Я пересекла ухоженный двор и двинулась вдоль каменной стены, отделяющей особняк Эббота от леса. Мы с Зейном в детстве так много раз ходили этим путем, что протоптали на каменистой почве и траве тропинку. Мы сбегали сюда вместе, я — от одиночества, а Зейн — от безжалостных тренировок и ожиданий, которые на него возлагались. Тогда нам казалось, что после пятнадцатиминутной прогулки мы попадали в совершенно другой мир, полный густых вишневых деревьев и кленов. Это было наше тайное место. И я представить не могла своей жизни без Зейна.
Я остановилась под домом на дереве, который Эббот построил Зейну задолго до моего появления. В нем нет ничего особенного: обычный шалаш, но с чудесной смотровой площадкой.
Ребенком забираться на дерево было гораздо проще. Сейчас мне потребовалось несколько попыток, чтобы добраться до основной части домика. Оттуда я пролезла в дверку из грубо обработанного дерева и осторожно пошла по платформе, надеясь, что та не обрушится. Убиться, рухнув с дерева, — не самый захватывающий способ умереть.
Я улеглась, спрашивая себя: зачем пришла сюда? Было ли это каким-то извращенным желанием стать ближе к Зейну или я просто хотела вернуться в детство? В то время, когда я еще не знала, что другие Стражи, в отличие от меня, не видят разноцветное мерцание вокруг людских тел… В то время, когда я еще не знала, что у меня испорченная кровь. Тогда все было проще. Я не видела в Зейне мужчину и не бродила вечерами по городу, касаясь разных незнакомцев. И со мной не учился Верховный демон.
Холодный ветерок бросил несколько прядей волос мне в лицо. Задрожав, я натянула свитер пониже. Мне вспомнилось, как Рот сказал, что Эббот использует меня…
Это неправда.
Я вытащила из-под свитера старинную и толстую цепочку. Я знала наизусть последовательность ее крепких звеньев, чье бесчисленное множество соединений спаял кто-то, не пожалевший на это ни сил, ни времени. В тусклом свете трудно было разобрать гравировку на висящем на ней серебряном кольце. Я перевернула его. Никогда не видела драгоценного камня, подобного тому, что расположен в центре. Насыщенно-красный, почти как рубин, только цвет не везде равномерный: местами он светлее, а местами — темнее. Иногда, в зависимости от того, как я держала кольцо, казалось, что овальный камень заполнен жидкостью.
Предположительно, это кольцо моей мамы. Но я практически ничего не помню до той ночи, когда меня нашел Эббот. Это кольцо — единственное, что связывает меня с моей родной семьей.
«Семья» для меня странное и непривычное слово. Я даже не уверена, что у меня вообще была настоящая семья. Может быть, до приюта, из которого меня забрал Эббот, я жила со своим отцом? Кто знает. Если Эббот и знает, он не говорит. Моя жизнь началась, когда он меня нашел.
Закрыв глаза, я дышала медленно и глубоко. Сейчас не время заниматься самокопанием и упиваться жалостью к себе. Я убрала кольцо под свитер. Нужно понять, что делать с Ротом. Никто о нем не знал, и мне нужно было самой решить, как себя с ним вести. Игнорировать его? Хорошая идея, но, сомневаюсь, что с ним это сработает. В душе я надеялась, что он исчезнет, после того как предупредил меня не ставить метки.
Должно быть, я задремала, раздумывая над этим, потому что, открыв глаза, обнаружила, что небо потемнело, нос замерз и кто-то лежит рядом со мной.
Сердце подскочило к горлу и замерло, когда я повернула голову и щеки коснулись мягкие волосы.
— Зейн?
Он открыл один глаз.
— Какое странное место для сна, когда у тебя есть замечательная штука под названием кровать.
— Что ты здесь делаешь? — удивилась я.
— Ты не спустилась на ужин. — Зейн поднял руку и убрал прядь моих волос за ухо. — Я пошел посмотреть, как ты. Тебя не было в твоей комнате, и когда я спросил Мориса, не видел ли он тебя, он указал в сторону леса.
Я потерла глаза, прогоняя остатки дремоты.
— Который час?
— Почти половина десятого. — Он помедлил несколько секунд, затем сказал: — Я волновался о тебе.
— Почему?
Зейн наклонил ко мне голову.
— Почему ты сегодня ушла с урока?
Мгновение я непонимающе смотрела на него, а потом вспомнила то странное выражение на его лице, когда он подал мне стакан с соком.
— Если ты подумал о том, что я чуть не высосала чью-то душу, то это не так.
Он нахмурился.
— Каждый раз, когда тебе хочется чего-то сладкого…
— Не продолжай. — Я перевела взгляд на небо. Из-за густых ветвей выглянули звезды. — Сегодня в школе ничего не случилось, клянусь.
Немного помолчав, Зейн признался:
— Это не единственная причина, по которой я волновался.
Я вздохнула.
— Я не собираюсь придушить Данику во сне.
— Надеюсь, что нет, — рассмеялся Зейн. — Отец придет в бешенство, если ты убьешь мою пару.
Нет, наверное, я ее все-таки придушу.
— Так что, теперь ты повязан по рукам и ногам? Обретешь пару и примешься строгать маленьких деток-горгулий? Это должно быть забавно.
Он снова рассмеялся, что меня разозлило.
— Что ты знаешь, Букашка Лейла, о том, как делают детей?
Садясь, я ударила его кулаком в живот, и его смех перешел в стон.
— Я не ребенок, засранец. Я знаю, что такое секс.
Зейн протянул руку и ущипнул меня за щеку.
— Ты как маленький…
Я еще раз ударила его. Поймав мою руку, он притянул меня к своей груди.
— Прекрати беситься, — лениво пробормотал он.
— Не буду, если ты не будешь таким засранцем. — Я прикусила нижнюю губу.
— Я знаю, что ты уже не ребенок.
Мое тело опалил жар, абсолютно неестественный для столь прохладного вечера.
— Что-то не верится. Ты обращаешься со мной, словно мне десять.
Я почувствовала, как напряглась рука Зейна.
— А как я должен с тобой обращаться?
Мне бы хотелось выдать что-нибудь сексуальное и кокетливое, но вместо этого я пробормотала:
— Не знаю.
Уголок его губ приподнялся в улыбке.
— Кстати, Даника мне не пара. Я пошутил.
Я постаралась принять безразличный вид.
— Твой отец хочет, чтобы вы стали парой.
Зейн, вздохнув, отвернулся.
— Давай не будем об этом. О чем мы там говорили? Ах да, я волновался о тебе, потому что здесь Илья.
Я окаменела, позабыв о Данике.
— Что?
Он закрыл глаза.
— Да, он прибыл со вчерашними визитерами. Я думал, что сегодня они уедут, но они останутся на некоторое время.
Илья Фаустин принадлежал к клану, который следил за активностью демонов на южном побережье. Он и его сын считали меня чуть ли не антихристом.
— Петр с ним?
— Да.
Я сникла. Хуже парня я не встречала.
— Почему они здесь?
— Его вместе с сыном и еще четырьмя Стражами перенаправили на северо-восток.
— Значит, он пробудет здесь до возвращения Деза?
Зейн встретил мой взгляд. Его лицо стало жестким.
— Петр и близко к тебе не подойдет. Обещаю.
Мой желудок завязался узлом. Высвободившись из объятия Зейна, я перекатилась на спину и судорожно вздохнула.
— Я думала, Эббот сказал им, что никто их здесь не ждет.
— Он и сказал. Отец не рад их присутствию, но не может прогнать их. — Зейн лег на бок, лицом ко мне. — Помнишь, когда-то мы воображали, что это смотровая площадка НАСА?
— Я помню, как пару раз из-за тебя висела на краю.
Зейн ткнул меня в бок локтем.
— Тебе это нравилось. Ты всегда завидовала, что я могу летать, а ты нет.
— А кто бы не позавидовал? — улыбнулась я.
Усмехнувшись, он бросил взгляд через плечо.
— Боже, мы так давно здесь не были.
— Да уж. — Вытянув ноги, я пошевелила пальцами в кроссовках. — Я скучаю по тем временам.
— Я тоже. — Зейн потянул за рукав моего свитера. — В субботу у нас все в силе?
Уже многие годы мы по субботам завтракали, выбирая каждый раз новое кафе. Ради этого Зейн бодрствовал после ночной охоты, не принимая свою истинную форму, позволяющую ему спать. Горгульи могут по-настоящему отдохнуть, только превращаясь в камень.
— Конечно.
— А, чуть не забыл. — Он сёл и достал из кармана джинсов изящный прямоугольный предмет. — Сегодня купил его тебе.
Восторженно взвизгнув, я выхватила мобильный из его рук.
— Он с сенсорным экраном! О боже, обещаю, я не сломаю и не потеряю его. Спасибо!
Зейн поднялся на ноги.
— Я зарядил его. Все, что тебе нужно сделать, — внести номера. — Он усмехнулся мне сверху вниз. — Я взял на себя смелость вбить первым контактом свой номер.
Я встала и обняла его.
— Спасибо. Ты неотразим.
Он рассмеялся, приобняв меня.
— Ах вот как. Значит, ты любишь меня за подарки.
— Нет! Совсем нет. Я… — Я умолкла до того, как произнесла слова, которые не смогла бы забрать обратно, и подняла взгляд. Половину лица Зейна скрывали тени, но я видела, что он смотрит на меня с каким-то странным выражением. — Я хочу сказать, что ты всегда классный, и мобильный тут ни при чем.
Зейн убрал прядь волос мне за ухо, задержав пальцы на моей щеке. Нагнувшись, он прижался лбом к моему лбу. Я почувствовала, как он сделал глубокий вдох, положив руку на мою поясницу.
— Убедись, что дверь у тебя на балконе закрыта, — хрипло сказал он. — И не броди вокруг дома посреди ночи. Ладно?
— Ладно.
Он не сдвинулся с места. Кожу начало жечь, и это была не обычная реакция моего тела на него. Я заставила себя сделать вдох, сконцентрироваться на Зейне, но глаза закрылись сами собой. Я попыталась остановить то, что происходит, но воображение разыгралось и овладело мной. Я представила, как его душа согревает холодную пустоту внутри меня. Это было бы прекрасней поцелуя, прекрасней чего-либо. Я покачнулась и потянулась к нему, раздираемая двумя очень разными желаниями.
Зейн опустил руки и отступил.
— Ты в порядке?
Меня окатило обжигающим чувством стыда. Шагнув назад, я подняла руку, держа телефон между нами.
— Да, в порядке. Нам… нам нужно возвращаться.
Мгновение он изучающе смотрел на меня, затем кивнул, повернулся и нырнул обратно в домик. Я задержала дыхание, ожидая, когда он спустится на землю.