— Если ты беспокоишься по поводу наследства, — что я могу отдать предпочтение нашим с тобой совместным детям, — я более чем с радостью соглашусь с тем, что все дети получат равные права…
— Я не могу на тебе жениться.
Она отскочила от него, словно укушенная змеей. Слезы навернулись на ее глаза.
У Джека сжалось сердце от чувства вины. Признание казалось жестоким даже ему.
— Ты не можешь жениться… — Она осторожно поднялась. — Мы давно это обсудили. Покончили с этим! — Она шагнула в его сторону, в ее голосе появились нотки отчаяния. — Как насчет земель?
— Мне наплевать на земли. — Тихо выругавшись, он потер бровь. Конечно, ему есть дело до земель, но… — Я не могу сейчас об этом говорить. — Он решительно встретил ее взгляд.
— Это из-за той женщины, верно? — Она передернула изящными плечами. Ее ноздри гневно раздувались. — Как давно ты ее знаешь?
Он ответил правдиво:
— Я познакомился с Мэдди в тот день, когда узнал о смерти Далии.
— Шустрая дамочка. Ведь уговорила же тебя согласиться на то, чтобы остаться на ранчо.
— Все не так.
Тара пристально его разглядывала.
— Скажи мне, что ничего не происходит, Джек. Скажи, и я тебе поверю. Ты и прежде совершал ошибки… — Ее страстный взгляд стал нерешительным. — Ты ведь не хочешь ошибиться снова?
Он прищурился:
— Тара, мы с тобой друзья. Я всегда считал тебя другом.
— Дружба может перерасти в любовь. — Она взяла его за подбородок и потянулась вверх, чтобы коснуться губами его рта. — В моем случае так и получилось.
Он сжал ее руку:
— Нам лучше остаться друзьями.
Однажды Джек был женат. Ему следовало знать, что он не забудет свою жену никогда. Кольцо, которое он носит на цепочке на шее, будет с ним всегда.
Однако когда спустя несколько минут Джек вышел из отеля, он напомнил себе, что брак и сексуальные утехи — разные вещи. Для утоления сексуального голода не нужно получать лицензию. Естественные желания есть у каждого человека.
Их с Мэдди влечет друг к другу.
Вчера, стоя под звездным небом, они едва не потеряли рассудок. Он знал, что понравился Мэдисон Тайлер с самого начала. Ему хотелось близости с ней.
Примитивное желание требовало удовлетворения, оно барабанило в его мозг ежеминутно. Такой страсти он не испытывал ни с Тарой, ни даже со Сью.
Ах, эта Мэдди, льнущая к нему в лунном свете, запускающая пальцы под его рубашку, призывно размыкающая губы…
Вздыхая, он забрался во внедорожник, включил зажигание и поехал прочь.
Происходит неизбежное. Мэдди испытывает к нему то же самое. Она желает того же, чего жаждет он. Джек решил, что до конца недели убедит ее отдаться взаимной страсти.
«Срочно перезвони. Это насчет фирмы «Помпадур».
Кусая губу, Мэдди перевела взгляд с текстового сообщения на улыбающегося Боу, который лежал рядом на одеяле в тени дерева.
Он поел, но засыпать не собирался. Вот уже двадцать минут Мэдди наблюдала, как он от души дрыгал ножками и гукал.
Хотя все домашние знали о том, что она будет вне зоны доступа, Мэдди, вопреки привычке, взяла с собой смартфон. Ее отец не стал бы посылать ей сообщения без веской причины.
Неужели фирма «Обувь и аксессуары «Помпадур» решила заключить сделку с другой рекламной фирмой?
Неужели отец отстранил Мэдди от ведения переговоров?
Мэдди уже собралась перезвонить отцу, как откуда ни возьмись появилась Нелл и устроилась неподалеку. Мэдди вздрогнула и невольно протянула руки к Боу, который беззаботно играл с погремушкой. Однако внимание Нелл было сосредоточено на горизонте, она навострила уши.
Мэдди вздохнула, чтобы успокоиться.
Если собака хочет сидеть рядом, пусть сидит. Мэдди не против, если только собаке не вздумается приставать к ней. Но вот Боу захныкал, а Нелл рванула вперед и пробежала мимо них, отчего у Мэдди на затылке зашевелились волосы.
Нелл услышала шум мотора.
Джек вернулся домой.
При виде самоуверенного владельца ранчо Мэдди вздрогнула и вытерла вспотевшие ладони о брюки цвета хаки. Джек пристально оглядел ее с головы до ног, а она деловито его поприветствовала. Он отрывисто кивнул. Она смотрела на его большие сильные руки и чувствовала их прикосновение к своему затылку и спине. Мэдди видела щетину на его подбородке и представила, как она касается ее щеки и губ…
Следующие тринадцать дней ей придется разрываться между нежеланием расставаться с Боу и необходимостью возвращаться в Сидней. Необходимостью забыть о поцелуе с Джеком и желанием испытать восхитительные ощущения снова.
Джек присел на корточки рядом с ребенком. Из крошечного кулачка Боу выскользнула погремушка, и Джек, подняв ее, потряс ею. Боу схватил погремушку и засунул себе в рот.
Уголок рта Джека пополз вверх.
— Полагаю, он проголодался.
— Он пообедал. Я думаю, его пора укладывать спать.
Джек пощекотал животик Боу, и тот радостно вскрикнул и выронил погремушку. Джек тихо хихикнул:
— Он похож на Далию. Такая же нахальная улыбка.
Мэдди улыбнулась.
«Нахальная улыбка — семейная черта».
Всякий раз, когда Джек улыбался ей таким образом и касался пристальным взглядом ее губ, она была готова сойти с ума. Остается только предполагать, что могло произойти вчера ночью.
— Хотите пообедать, Джок? — спросила Кейт, стоя на верхней площадке лестницы.
По-прежнему сидя на корточках, Джек повернулся в ее сторону:
— Попозже что-нибудь поем.
Кейт кивнула:
— Мне забрать ребенка, Мэдди?
— Я сама, — ответила Мэдди.
Но Кейт уже шла им навстречу.
— Не сомневаюсь, но вы не спускаете с него глаз с семи утра.
Взяв ребенка на руки, Джек слегка покачал его в воздух и вручил Кейт.
Сияя, Кейт прижала к себе ребенка:
— Теперь моя очередь с ним нянчиться.
Боу так уютно устроился на руках Кейт, что у Мэдди не было причины возражать. Но ведь после ухода Кейт с Боу они с Джеком останутся наедине. При мысли об этом ее сердце забилось чаще.
Мэдди взяла с одеяла свой смартфон.
— Странно, что Кейт называет тебя Джоком.
— Джок. Джек. Джам. Это сокращенные имена от имени Джеймс.
У Мэдди сжалось в груди. Так его зовут Джеймс? Она вспомнила, как он вздрогнул в тот день, когда она назвала ему имя ребенка. Хотя он и Далия годами не общались, она назвала ребенка в честь старшего брата — Боу Джеймс. Мэдди могла только вообразить, какое сильное чувство вины он испытал, когда услышал имя малыша.
— Наверное, тебе очень приятно, что Далия таким образом дала тебе знать, что не забыла тебя, — тихо сказала Мэдди.
Он снял шляпу и провел пальцами по волосам:
— Так звали и нашего деда. Имя переходит по наследству. Но да, мне было… приятно. — Пристально глядя на свою шляпу, он провел указательным и большим пальцами по краю шляпы, затем медленно поднялся. Прищурившись от ярких лучей солнца в зените на безоблачном небе, он огляделся: — Великолепный день. Не слишком жаркий. — Он выгнул бровь, глядя на Мэдди. — Как насчет поездки верхом?
Не сдержавшись, Мэдди рассмеялась. Этот человек неисправим!
Ей не слишком хочется долго оставаться с ним наедине. Она не намерена опять с ним целоваться. Еще меньше ей хочется запрыгивать на спину лошади.
Она провела пальцем по дисплею смартфона, стирая с него пыль:
— Я предпочитаю, чтобы в родео принимали участие опытные наездники.
— Тебе не нужно перепрыгивать через шестифутовые заборы. Мы поедем шагом. Или быстрым шагом.
Мэдди представила, как будет крепко обнимать Джека за талию, касаться грудью его спины… После того, что произошло вчера вечером, он наверняка понимает, что его предложение сродни игре с огнем.
— Ты поедешь со мной, — продолжал он, надевая широкополую шляпу, — даже если мне придется похитить тебя и усадить на лошадь без седла.
Мэдди стало тяжело дышать.
— А тем временем… — он протянул ей руку, — я покажу тебе сараи для стрижки овец, обработки и хранения шерсти.
По-прежнему размышляя о поездке без седла, Мэдди, не подумав, взяла его за руку. Ощутив прикосновение к его разгоряченной коже, она почувствовала, как по ее спине пробегает дрожь. Переведя дыхание, она встретила его пристальный взгляд, в котором не было ни неловкости, ни волнения, а лишь всепоглощающая самоуверенность.
После короткой поездки, во время которой Мэдди пришлось прижиматься плечом к пассажирскому сиденью, чтобы сохранить между собой и Джеком некое подобие дистанции, они остановились у массивных и протяженных деревянных строений, расположенных на обширной территории.
— Сейчас это похоже на город призраков, — сказал Джек, открывая Мэдди дверцу автомобиля, — но во время стрижки овец здесь было шумно и многолюдно.
Когда они вошли в здание, Мэдди внезапно почувствовала себя очень маленькой. Она с благоговением огляделась.
— Восемьдесят два ярда в длину. Здание было построено в 1860 году, чтобы разместить в нем пятьдесят два стригаля. Через тридцать лет тут было уже тридцать шесть загонов с автоматическими приспособлениями для стрижки на паровых двигателях. Плюс десять стендов с ручными лезвиями, чтобы стричь овец вручную, ведь машина может выйти из строя.
Их шаги эхом отражались от деревянных стропил, некоторые из которых были затянуты паутиной. Кое-где копошились воробьи. Высушенная земля, потрепанное атмосферными осадками дерево. Но остался запах, который напомнил Мэдди павильон домашнего скота на сельскохозяйственной Пасхальной королевской выставке в Сиднее.
Мэдди показала на огражденные поручнями загоны:
— Именно тут выстраиваются овцы для того, чтобы лишиться своих свитерков?
Он шлепнул ладонью по поручню:
— В каждом загоне размещается то количество овец, которое можно обработать за два часа. Подсобный рабочий вытаскивает овцу из загона, и стригаль приступает к работе. Как только шерсть сострижена, овца отправляется в накопитель.
— Накопитель?
Он указал на прямоугольную раму на стене: