— Руна, ну же, дай ему в колено! — крикнула одна из женщин.
— Или в пах! — послышалось от другой.
Женщины встретили эту реплику хохотом и аплодисментами. Мужчины засвистели.
— Надери ей задницу, Ингварр! — прогнусавил Хаакон Каменный Великан, сломанный нос которого все еще украшали темные синяки.
Руна засмеялась.
— Покажи ей, как сражаются мужчины! — добавил увалень.
Смех девушки прервался. Обхватив рукоять меча обеими руками, Руна молниеносно занесла его для удара и изо всей силы опустила на клинок Ингварра.
Этот грубый воин тоже заслуживал восхищенного взгляда: две тонкие косы обрамляли гриву длинных светлых волос, взлетавшую с каждым ударом. На мускулистых руках тоже блестели серебряные и золотые обручи. Вместо кольчуги на викинге была кожаная безрукавка, а в ножнах на бедре висел один из ножей Роуэна. Сапоги из темной оленьей кожи, судя по их виду, были сшиты рукой добросовестного мастера.
Нужно было признаться, что Ингварр и Руна прекрасно смотрелись вместе.
Стопы девушки ловко, словно танцуя, обходили все преграды. Она напоминала скачущую в скалах лань, которая пытается спастись от волка. Время от времени зрители замирали в страхе — когда Руна слишком близко подходила к острой кромке камня или ставила ногу в узкое пространство между ветками. Однако девушка ни разу не споткнулась. Как и Ингварр, который просто наступал на все, что попадалось ему под ноги, или отбрасывал мешающие ему камешки носком сапога.
— Держи меч выше! — время от времени напоминал он сопернице. Или: — Обрати внимание на защиту! Я только что мог серьезно ранить тебя в бедро!
Тогда Руна стискивала зубы и удваивала усилия, вновь срывая аплодисменты.
Роуэн не мог не признать, что Ингварр прекрасно владел мечом. Сражаться против этого мужчины было нелегкой задачей. Руна обладала удивительной скоростью и ловкостью, но если бы Ингварр бился в полную силу, как против врага, то одолел бы ее в считаные минуты.
Тихий, но настойчивый голос долетел до ушей Роуэна. Сначала тамплиер не мог понять, кому он принадлежит, и еще плотнее прижался лицом к отверстию в стене. Англичанин увидел, что все охранники собрались, привлеченные зрелищем боя.
— Господин рыцарь, господин рыцарь!
Голос был высоким и тихим. Ариен? Тамплиер прислушался. Голос доносился с другой стороны хижины. Роуэн спрыгнул со стола, пересек комнату четырьмя широкими шагами и взобрался на сундук, стоявший под маленьким окошком.
Но это был не сын предводителя, которого он ожидал увидеть.
У хижины стояла леди Ательна.
Роуэн все еще не знал, кем она была. Ариен не стал отвечать на этот вопрос, а Руну англичанин больше не спрашивал. Тамплиер видел Ательну во второй раз, и теперь она была одна. Ее темно-каштановые волосы свободно падали вниз, как у незамужней английской девушки. Кандалов Роуэн не видел, однако, судя по напряженной позе девушки, ее ноги снова были скованы.
— Господин рыцарь, я хотела с вами поговорить! — Взгляд пленницы заметался по сторонам. — Я Ательна, дочь Иэна Маккалума, графа Истфилдского. Вы здесь из-за меня?
Роуэн ничего не ответил. Девушка всхлипнула и закрыла лицо рукой.
— Значит, нет! Мое имя вам ни о чем не говорит.
— Я знаю, что вас зовут Ательна, сударыня, но… нет, мое пребывание здесь никак не связано с вами. А что тут делаете вы?
Девушка потерла щеку, а затем собралась с духом и покачала головой.
— Нет. Если вы ничего не знаете, я не стану обременять вас своей историей. Извините.
— Леди Ательна! — прошептал Роуэн, когда она уже хотела отвернуться. — При всем почтении к вам, я не могу позволить вам уйти! Скажите, почему вы здесь и чем я могу вам помочь.
«Как ты собираешься ей помочь, дурень?» — мысленно спросил себя тамплиер. Что он мог сделать в своем нынешнем положении? К тому же, если она ему не доверяет, его усилия обречены.
— Что сказать?.. Мой отец — шотландский граф, живущий неподалеку от Истфилда-на-Ай-Уотере…
Девушка замолчала и, похоже, задумалась о том, есть ли у нее время для этого повествования. Она отошла на пару шагов назад, чтобы еще раз осмотреться по сторонам, а затем снова приблизилась к стене и запрокинула голову. Ательна и вправду была хрупкой красавицей, способной одним взглядом свести с ума любого мужчину. Даже Роуэн не устоял бы перед ее чарами, если бы не был монахом. Монахом, все мысли которого уже занимала другая женщина…
— В прошлом году я возвращалась домой из Бервика-на-Твиде. Там я покупала ткань, чтобы сшить наряд для обручения. Я обещана в жены рыцарю из Эдинбурга.
Девушка снова всхлипнула, схватилась за маленький серебряный флакончик, который носила на шее, и поднесла его к дрожащим губам. Роуэн видел, что она изо всех пытается сдержать выступившие на глазах слезы и взять себя в руки.
— Бальдвин Бальдвинссон и его воины напали на нас, убили мой эскорт, а меня взяли в плен. Я знала Бальдвина, потому что до этого он дважды приезжал в Истфилд и пытался проникнуть в бенедиктинское аббатство. Он разыскивал какого-то монаха. Но войскам отца всегда удавалось отражать его атаки. Я была очень напугана и призналась Бальдвину, что после второго нападения на аббатство к отцу действительно пришел монах и попросил укрыть его от викингов.
Это был монах, из-за которого Руна потеряла мать.
— Отец хотел приютить его в нашей крепости, но брат Окснак — так зовут этого монаха — сказал, что предпочел бы более отдаленное от побережья уединенное место, где он мог бы предаваться созерцанию. Поэтому отец отвез его в небольшую крепость, о которой мало кто знает. Да простит меня Господь, я рассказала Бальдвину все, кроме того, где находится эта крепость, потому что, слава Всевышнему, я и сама этого не знаю. Бальдвин послал моему отцу записку, в которой требовал, чтобы он привез монаха на шотландское побережье в условленное место. Бальдвин собирался послать туда своих воинов и заставить брата Окснака отречься от веры, сдирая с него кожу. Затем он хотел отрубить ему голову, а меня после этого жуткого зрелища отправить обратно в Истфилд. Да, именно так он и сказал!
Девушка обхватила себя руками и задрожала.
— Но Бальдвин пока что лишь получил записку. Я слышала, как Руна читала ее ему. Мой отец умоляет Бальдвина смилостивиться. Монах попросил у него помощи. Он не может выдать божьего человека в руки викингов.
В груди у Роуэна что-то сжалось. Если бы он был отцом, разве мог бы какой-то монах быть для него важнее дочери? Но кто знает, что за человек этот Иэн Маккалум… Вероятно, это нерешительный, боязливый, слабый мужчина. А вот дочь графа, несмотря на ее хрупкость и выступившие на глазах слезы, производила на Роуэна впечатление сильной личности.
— Простите, а кто вы? — спросила она.
— Роуэн Даремский.
— Вы тамплиер? Я слышала, как Ариен рассказывал о вас. Как вы попали сюда?
— Люди Бальдвина напали на торговое судно, которое должно было доставить меня и моего оруженосца домой. Мы возвращались из Утремера.
— Иерусалимское королевство потерпело поражение, я знаю, — прошептала Ательна и снова прикоснулась пальцами к флакону. — Говорят, тамплиеры — лучшие воины в мире. Вы приложите максимум усилий, чтобы сбежать, не так ли?
Девушка ничего не знала о клятве, которая во много раз усложняла эту задачу. Но хотя бы попытаться… попытаться он мог. Роуэн кивнул. Ательна снова оглянулась: не показался ли поблизости кто-нибудь из ее охранников. Роуэн тоже прислушался, стараясь понять, что происходит сейчас с другой стороны хижины. Подбадривающие крики зрителей по-прежнему перемежались хлопками, свистом и глухими ударами тренировочных мечей.
— Я не стану умолять вас о том, чтобы вы позволили мне бежать вместе с вами, господин Роуэн. Это слишком сложно. Но не могли бы вы передать кое-что моему жениху? Его зовут Вулфхер. Он живет в Эдинбурге. Скажите ему… скажите ему… — Ательна тяжело вздохнула. — Скажите, что я его люблю.
— Сударыня, если это будет в моих силах, я позабочусь о том, чтобы вы сказали ему об этом сами. Но я не хочу тешить вас ложными надеждами. Вы сами видите, в каком я положении, но клянусь, что сделаю все возможное, чтобы помочь вам…
Краем глаза Роуэн увидел, что кто-то приближается. Ательна, забыв о кандалах, попыталась как можно быстрее отступить от стены и упала навзничь на грязную землю. Один из охранников подбежал к девушке, схватил ее за плечо и грубым рывком поставил на ноги. Роуэн уже хотел крикнуть ему, чтобы он не смел так обращаться с леди, но в тот же миг услышал, как повернулся в замке ключ, а затем хлопнула распахнувшаяся от мощного толчка дверь.
Тамплиер развернулся и спрыгнул с сундука.
Разумеется, это был Ингварр с поднятым вверх тупым тренировочным мечом. Только сейчас Роуэн понял, что бой уже несколько минут как закончился.
— Англичанин! — Викинг с ревом бросился к пленнику. — Тебе велено не высовывать носа, ясно?
Роуэн упал на колено, уворачиваясь от стремительного удара. Этим оружием Ингварр вряд ли сможет его быстро убить, но переломать несколько костей при желании — запросто. А желание у викинга было. Роуэн отпрыгнул в сторону, оттолкнул стол от стены и попытался за ним укрыться. Ингварр одним прыжком вскочил на стол. Тамплиер поднырнул, выпрыгнул из-под стола, выпрямился и, согнув ноги в коленях, оглянулся в поисках возможного отступления. Его руки сжались в кулаки. Его злила эта чертова клятва ни на кого не нападать! Разумеется, обещание, которое он дал Руне, не запрещало ему защищаться, но лучшей защитой, как известно, является нападение. А нападать Роуэн не мог.
Другие викинги начали собираться у двери и с любопытством заглядывать внутрь хижины. Что случилось с Ательной? Очевидно, ей не причинили вреда, поскольку Роуэн слышал, как она убеждала кого-то, что он ни в чем не виноват. Быстрый взгляд в сторону двери позволил Роуэну увидеть, что это Руна, хмуря брови, слушала объяснения Ательны. Затем дочь Бальдвина приблизилась к двери. Люди расступились перед ней, и она встала на пороге.