– Вот это подойдет.
Сильви заморгала, увидев, что Халима протягивает ей длинную кремовую тунику с прекрасной золотой вышивкой. Это была более женственная и утонченная версия туники, которую дал ей Арким, когда нашел в пустыне.
– Это традиционная одежда? – спросила она, переодеваясь.
– Да. Туника защитит вас от солнца.
«Куда ты собралась?» – вопрошал внутренний голос. Она что, уступит ему? Пульс Сильви зачастил, и ее обдало волной жара с головы до ног.
К тунике она надела светлые узкие брюки из мягкого хлопка, тоже расшитые золотыми нитями. Халима набросила ей на плечи легчайшую шаль. Дополнили костюм мягкие туфли на плоской подошве. Сильви увидела свое отражение в зеркале и ахнула. Ее волосы ярко сияли на фоне светлой одежды.
Пока они шли по коридору, Халима закрутила шаль вокруг головы девушки. Сильви почувствовала себя похожей на невесту, которую ведут навстречу судьбе.
Она ругала себя за податливость. Нельзя соглашаться на поездку в оазис с мужчиной, который ничего к ней не испытывает и все же заставляет ее тело оживать, сгорать от предвкушения.
Сильви собиралась сказать Аркиму, что не поедет…
Вся ее решимость моментально испарилась, как только они вышли в главный холл, где ее ждал Арким.
Глава 6
Дыхание у нее перехватило. Он был такой высокий, такой невероятный… На нем была длинная синяя туника. Лицо оставалось строгим…
Сильви захотелось увидеть его улыбку. Узнать о нем больше. Но это опасно.
Слуги погрузили их вещи в два джипа и исчезли. Сильви все же хотела отказаться от поездки. Но она будто приросла к месту, загипнотизированная его потрясающими черными глазами.
Арким бросал ей вызов своим непостижимым взглядом. Сильви ощущала это каждой клеточкой. То был чувственный вызов.
У нее закружилась голова, ладони вспотели, хотя жарко не было.
Хочет ли она этого мужчину достаточно сильно, чтобы отбросить в сторону самоуважение и потом презирать себя до конца жизни? Готова ли она удовлетворить его желания, показав тем самым, что он прав и она не может перед ним устоять? Стоит ли рисковать, чтобы быть отвергнутой?
Арким двинулся к ней, и ее дыхание сбилось от его красоты и мужественности. Его лицо было напряженным. Вблизи он показался ей еще более соблазнительным и менее опасным. Устоять было сложно.
– Позади меня два джипа. Один, слева, отвезет тебя в аэропорт, если ты этого хочешь. На том, что справа, я еду в оазис. Я сказал вчера, что мы уедем оба, но решил задержаться. Останься со мной, Сильви. Мне хочется лучше узнать тебя. И я хочу тебя. Дело не в сорванной свадьбе. Все дело в нас. С того самого момента, как мы впервые встретились… – Его губы скривились. – Может быть, у нас ничего не получалось, потому что мы не признавали влечения. Если бы все было по-другому, мы сейчас здесь не стояли бы.
Грудь девушки разрывалась от горючей смеси эмоций.
– Ты женился бы на Софи? Это мерзко…
Он приложил палец к ее губам.
– Нет. Я никогда не женился бы на твоей сестре, если бы у нас был роман.
Роман. Это слово прозвучало как пощечина. Конечно, на роль его жены она не годится.
Она была уверена, что сядет в левый джип. Но линия рта Аркима стала мягче, чувственнее, его рука скользнула по ее шее. И Сильви внезапно утратила способность мыслить.
– Если мы не сделаем этого… не исследуем взаимные желания… Это сожжет нас изнутри, как кислота. Если ты достаточно сильна, чтобы отречься от этого, тогда вперед. Я не стану тебя догонять, Сильви. И мы никогда больше не встретимся.
Ей хотелось рассмеяться ему в лицо. Какая самонадеянность! Она не хочет снова его увидеть. Ей нужно бежать со всех ног и благодарить Бога, что избавилась от него… Но было что-то в его голосе… что-то похожее на мольбу.
Арким опустил руку и отошел. Сильви едва не шагнула за ним. Она словно замерла на краю обрыва перед очень долгим и опасным прыжком в неизвестное. Его слова искушали: «Мне хочется лучше узнать тебя».
Она ощутила внутренний трепет. Мысль о поездке с ним ужасала ее. Но мысль об отъезде домой, о возвращении к нормальной жизни, где нет Акрима… была еще хуже.
Интуиция всегда помогала девушке в трудных ситуациях. И сейчас интуиция повела ее к правому джипу.
Арким не выразил удовлетворения победой. Он просто открыл перед ней дверцу, а сам сел с другой стороны. Появились слуги и перенесли багаж. Как только сумки были уложены, Арким тронулся с места. Они покинули замок.
Сильви пыталась пробудить в себе чувство стыда из-за столь быстрой капитуляции, но у нее не получалось. Она испытывала лишь приятное волнение и предвкушала запретное удовольствие.
Вокруг них была пустыня. Пейзаж должен был бы наскучить, но нет. Арким удивительно легко ориентировался в дорогах, которые были едва заметны в песках.
В машине царила тишина. Наконец Сильви не выдержала.
– Халима сказала мне, что ты никогда никого не привозил в замок.
Арким сжал руль так, что побелели костяшки пальцев.
– Верно. Никого.
Она разозлилась на себя за то, что это ее беспокоит, и язвительно добавила:
– Мне следовало догадаться, что ты постараешься скрыть эту… ситуацию от недреманного ока прессы. Тебе меньше всего на свете хочется, чтобы твое имя связали с такой, как я.
Арким взглянул на нее, и она с удивлением увидела на его лице легкую улыбку.
– Ну, наши имена и так связали, когда ты ворвалась в церковь и заявила, что я провел с тобой ночь.
Сильви покраснела. Она совершенно забыла об этом. Испугавшись, что речь снова зайдет о причинах ее поступка, она сменила тему:
– А оазис тоже принадлежит тебе?
Арким посмотрел на нее и снова уставился на дорогу. Но этого короткого мгновения хватило, чтобы Сильви почувствовала, как ее кожа запылала под его оценивающим взглядом.
– Да, эти земли принадлежат мне. Однако там останавливаются кочевники и туристы, и я не возражаю против этого, как другие.
В голосе Аркима можно было безошибочно различить нотки гордости.
– Как ты связан с Аль-Омаром? – с любопытством спросила Сильви.
Он сжал челюсти.
– Отсюда родом моя мать. Она выросла в Бхарани, ее отец был советником султана до прихода к власти Садыка.
– Ты общаешься с родственниками?
– По их мнению, моя мать опозорила семью. Они никогда не стремились к сближению со мной.
Сильви тихо произнесла:
– Наверное, ей было одиноко.
Жестоко и глупо бросать женщину в беде. Но она решила, что вряд ли Арким захочет продолжать разговор об этом.
Девушка выглянула в окно.
– А здесь красиво… Это резко отличается от всего, что мне довелось видеть.
Он с иронией поинтересовался:
– Не скучаешь по магазинам? Клубам? По шумной городской жизни?
– Мне нравится жить в Париже, но я ненавижу шопинг. А еще я почти каждый день работаю допоздна, поэтому, когда выдается свободный вечер, последнее, чего мне хочется, – это пойти в клуб.
– Расскажи что-нибудь о себе, – предложил Арким. – Например, почему в семнадцать лет ты оказалась в Париже?
Сильви мысленно проклинала себя. Не этого она добивалась, меняя тему разговора. Однако, взглянув на Аркима, она заметила в его лице перемены. Казалось, он готов был с ней помириться. По крайней мере, прилагал усилия для этого.
«Это потому, что он хочет переспать с тобой». Сильви проигнорировала внутренний голос.
– Я уехала из дома в семнадцать лет, потому что из меня не вышла бы прилежная студентка. Я мечтала танцевать.
Она намеренно избегала подробностей.
– Разве ты не могла танцевать в Великобритании? Почему Париж? Там было больше перспектив?
Голос Аркима звучал скорее заинтересованно, чем осуждающе. Сильви вспомнила те волнующие дни. Ее руки сами собой сжались в кулаки.
Внезапно он накрыл ее руку своей и хмуро взглянул на нее.
– В чем дело?
Сильви удивил его жест. Почувствовав тепло Аркима, она призналась:
– Нельзя сказать, что это было легко.
Арким положил руку на руль, поскольку дорога стала неровной.
– Продолжай.
Сильви смотрела вперед, сжимая кулаки. Она никогда ни с кем об этом не говорила. И, поняв, что собирается рассказать все Аркиму, она почувствовала, что запуталась.
– Все очень просто. Мы с мачехой не сошлись характерами. А отец… Наши отношения были натянутыми. Я взбунтовалась против них обоих. Кэтрин, моя мачеха, собиралась отправить меня в пансион, в Швейцарию, и тем самым избавиться от строптивой падчерицы. Но я уехала в Париж, чтобы найти старые контакты матери. Я всегда мечтала танцевать и в детстве брала уроки. Когда появилась Кэтрин, она заявила, что танцы – неподходящее занятие. Она ненавидела все, что напоминало о моей маме.
– Так ты уехала в Париж и начала выступать в шоу?
Сильви кивнула и откинулась на спинку сиденья.
– У меня в кармане было около ста фунтов, когда я разыскала Пьера. Моим домом стало кабаре. Конечно, нужно было на что-то жить. Он предоставил мне возможность посещать уроки танцев, но при условии, что в свободное время я буду заниматься уборкой.
– Ты не брала деньги у отца?
– Я не взяла у отца ни пенни с тех пор, как уехала из дома. И я горжусь тем, что, пусть немного, но зарабатываю сама.
Арким успокоился. Теперь ему многое стало ясно. Причем все было совсем не так, как он предполагал. Он считал Сильви избалованным ребенком, вздорным и капризным. Он был уверен, что она стремится опозорить свою семью просто потому, что ей так хочется. А оказалось, что в родном доме для нее не было места.
Чувствуя на себе ее взгляд, он довольно сухо заметил:
– Тебе стоит немного передохнуть. Нам ехать еще примерно час.
Глаза девушки сверкнули. Она поняла, что Арким не хочет больше говорить на эту тему. Но постепенно Сильви расслабилась, склонила голову набок, и длинные рыжие волосы рассыпались по плечу.
У нее были длинные ресницы, которые темными стрелками выделялись на фоне белой кожи. Макияж отсутствовал, и Арким заметил несколько маленьких, едва заметных веснушек у нее на переносице. Это от солнца? Он не помнит, чтобы раньше они были. С ними Сильви казалась нежнее, да еще ее невинный танец…