Через несколько минут я уже спрыгнула в траву с той стороны. И прислушалась. Тишина. Прошмыгнула к ближайшим кустам, затаилась, распластавшись на земле и укрывшись под ветками. Прежние хозяева дома, должно быть, обожали гортензию, росла она здесь в большом количестве и распрекрасно себя чувствовала. В этих зарослях бегемот спрячется, не только девушка моей комплекции.
Прошло минут пятнадцать, ничего скверного не происходило. Если уж быть точной, не происходило вообще ничего. Успокоившись и немного осмелев, я, прячась за кустами, сделала неполный круг в непосредственной близости от дома. Сквозь шторы ничего не разглядишь, в окнах кухни на первом этаже никакого движения. Перед домом огромный цветник с фонтаном, справа гаражные ворота, к ним ведет дорожка из гравия, по обе стороны засаженная все той же гортензией. В этот момент хлопнула входная дверь и на крыльце появилась домработница Забелина. На ней было платье с большим бантом на груди, в руках дамская сумочка. Тщательно заперев дверь и даже подергав ее на всякий случай, женщина направилась к калитке, на ходу достав мобильный из сумочки.
– Валерий Константинович, – услышала я ее голос. – Я ухожу… да… за телефон и свет заплатила… ужин подогреете в микроволновке… тогда до завтра… – Последние слова донеслись уже из-за калитки.
Выходит, Забелина здесь нет. Но если тетка позаботилась об ужине, вечер он намеревался провести дома. Один или с кем-то? А если этот гад следит за мной и просто ждет, когда удалится домработница? От этой мысли сделалось худо. Я нащупала электрошокер и теперь лежала, зорко поглядывая по сторонам. Время шло, и беспокойство понемногу отступало. На смену ему пришло то, что принято именовать здравым смыслом. Все задуманное показалось верхом глупости, захотелось побыстрее убраться отсюда. Допустим, я так и сделаю. Что потом? Повесить на дверь своей квартиры еще одну цепочку? И каждый раз вздрагивать, видя тень в окне? А может, телохранителя нанять?
Солнце скрылось за крышей соседнего дома, меня малость разморило от жары и цветочных ароматов, мысли путались, я терла глаза, время от времени проделывая незамысловатые движения руками и ногами, чтобы они не затекли, и утешала себя тем, что в темноте осуществить задуманное мне будет легче, так что пусть Забелин является хоть за полночь, я потерплю.
Он явился в половине девятого. Я машинально взглянула на часы, когда услышала шум двигателя. Ворота медленно поползли в сторону, а я торопливо перекрестилась. Грех лезть к господу с такими просьбами, но кто ж мне поможет, если не он? Шурша по гравию шинами, джип плавно подкатил к гаражным воротам, которые начали подниматься. Я находилась совсем рядом, от переднего колеса джипа меня отделяли лишь кусты. Наконец машина въехала в гараж, а я на четвереньках метнулась вслед за ней, Забелин при всем желании меня не увидит, я в мертвой зоне. Может, и нет никакой зоны и я себя просто успокаиваю? Джип замер, двигатель перестал работать, я в это время протиснулась между задним и передним колесом. Моя комплекция делала этот трюк не таким уж сложным, но все равно это оказалось нелегко. Приходилось справляться с собственными страхами, да еще заботиться о том, чтобы двигаться бесшумно. Дверь машины распахнулась, и через мгновенье я увидела, можно сказать прямо перед носом, мокасины из светлой замши. Сначала возник один, потом к нему прибавился другой. И план мой резко поменялся.
До той поры я планировала затаиться в гараже, а уже ночью пробраться в дом (если дверь в гараж на ночь запирают, я надеялась ее взломать). Знаю, план так себе. Потому я от него легко отказалась.
Мокасины Забелин носил на босу ногу, как и положено, и я, не особо размышляя, ткнула шокером чуть выше лодыжки, он от неожиданности вскрикнул и привалился к капоту, я выкатилась из-под машины, успев еще раз ударить его током. Забелин свалился на плиточный пол и признаков жизни не подавал, что меня здорово напугало. Однако страх не помешал мне действовать быстро. Достала из кармана джинсов капроновую веревку, быстро связала ему руки и ноги. И только после этого перевела дух. А потом с опаской взглянула на его физиономию. Бывший дышал, что меня успокоило. Ресницы подрагивали, точно под закрытыми веками он водил глазами. Рот был чуть приоткрыт.
– Полежи немного, – сказала я, похлопав его по плечу.
И проверила его карманы. Ничего. Дверь в машину так и оставалась открытой, на переднем сиденье лежала сумка, но то, чего я искала, в ней не оказалось. Я подошла к верстаку, потом, точно опомнившись, включила свет и закрыла ворота. Пульт нашелся в жестяной банке из-под чая, стоявшей на верстаке. Крышка тайника поднялась, открыв взору жуткую яму, и я, подхватив Забелина под руки, поволокла его к ней. Это было совсем нелегко. Весил он килограммов девяносто, во мне вполовину меньше, и я только что не ревела в досаде, очень надеялась, что он пока не очнется. Только не это…
В яму я едва не свалилась вместе с ним, потому что наносить Забелину увечья в мои планы все-таки не входило. Пытаясь спустить его вниз вперед ногами, я под тяжестью его тела упала на колени, в последний момент выпустила его из рук и схватилась за бампер стоявшей рядом машины. Заглянула в яму, Забелин лежал свернувшись калачиком, точно младенец во сне.
– Вот гад, – сказала я с обидой и вновь воспользовалась пультом.
Само собой, тут же вернулись страхи, а вдруг бывший, к примеру, сильно головой ударился? Или я с электрошокером переборщила, и ему нужна срочная помощь… Еще полчаса назад я сама удивлялась своей кровожадности, когда всерьез мечтала, что Забелин исчезнет из моей жизни, как страшный сон, и была готова помочь ему в этом. Совесть меня совсем не мучила, а теперь я переживала, что он, чего доброго, окочурится в своем подвале. И вовсе не страх наказания меня беспокоил, хотя и это тоже. В общем, быть убийцей я не желала, даже если речь идет о таком уроде, как Забелин.
Дабы избавить себя от томительного ожидания, я устроила себе экскурсию. Зачем Забелину кухня в шестьдесят квадратных метров и весь этот дом в придачу? Два этажа, плюс подвал и мансарда. Возле спальни мне пришла в голову мысль, что здесь может быть еще кто-то, к примеру, очередная подружка. Тем хуже для бывшего. Скажу, что в гости позвал, а потом исчез неизвестно куда. Но мои фантазии оказались невостребованы. В доме царила тишина, в комнатах пусто. Сколько тут комнат, я так и не выяснила, быстро сбившись со счета. Такой дом подошел бы многодетной семье. Сомневаюсь, что вопросы деторождения сильно занимают бывшего. Уверена, в большинство комнат он даже не заходит. Интересно все-таки, на фига он ему сдался? Может, жениться собрался? На богатой наследнице? Тогда домик подходящий.
Я взглянула на часы. Время прошло немало, надеюсь, этот тип уже очнулся. «А если не очнулся?» – подумала испуганно. Тогда скверно. Придется вызывать «Скорую», освобождать от пут и рассказывать байку, что он в яму свалился. Ничего я рассказывать не буду, оставлю ворота открытыми и сбегу. Достойное поведение… а он лучшего не заслуживает.
С некоторым трепетом я нажала кнопку на пульте, а когда крышка поднялась, заглянула в яму. И тут же вздохнула с облегчением. Забелин сидел, привалившись к стене, и щурился от света. Я устроилась на корточках, чтобы мы лучше друг друга видели, и сказала:
– С новосельем. Как тебе в этой норе, понравилось?
Он усмехнулся и головой покачал, то ли удивляясь, то ли досадуя.
– Как видишь, чтобы справиться с тобой, мне даже помощь не понадобилась.
– Поздравляю, – ответил он, лениво, нараспев, точно не видел в ситуации ничего необычного. – Тебе повезло.
– Точно, – кивнула я. – Мне повезло. Ты вконец зарвавшийся придурок, который решил, что ему все позволено.
– Воспитательную часть можешь опустить, – хмыкнул он. – Что дальше?
– Дальше – простимся навеки, и ты загнешься в этой яме.
– Домработница… – начал он.
Но я перебила:
– Вряд ли она заглядывает в гараж. Криков никто не услышит. Замаскировано все так, что тебя здесь с собакой не найдут. Надеюсь, ты не врал.
– Ну и какого черта ты тогда тут сидишь? – вновь усмехнулся он. – Закрывай крышку и не трать время на трепотню. Да, не забудь свечку поставить за помин моей души, или рассчитывать на это не стоит?
– Свечку поставлю с удовольствием.
– Отлично. Тогда прощай.
– Лучше не зли меня, – сказала я, в голосе, против воли, слышалась обида.
– А то что?
– А то в самом деле здесь сдохнешь. Я намереваюсь подержать тебя здесь пару дней, потом выпустить.
– Очень глупо, – усмехнулся он.
– Почему же? В полицию ты не пойдешь, иначе придется отвечать, зачем тебе эта одиночная камера.
– Полиция? – Теперь он смеялся. – Ты бы лучше подумала, что я с тобой сделаю.
– Значит, мы не договоримся, – вздохнула я. – Жаль. Ты не оставляешь мне выбора.
Он молчал, глядя исподлобья. Светлые глаза зверя замерли на мне с интересом, внушавшим лютый страх.
– Нельзя загонять человека в угол, – продолжила я, стараясь, чтобы голос звучал без предательской дрожи. – Я думала, ты это наконец-то понял.
Он запрокинул голову и засмеялся, но смех так же внезапно оборвал.
– Почему бы в самом деле не оставить меня здесь? Что мешает?
– Грех на душу брать не хочу.
– И все? Дурочка, – фыркнул он. – Никуда ты от меня не денешься.
– Это ты на предмет большой любви? – наконец-то сообразила я. – Так большая любовь приказала долго жить твоими стараниями. Забелин, я не шучу. Давай договариваться.
– Зависит от того, что ты предложишь.
– Ну ты и гад, – с обидой сказала я.
– А ты рассчитывала, я у тебя в ногах буду валяться? – презрительно фыркнул он.
– Это излишне. Я намерена покончить с проблемой раз и навсегда. Тем или иным способом. Либо ты даешь мне слово оставить меня в покое, либо остаешься здесь, а я буду утешаться тем, что другого выхода не было.
– Ты поверишь моему слову? – помолчав немного, спросил он и вновь уставился исподлобья.