В 8:48 легкий крейсер «Кения» дал залп осветительными снарядами, а затем вместе с эсминцами накрыл островок огнем. Уточнив пристрелку, британские корабли десять минут засыпали батарею смертоносным дождем, но тем не менее одна пушка все еще продолжала огрызаться. Немецкому расчету даже удалось попасть в крейсер, что, впрочем, нисколько не сказалось на эффективности его стрельбы. Огонь британцы, правда, прекратили, но лишь по той причине, что десантники уже приблизились к берегу и шансов у выживших артиллеристов не оставалось. Через считанные минуты коммандос вырежут или, смотря по обстоятельствам, возьмут в плен защитников острова. Немцы, видя превосходство нападающих, предпочли второе, однако среди них нашелся смельчак, не устоявший перед искушением выстрелить в командира норвежцев капитана Линге. В новой истории ему опять не повезло погибнуть в той же самой операции. Но, по крайней мере, в честь Линге благодарные соотечественники станут называть улицы, и героическому капитану будут устанавливать памятники по всей Норвегии. Дело в том, что героев у норвежцев маловато. При захвате страны фашистами норвежская армия потеряла меньше двух тысяч погибшими при шестидесяти тысячах пленных, так что героев столь высоко звания, как капитан, в Норвегии почти нет.
Еще до окончания артиллерийской дуэли мимо островка на север устремились эсминцы «Орибис» и «Онслоу», сопровождавшие десантные корабли с пятой группой, спешившей перерезать дорогу, ведущую от Молёя на север. Еще одна группа, первая, к этому времени уже ворвалась в деревушку Хольвик на южной оконечности Вогсёя. Захват населенного пункта прошел без единого выстрела, так как все восемь солдат гарнизона деревушки в это время завтракали в городе. На острове коммандос завершили зачистку и начали минировать склады боеприпасов и нефтяные резервуары. Но основная игра начиналась только теперь. Под прикрытием дымовой завесы к Вагсёю устремились десантные суда, и первым с десантной баржи на крупную неровную гальку спрыгнул высокий худощавый офицер. Кроме табельного оружия, он был еще вооружен луком со стрелами и палашом, и в бой капитан шел, играя на своей волынке «Марш камеронцев».
Норвежское море, подводная лодка U-584
Пока события развивались своим чередом, но судьба уже внесла свои незначительные коррективы в ход операции. Одним из таких изменений была подводная лодка U-584, осторожно идущая на север мимо норвежских берегов. В общем-то, до этого дня поход субмарины проходил точно так же, как и в нашей истории. Но из-за того, что англичане начали операцию «Стрельба из лука» немного раньше, немецкие подводники должны были неминуемо встретиться с британской флотилией.
Проснувшись, капитан-лейтенант Иоахим Деке[21] на миг испугался, что опять лежит в госпитале на больничной койке, но, прислушавшись, облегченно вздохнул. Сдержанный гул дизелей, работавших на средних оборотах, и легкое покачивание кровати недвусмысленно свидетельствовали, что он находится на корабле. На то, что это не просто судно, а подводная лодка, уже сутки находящаяся в море, указывал тяжелый дух немытых тел вперемешку с резким запахом лука и ароматом копченой колбасы. Что поделаешь, «семерка» самая маленькая из всех подлодок океанского класса, и условия обитания на ней наименее комфортабельные. Вернее, совершенно не комфортабельные, и скученность вкупе с отсутствием душа очень скоро дают о себе знать, и их можно почувствовать в буквальном смысле слова. Даже обильное использование моряками французских духов почти не помогало. К счастью, через несколько дней обоняние притупляется, и сопутствующие боевому походу запахи уже почти не чувствуются, но поначалу не заметить их невозможно.
Снова прикрыв глаза, капитан прислушался, хотя и так ясно, что все в порядке, иначе его бы сразу разбудили. Все как обычно – низкое, глухое гудение двигателей, усиливающееся, когда открывалась дверь в дизельный отсек, топот ног, отдаленные переговоры, запах выхлопных газов, шум насосов, капанье воды где-то в трюме. Даже находясь в полусне, Деке тем не менее определил на слух, что это не маленькая U-9, которой он прежде командовал, а новенькая «семерка», предназначенная для дальних рейдов. Это значит, что его наконец-то ждет настоящее дело. Давно бы так, а то Иоахим уже извелся от ожиданий, боясь, что на его долю не достанется славы подводника-аса. Скорей бы добраться до вражеских вод и начать топить суда!
Белую капитанскую фуражку Деке впервые примерил еще год назад, а ни одного даже самого маленького суденышка, потопленного лодкой под его командованием, за ним пока не числилось. Он, конечно, не первый год в море, и пару боевых наград заслужил по праву. Но когда в торпедную атаку выходит твоя лодка, это совершенно другое дело. Хорошо бы пустить ко дну свою первую жертву еще до дня рождения, вот был бы подарочек к юбилею! Что может быть приятнее для офицера-подводника, чем вымпел на перископе, а то и два, когда лодка будет возвращаться на базу! Возраст у него уже солидный, давно пора бы уже совершить что-нибудь значительное. Но так неудачно сложилось, что первая субмарина, доверенная ему, была слишком маленькой, чтобы крейсировать в океане. Правда, после начала войны с Советами командование стало раздумывать, не переправить ли U-9 на Черное море. Но потом решили, что война на востоке и так скоро закончится. К счастью, на стапелях активно строились новые корабли, и Деке доверили настоящую боевую лодку U-584. После короткой трехмесячной подготовки новый экипаж уже был готов к службе, и 27 ноября субмарина вышла из Киля, отправившись к новому месту назначения – Киркенесу. Через несколько дней еще две подлодки, U-134 и U-454, послали на север. Там, в Нейденфьорде, за Полярным кругом и рядом с советской границей, немцы начали создавать флотилию для перехвата британских конвоев.
Назначение на север – это хорошо. Хуже, если посылают ближе к экватору, там продукты от жары портятся очень быстро. Конечно, в Арктике тоже не сахар. Мало приятного, когда центральный пост постоянно окатывает сверху волной арктического холода. Но ведь от мороза можно укутаться потеплее, а как укрыться от жары? Правда, Иоахиму немного не повезло, и он все же простыл, из-за чего подлодке пришлось на две недели застрять в Бергене. Но болезнь уже позади, и Деке снова готов выполнять свой долг.
Спать уже не хотелось. Хотя в походе капитану подлодки вряд ли удастся прикорнуть больше чем на пять часов в сутки, но пока усталость еще не успела накопиться, и хочется заняться делом. Тем более что U-бот идет не в открытом море, а вблизи берега, изобилующего островками и рифами. Тут капитану постоянно нужно отслеживать свой курс и быть начеку на случай встречи с противником… или со своими кораблями. Даже в своих водах немецкие суда ночью не включают ходовые огни, и при встрече с ними нужно быть осторожнее. Так, неделю назад идущая этим же маршрутом U-134 наткнулась у Танафьорда на немецкий конвой и без тени сомнения атаковала его, потопив один пароход. Конечно, в темноте трудно разобрать принадлежность судов, но даже фенрих сообразил бы, что англичане не стали бы жаться к чужому берегу. Однако командиру той лодки Рудольфу Шенделю такая очевидная мысль в голову не пришла. Ну что же, бывает. Война есть война. За этот потопленный пароход Шенделя хоть и не наградят, но и не накажут. А вот Деке уже по секрету сообщили, что в Киркенесе его ждет голубой конверт с нагрудным знаком подводника. Хотя его вручают только за два боевых похода или как минимум за один, но успешный, а этот переход патрулированием вообще-то не считается, но ведь целый год службы на учебной подлодке тоже кое-чего стоит. А вот Шенделю «знак подводника» теперь точно не дадут, разве что он совершит нечто особенное.
Наконец, стряхнув с себя остатки сна, Деке бодро вскочил с диванчика, больно ударившись коленом об откидной столик. Вчера перед сном изучал карты с предстоящим районом боевых действий, и спросонья забыл о том, что столик не сложен.
Отодвинув шторку, Иоахим обвел взглядом отсек. Собственно говоря, рассматривать тут особо нечего. Узкий проход, заставленный ящиками с продуктами. Напротив капитанской ниши, гордо именуемой каютой, крохотная радиорубка. Левее нее такая же маленькая рубка гидроакустика. Справа открытый люк, ведущий в центральный пост. К слову сказать, планировка хорошо продумана – сидя в своем закутке, составляя донесения или заполняя журнал боевых действий, капитан находится в курсе всех событий.
Торопливо умывшись, благо что в начале похода пресной воды хватало даже на мытье рук, капитан начал рабочий день с изучения поступивших сообщений.
Хут Фесслер, корабельный радист, спокойно дремал на своем посту, не снимая наушников и подперев подбородок руками. Фесслер старался не уходить с вахты даже ненадолго, хотя его прекрасно мог подменить акустик. Впрочем, действительно лучше сидеть в своей крошечной рубке, чем пытаться уснуть в торпедном отсеке. Радист – единственный унтер-офицер на лодке, которому приходится спать среди рядового состава, а это то еще удовольствие: грязные, залитые супом постели, в которые моряки ложатся прямо в сапогах и верхней одежде, постоянный гам, спертый воздухе, пропитанный запахами пота и мазута. Да уж, действительно лучше спать за столом, даже постоянно просыпаясь, чтобы записать какое-то ненужное донесение.
Протянув руку к радиожурналу, Иоахим вдруг передумал, решив, что распишется в нем позже, и слегка толкнул Фесслера:
– Что там на Лофотенах?
Чуть приоткрыв глаза, радист бодро, как будто и не спал, отрапортовал:
– «Томми» по-прежнему разбойничают и, похоже, убираться с наших островов не торопятся.
Да, в северных морях становится жарковато. Сначала западные союзнички русских начали посылать им конвои один за другим, а теперь уже и у берегов Норвегии неспокойно. Буквально вчера англичане повторно устроили налет на Лофотенские острова, хотя полгода до этого сидели тише воды. Из-за этого субмарина задержалась с выходом из порта на целый день, пока уточняли обстановку. К счастью, первые страхи оказались беспочвенными: налет на острова – это всего лишь рейд, а не полномасштабное вторжение, и под вечер U-584 отпустили в поход.