— Это и есть непрофессионалы.
— Что?! — Она повернулась и удивленно воззрилась на Деанджело. — Этого не может быть! Ты только посмотри, как они выплясывают! Разве так могут обычные люди?
— Это самба де гафиэйра — парная самба. Ее может танцевать любой, независимо от уровня его…
Завершить объяснение ему не дал подошедший к их столику официант, который принес шампанского и разлил его по бокалам.
Харриет взяла свой бокал и снова повернулась к танцорам. Ритм пульсировал, музыка, казалось, пронизывала все тело, каждая нота, каждая смена тональности звали на танцпол.
Деанджело и не заметил, как начал отстукивать ритм ногой. Зал продолжал заполняться, и к танцующим присоединялось все больше пар. Кто‑то плясал лучше, кто‑то хуже. Вышли на танцпол и несколько туристов, у которых было больше энтузиазма, чем умения танцевать самбу, но более опытные танцоры показали им, как правильно выполнять нужные движения.
Что ж, кажется, пора…
Деанджело встал и протянул руку.
— Давай вместе!
Харриет сжала свой бокал.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты ведь хотела почувствовать настоящий дух Бразилии? — Он кивнул в сторону танцпола: — Ты найдешь его там.
— Я не могу туда пойти!
— Почему нет? Уж если даже он… — Деанджело кивнул на тучного туриста, усердно, с серьезным видом покачивающего бедрами. — Ты, определенно, можешь!
— Но…
Не дав Харриет договорить, Деанджело взял бокал из ее рук и заставил ее встать из‑за стола.
— Ты должна почувствовать ритм и двигаться в согласии с ним. Добавь упругости своим движениям… Колени чуть согнуты… Шаг назад, ноги вместе, шаг вперед…
Едва они оказались на танцполе, Деанджело взял ее за руки, продолжая наставления:
— Вот так. Шаг назад, ноги вместе, шаг вперед, колени согнуты, не бойся двигать бедрами…
Харриет явно нервничала. Она крепко сжимала его руку и смотрела только на свои ноги, боясь сбиться.
— Посмотри на меня! Почувствуй ритм! Пусть он направляет тебя.
Музыка становилась все громче и громче, ритм — сильнее и настойчивее, танцпол — все более и более оживленным. Деанджело потерял счет времени, ничего не замечая вокруг, кроме женщины в его объятиях, ее сияющих голубых глаз и капелек пота на ее лбу. И почему он до сих пор считал, что его утренние пробежки могут заменить самбу? Разве может сравниться спорт с этим общим праздником музыки и страсти? Неудивительно, что последние двенадцать лет Анджело чувствовал себя полуживым. И какое же это облегчение — хотя бы на один вечер позволить обрушиться стенам, окружившим его сердце, и снова превратиться из холодного бизнесмена в того юношу, который когда‑то любил, смеялся и мечтал! Завтра будет достаточно времени, чтобы снова вернуть все на свои места.
Харриет все больше осваивалась в танце, ее бедра двигались так, словно она была рождена для самбы. Деанджело резко крутанул ее, и Харриет, потеряв равновесие, упала ему на грудь и весело расхохоталась. Деанджело показалось, что время почти остановилось, каждая музыкальная нота растянулась до невыносимого крещендо, все пары на танцполе начали двигаться в замедленном темпе. Все, что мог сейчас видеть Деанджело, — это приоткрытый рот Харриет и ее смеющиеся глаза. Все, что он мог чувствовать, — это жар ее тела, ее мягкую грудь, прижимающуюся к его груди, ее бедро у своего бедра, ее пульс, бьющийся в унисон с его пульсом.
Харриет, похоже, совершенно забылась в танце и казалась воплощением свободы, счастья и чувственности. Ее соблазнительные губы оказались почти возле губ Деанджело, словно призывая к поцелую, ее волосы разметались по плечам, бретельки сарафана соскользнули, и тот чуть сполз, сильнее открыв ложбинку между грудей Харриет. Как тут можно было устоять?
Столько долгих лет Деанджело безжалостно подавлял любые свои потребности и желания, которые не соответствовали его целям. Он считал, что романтика, любовь или фальшивое утешение близких отношений — не для него. Достаточно усердной работы и физических упражнений, чтобы поддерживать его ум и тело всегда готовыми к бою. Харриет олицетворяла собой все, что Деанджело себе запретил. Наверное, по этой причине она казалась ему настолько возбуждающей.
Он еще мог уйти с танцпола, вызвать такси и отвезти Харриет обратно в отель, но тут она приникла еще ближе, одна ее рука соскользнула на талию Деанджело, а вторая легла на его плечо.
Харриет нервно провела языком по губам, подняла глаза на Деанджело, и он понял, что она хочет его. Его мозг затопили воспоминания о том, каким сладким был поцелуй с ней. Дольше сопротивляться своим чувствам он был не в силах. Его ладонь медленно и нежно скользнула по великолепному изгибу бедра Харриет. Деанджело наблюдал за ее реакцией, ожидая дальнейшего разрешения. Харриет вздохнула, зажмурилась и подалась навстречу его прикосновению. Разрешение было получено.
Первый поцелуй был совсем коротким — губы Деанджело лишь легонько скользнули по мягким губам Харриет, у которых был вкус шампанского, подслащенного медом. Второй поцелуй тоже длился чуть больше секунды. Деанджело все еще нужно было знать наверняка, что это именно то, чего хочет Харриет.
И именно она сделала следующий шаг — встав на цыпочки, припала к его губам страстным поцелуем. Деанджело крепко прижал ее к себе, лаская. Они двигали бедрами, затерявшись в ритме, который сами же задали.
Наконец Деанджело, сделав над собой усилие, отстранился.
— Хочешь, уйдем отсюда?
— Мы еще вернемся сюда до отъезда из Рио?
— Хорошо, договорились. — Эти слова вырвались у него сами собой. — То есть я хочу сказать…
Харриет приложила палец к его губам.
— Тсс! Не нужно ничего говорить. Я и так знаю.
Что ж, в таком случае ей было известно больше, чем ему. Деанджело все еще не понимал, как всего за несколько часов рухнули, пусть лишь на время, стены, которые он возводил целых двенадцать лет.
— Что ты знаешь?
— Что между нами все изменилось. И это сбивает меня с толку. Думаю, мы с тобой похожи: оба не позволяем себе того, что так естественно для других. Я хочу изменить это, хочу начать жить как все, перестать бояться своих желаний. И сегодня вечером… — Харриет нервно сглотнула. — Сегодня я хочу тебя. Речь не идет о серьезном романе — ты для меня слишком сильная натура. Мне просто нужно немного попрактиковаться в отношениях с мужчинами. Я не жду чего‑то большего и знаю, что завтра все будет как прежде. Но у нас еще есть время до утра, и я хотела бы провести его с тобой…
Деанджело понимал, что Харриет потребовалось немало мужества, чтобы быть с ним настолько прямой и честной.
— Ты уверена? — переспросил он.
— Если ты не передумаешь.
— Нет, — хрипло ответил Деанджело.
— Хорошо. — Харриет взяла его за руку. — Я надеялась, что твой ответ будет именно таким.
Деанджело обнял ее и поцеловал, отогнав сомнения, все еще терзающие его сознание. Харриет права. Утро вечера мудренее.
А сегодняшний вечер принадлежит им.
Глава 8
Харриет обычно просыпалась с рассветом, но, как оказалось, Деанджело вставал еще раньше. Когда она открыла глаза, он, уже одетый в синие брюки и белоснежную рубашку, сидел у кровати, его волосы были еще влажными после душа.
— Который час? — смущенно спросила Харриет хриплым ото сна голосом.
Она натянула простыню повыше, смутившись своей наготы и невольно вспомнив, какое наслаждение подарила ей эта ночь.
— Начало девятого. Завтрак уже заказан. За едой я бы хотел просмотреть наши заметки. Ты успеешь собраться за двадцать минут?
«И это все? — подумала Харриет. — Он даже не пожелает мне доброго утра?»
Приподнявшись на локте и отбросив с лица пряди волос, она ответила:
— Конечно. Ты не передашь мне халат?
Взяв его, Деанджело снова вернулся к кровати и застыл с хмурым выражением лица, не спеша отдавать ей одежду.
Харриет села в постели, поняв, что предстоит серьезный разговор. Она была абсолютно честна прошлой ночью, когда сказала, что не хочет серьезных отношений с Деанджело. Ей предстояло приложить немало усилий, чтобы поставить на ноги свой бизнес, поэтому в ее ближайшие планы не входил роман с целеустремленным, молчаливым, повернутым на самоконтроле миллиардером. Прошлая ночь, какой бы замечательной она ни была, — просто яркое приключение, которое после будет приятно вспомнить.
— Спасибо, что заказал завтрак.
Впервые с момента их знакомства Деанджело выглядел смущенным.
— Не стоит благодарности.
— И спасибо тебе за танцы и все остальное. — Харриет улыбнулась. — Я знаю, как важен для тебя сегодняшний день, и понимаю, чем была для нас прошлая ночь. Тебе не о чем беспокоиться. Я вовсе не жду, что мы тобой, как по волшебству, влюбимся друг в друга. Мы — лишь мужчина и женщина, ощутившие влечение друг к другу. Возможно, это для нас способ попрощаться.
— Да.
Она снова улыбнулась.
— Итак, если ты хочешь, чтобы я была готова через двадцать минут, тебе лучше ненадолго меня оставить.
— Ладно. — Взгляд Деанджело переместился на простыню, прикрывающую грудь Харриет, и на пару мгновений в нем снова вспыхнуло желание, но почти сразу он вновь стал привычно бесстрастным.
Харриет вздохнула с облегчением, когда Деанджело отдал ей халат, повернулся и вышел из спальни. На то, чтобы принять душ, собрать все еще влажные волосы в свободный пучок на затылке и нанести на лицо легкий макияж, не потребовалось слишком много времени.
Харриет оглядела себя в зеркале и решила, что не очень‑то похожа на достаточно утонченную жену наивного, но богатого инвестора, но понадеялась на то, что одежда поможет ей в этом перевоплощении. Она выбрала широкие шелковые темно‑синие брюки с бело‑золотым узором, свободную короткую майку золотого цвета, а затем дополнила свой наряд тонкими золотыми браслетами и босоножками на высокой танкетке.
Ровно через двадцать минут Харриет вышла из спальни. Тяжелые бархатные шторы в гостиной были раздвинуты, французские двери открыты, и утренний свет заливал комнату.