Последние километры перед выгрузкой промчали с ветерком. Где-то недалеко еще прятались фашистские окруженцы, которые при случае обстреливали проходящие мимо составы. Командование, занятое наступлением сразу по нескольким направлениям и удержанием немцев в многочисленных котлах, пока не могло выделить силы для зачистки леса от недобитков. Поэтому машинистам поездов приходилось идти на хитрость. Перед опасным участком они разгоняли эшелон, так что он набирал высокую скорость, а уголь прожигался настолько, что горел без дыма. Затем закрывали регулятор пара, и состав быстро проскакивал простреливаемый участок. Не видя столба дыма и пара от локомотива, немцы не могли сориентироваться и прицелиться, так что мы доехали практически без приключений.
Эсминец «Оффа» несколько часов искал лодку, меняя галсы и прощупывая с помощью гидроакустики пролив. Все корабли охранения уже ушли, а упрямая субмарина так и не попадалась на глаза. Она или ушла незамеченной из района морского боя, или затаилась на дне в каком-нибудь заливчике. В конце концов, Юингу пришлось скрепя сердце прекратить поиски.
Субмарина выиграла и этот раунд. После успешного торпедного залпа, потопившего крейсер, Иоахим совершил маневр на уклонение и повернул не к морю, а на восток, в сторону Нурфьорда. Пока эсминец мчался к выходу из Вогсфьорда, U-584 проползла на малом ходу в противоположном направлении и спряталась за крошечным островком. Для этого пришлось протиснуться в узенький проливчик, что само по себе являлось подвигом. Повторить подобный фокус второй раз Деке никогда бы не решился. Ему пришлось управлять субмариной почти вслепую, лишь на пару секунд подняв перископ и не зная наверняка, какие тут глубины. Затем он положил лодку на грунт, и последовали часы ожидания. К счастью, «овсянники» так и не засекли лодку. Шум от эсминца то становился громче, то снова затихал, хотя определить дальность и направление было невозможно, и, наконец, полностью пропал.
Прождав еще часок для верности, Деке, наконец, распорядился всплывать на перископную глубину. Лодка оторвалась от грунта, и вскоре Иоахим поднял зенитный перископ. Он осмотрел воздух, затем горизонт и успокоил экипаж:
– Перископ чист! Всплытие!
Старпом тут же распорядился:
– Продуть цистерны. Верхней вахте надеть плащи!
Вскоре лодка уже покачивалась на волнах, и капитан прокричал:
– Лодка на поверхности! Выровнять давление!
Избыточное давление внутри лодки понизилось, от чего уши подводников сразу заложило, а глазам стало больно, и моряки начали судорожно сглатывать, чтобы слух пришел в норму.
Не дожидаясь, пока давление окончательно выровняется, Деке отдраил верхний рубочный люк, тут же распахнувшийся с громким хлопком, и вскарабкался на мостик.
Матросы, стоявшие внизу, с наслаждением дышали полной грудью. Это был не просто чудесный аромат свежего морского воздуха, вдвойне приятный после затхлого смрада подлодки, это был запах победы. Подводники не только выжили, они победили многократно более сильного противника, обратив его в бегство. По крайней мере, так они потом будут рассказывать.
В двигательном отсеке мотористы уже накачали солярку в дизели, чтобы они могли немедленно заработать, и открыли проверочные клапаны. Поэтому после приказа машинному отделению «Оба дизеля приготовить к запуску!» осталось только открыть запоры шахты подачи воздуха, клапаны вентиляции и баллоны со сжатым воздухом. Как только открыли последнюю группу вентиляции, последовала новая команда:
– Продуть цистерны дизелями!
Корпус лодки вздрогнул, когда запустили двигатель, и вскоре дизель заурчал на холостых оборотах, гоня выхлопные газы в балластную цистерну.
Экипаж надеялся, что после продувки цистерн ему разрешат покинуть посты погружения, но капитан осторожничал и оставил всех на местах. Лодка медленно, метр за метром, вышла задним ходом из-за островка, послужившего им укрытием, на фарватер, и Деке еще раз подивился, как они смогли сюда протиснуться.
Вокруг все было спокойно, акустик подозрительных шумов не слышал, горизонт был чист. Лишь деревянные обломки, спасательные жилеты и пятна мазута напоминали о недавнем присутствии здесь кораблей англичан. Рассматривая через бинокль воды фьорда, Иоахим заметил, что среди остатков кораблекрушения попадались и искореженные тела. Всех выживших британцы подобрали, но поднять погибших не успели, так сильно они спешили.
Ну что же, можно теперь и немцам отправляться дальше по своему маршруту. Правда, осторожность подсказывала, что лучше дождаться полной темноты. Такой, чтобы нельзя было различить даже ограждение рубки. Но «овсянники» давно убрались восвояси, а проходить впотьмах между скалами капитану не хотелось. Пришвартоваться в Молёе тоже не получится, со стороны поселка полыхало зарево огромного пожара. Даже если в порту не все причалы взорваны, то все равно туда лучше не соваться.
Поколебавшись с минуту, Иоахим все же решил уходить, но подводным ходом. Еще не надышавшиеся свежим воздухом моряки с явной неохотой начали готовиться к погружению. Кого опасаться, если британцы сбежали, поджав хвост, как побитые собаки?
Однако не все англичане ушли не попрощавшись. Подлодка «Тунец», участвовавшая в рейде, не торопилась покидать фьорд, желая поквитаться с фрицами. Она пришла к норвежскому берегу первой, чтобы послужить в качестве навигационного маяка. Скандинавские берега настолько изобилуют скалами и островками, что среди них трудно сориентироваться с ходу. Поэтому к месту операции загодя послали подводную лодку. Остановившись в четырех милях от входа в Вогсфьорд, где её скрывал от береговых наблюдателей островок Кловнинг, субмарина сыграла роль радиомаяка, по которому корабли вышли прямо к цели. Благодаря такой предусмотрительности флотилия вошла в фьорд с поистине британской точностью, отклонившись от графика не более чем на минуту. Пока коммандос выполняли свою миссию, «Тунец» оставался в качестве часового, а затем подлодка должна была уйти вслед за остальными кораблями на базу. Но лейтенант[29] Майкл Бьючамп, командовавший лодкой, не спешил уходить. Он занял удобную позицию на выходе из фьорда, полагая, что немецкая субмарина не минует места засады. Расчет оказался верным, и едва сгустились сумерки, из пролива донеслось тарахтение дизеля, вскоре сменившееся едва слышным жужжанием электродвигателя. По данным гидроакустика, определившего параметры движения цели, Бьючамп занял удобную позицию для атаки, а как только немцы приблизилась, англичане всплыли под перископ.
Когда немецкий акустик услышал подозрительные шумы и почти одновременно с ним Деке засек очертания перископа, времени для маневра не оставалось. Торпеды уже шли к цели, и их было много.
Сразу после постройки «Тунец», в соответствии с изначальным проектом, был способен на десятиторпедный залп. Однако позже дополнительные торпедные аппараты, расположенные по бокам от рубки, перевернули, чтобы они стреляли назад. Но даже шести торпед, выпущенных с дистанции пятисот метров, с лихвой хватило для уверенного поражения «семерки».
U-584 содрогнулась, свет погас, погрузив отсеки во тьму, и сразу же последовало новое сотрясение корпуса. Когда гул от взрыва затих, стало ясно, что двигатели замолчали. Как будто этого мало, со стороны кормовых отсеков потоком хлынула вода. Все моряки, находящиеся на центральном посту, при свете ручного фонаря быстро надели спасательные жилеты и начали эвакуацию.
На «Тунце» тем временем ликовали. В перископ было видно, что над местом нахождения предполагаемой вражеской подлодки взметнулись два огромных столба, и один из них вперемешку с черным дымом. Цель поражена! Опасаться немецкой авиации ночью не стоило, как и остатков гарнизона острова, и командир британской субмарины решил всплыть, чтобы хорошенько осмотреть место потопления противника. Там, где затонула вражеская лодка, темнело огромное масляное пятно, непрерывно бурлившее от выходящего из пробитого корпуса воздуха. Никаких сомнений, фрицы уже на дне!
Немецкие подводники не успели вовремя закрыть переборки с соседними отсеками, и гибель лодки была стремительной. Те моряки, кто в момент взрыва не находились на центральном посту или поблизости, были обречены. Счастливчики же забрались в боевую рубку, чтобы через верхний люк покинуть тонущий корабль. U-584 быстро скрылась под водой, и Деке, покидавшему субмарину одним из последних, пришлось всплывать с глубины двадцати метров.
Вынырнув на поверхность, Иоахим протер глаза, залепленные маслом, и огляделся. Вокруг покачивались на волнах человек семь или восемь из его экипажа, и, похоже, все они были живы. Правда, ненадолго. Вода зимнего Норвежского моря чертовски холодная, как лед, а до ближайшего берега минимум семьсот метров. Дистанция небольшая, но в данных условиях почти непреодолимая. Это на суше можно согреться, активно двигаясь, а в холодной воде наоборот – чем больше шевелишься, тем быстрее теряешь тепло.
Но, как шанс на спасение, к ним уже приблизился темный силуэт. Субмарина класса «Т», машинально отметил Деке и поплыл в сторону вражеского корабля. Краем глаза он заметил, что за ним последовали старший помощник и радист. Молодцы, быстро сообразили. Англичане будут рады привезти пленных, снятых с уничтоженной «семерки». Они окажут помощь, согреют и дадут сухую одежду. Ну, а после войны, кто бы там ни победил, всех пленных отпустят домой.
Так британские моряки, конечно, и сделают, но… не в этот раз. Сотни погибших моряков с «Кении» и «Чиддингфолда» взывали к отмщению.
К удивлению немцев, никто не спешил им на помощь, хотя на высокой рубке английской субмарины толпилось много народу. Они радостно переговаривались между собой и что-то злобно кричали немцам. Фесслер, со своим тонким слухам расслышавший английские ругательства, все понял первым. Он обреченно вздохнул и принялся расстегивать застежки спасательного жилета.