будет в новом Кодексе? – поинтересовался император. – В конце концов, возмущаться эти господа могут сколько угодно, но законодательство буду принимать я, и выполнять его им придется, хотят они этого или нет.
– Ваше величество, – ответил Ленин, – что касается страхования рабочих на случай болезни, то для этого при всех предприятиях будут учреждены больничные кассы. На мелких заводах и фабриках, где число рабочих менее двухсот человек, будут созданы общие кассы, объединяющие рабочих нескольких предприятий. В больничные кассы в обязательном порядке будут вступать все рабочие и служащие со сроком найма не менее одной недели. Рабочие – участники касс – будут по новому законодательству страховаться от несчастных случаев и болезней. Владелец предприятия будет обязан обеспечить первую врачебную помощь и амбулаторное лечение, а также предоставить или оплатить больничное лечение и все медикаменты (в том числе роженицам) до выздоровления, но на срок не более четырех месяцев. При этом больным будет выдаваться денежное пособие (от двух третей до ста процентов заработка – имеющим иждивенцев, и от половины до двух третей заработка – всем прочим) с четвертого дня болезни до выздоровления, но не долее 26 недель в течение одной болезни и не долее 30 недель в течение года, а при временной утрате трудоспособности в результате увечья – с момента несчастного случая до выздоровления, но не долее 13 недель.
Что же касается женщин-работниц, то в случае родов им будет выдаваться пособие от двух третей до полного заработка – за две недели до родов и в течение полугода после родов. По случаю смерти работника будет выдаваться пособие на погребение. В случае несчастного случая работник – участник больничной кассы – получит пособие – первые 13 недель из больничной кассы, а затем – в размере двух третей заработка из страхового капитала до восстановления трудоспособности или до назначения пенсии. Кстати, следует оставить в силе положения закона от 2 июня 1903 года, в котором говорится, что пособия и пенсии пострадавшим от несчастного случая должны полностью выплачиваться владельцем предприятия. Средства больничных по новому законодательству будут комплектоваться частично из обязательных взносов самих рабочих и от взносов владельцев предприятий. Конкретные цифры будут определены в ходе дальнейшей работы над проектом будущего Кодекса законов о труде.
Ленин закончил свой несколько затянувшийся доклад, вытер пот с высокого лба и посмотрел на присутствующих. Коба, внимательно слушавший своего товарища по партии, одобрительно кивал, изредка морщился – похоже, что с некоторыми моментами он не вполне был согласен, и делал карандашом пометки в лежавшем перед ним блокноте.
Император, почесывая подбородок, слушал своего министра, стараясь вникнуть в то, о чем тот ему рассказывает. Он понимал, что, как самодержцу, ему необходимо знать все, что касается безопасности и порядка в его империи. А трудовое законодательство поможет избежать социальных потрясений.