Он давно мечтал иметь у себя эти книги, и вот повезло.
В каждый приезд он увозил отсюда по нескольку томов, но здесь осталось еще достаточно книг. Теперь эти книги мужественно делили с ним его одиночество. Заезжая к матери, он каждый раз отбирал какую-нибудь книгу и вез ее к себе домой.
Ему порой приходила в голову мысль, что эти книги остались здесь неспроста, почему-то у него не всегда бывала возможность забирать их с собой. "Похоже, Небесам уже тогда было известно, что мне придется вернуться сюда!"
Хасар считал, что его судьба была предопределена какими-то высшими силами.
Переехав сюда, Хасар нашел для себя и еще одно развлечение. Он завел себе специальную тетрадь, в которой делал то ли дневниковые записи, то ли делился с ней своими воспоминаниями — писал мемуары.
Вообще-то это занятие было для него не внове, еще служа в Германии, он видел, как некоторые офицеры ведут дневник. Он тогда пришел к выводу, что эти мгновения жизни пройдут, а человеческая память не может хранить их годами. Значит, надо все записывать, чтобы потом было что вспомнить. Он тогда года два вел свой дневник.
Этот дневник сейчас валяется где-то там, среди вещей Дуньи. Каждый раз, начиная дневниковые записи, он вспоминал о том, первом дневнике, и ему хотелось хотя бы краем глаза заглянуть в него. Сожалел о том, что, уезжая, не вспомнил о нем и не прихватил его с собой.
Как страницы того дневника были посвящены главным образом Дунье и детям, так и в новых записях фигурировали по большей части его внуки, сын, дочь, мать и младший брат.
Хоть и редко, но в дневнике появлялись записи о коллегах, других людях, с которыми он общался, в частности, о встрече с генералом Серкяевым.
Каждый раз, садясь за стол, чтобы сделать в дневнике очередную запись, он вдруг вспоминал своих давних друзей, и тогда тоска с новой силой наваливалась на него.
Завтракал Хасар ближе к обеду, потом пошел из дома, чтобы прогуляться к морю. Лицо обдал приятный ветерок, успевший напитаться солнечным теплом. Это был знакомый солоноватый бриз, каждое утро поднимавшийся с моря.
Зимой такой ветер пронизывает насквозь, пробирает до костей, но с наступлением весны он становится все мягче и мягче. Сейчас он мечется по улицам дачного поселка, ощупывая, оглаживая его дома, деревья, кусты.
Выйдя со двора, Хасар запер калитку и пошел направо, в сторону моря. Совсем скоро он был уже далеко, а над головой его кружили крикливые чайки.
На специальное приглашение матери Хасар прибыл с некоторым опозданием — по пути ему пришлось заехать на рынок, чтобы купить запчасти для машины. Уже прошло то мгновение утра, когда душа наполняется свежестью.
Улицы города наполнились машинами и людьми, и началась обычная жизнь города.
Мать все еще была озабочена тем, чтобы выправить неровную жизнь Хасара. Знала, что он еще не оправился от ударов судьбы, знала, что его душевные раны вряд ли когда-нибудь заживут, и все равно хотела как-то изменить жизнь своего несчастного сына. Не могла она видеть его страданий!
Не так давно она напомнила Хасару о своем преклонном возрасте, сказала, что хотела бы еще при жизни видеть его счастливым, и, словно советуясь с ним, сообщила, что присмотрела для него парочку приличных женщин. Мать надеялась, что ее хлопоты увенчаются успехом, и если в доме появится женщина, жизнь сына кардинально изменится.
Хасар ничего не ответил матери, промолчал. Мать же расценила его молчание как знак согласия. Не зная о том, что мать продолжает искать ему невесту, Хасар успел забыть о том разговоре.
Мать остановила выбор на женщине с ребенком, которая была им дальней родней с дядиной стороны. Женщина была разведена, и уже года два-три вместе с ребенком жила в родительском доме. Через знакомых доверенных женщин она получила согласие разведенки.
Женщина эта тогда спросила:
— А что за человек, этот Хасар-еген?[7] По вашим рассказам, он одинокий человек, который спрятался в нору, как изгнанная со двора собака, и сидит там тихо. Ему, похоже, семья и не нужна! — заключила она. Но потом, о чем-то подумав, дополнила свой вопрос. — То, что он намного старше, Бог с ним. Меня другое интересует: есть ли у него жилье, машина, средства для содержания женщины?
Женщина-посредница тогда немного растерялась, но все же решила не кривить душой и не говорить неправды:
— Нет, я не слышала, чтобы у него было какое-то большое богатство! Он самый обычный врач, живущий на зарплату.
Машина у него, возможно, и имеется.
Женщина, представлявшая свою жизнь после вторичного замужества несколько иначе, была разочарована, она сделала для себя вывод, что в таком случае ей нет никакого смысла выходить за этого человека замуж:
— Если я не буду носить то, что мне хочется, и есть в свое удовольствие, тогда зачем мне выходить замуж за человека, который мне в отцы годится?
И все же посреднице удалось уговорить ее встретиться с кандидатом в женихи. Тогда она решила приехать в город как бы в гости, чтобы заодно встретиться с Хасаром.
Вскоре после этого разговора она перед самыми выходными приехала к ним в гости, по-родственному, посчитав, что и Хасар в это время должен быть дома.
Хасар, конечно, ничего об этом не знал. Когда мать попросила его заглянуть к ним, он решил, что дома опять затевается какой-то праздник, может, чей-то день рождения решили справить.
Войдя в дом, Хасар увидел, что за сачаком в комнате матери сидят четыре женщины. При виде вошедшего они вдруг засуетились. Как только Хасар вошел в дом, жена младшего брата вскочила с места и почтительно поклонилась деверю, а потом взяла один из опустевших чайников и вышла на кухню.
Рядом с матерью сидела полная женщина средних лет, она улыбалась и неотрывно смотрела на Хасара, а потом приветствовала его по-старинному, положив обе руки ему на плечи:
— Хасар-еген, как дела?
И хотя женщина назвала его "егеном" — племянником, Хасар ее не узнал. Просто предположил, что это кто-то из их родственников.
Сидевшая рядом с ней молодая женщина в тонкой косынке исподлобья бросила на Хасара любопытный взгляд.
Пока стоявшая рядом родственница разговаривала с ним, объясняя, кому и кем она приходится, от внимания Хасара не ускользнуло, что сидевшая у сачака молодая женщина, ковыряясь в клеенке, опять с интересом посмотрела на него, и он понял, что это было не простое любопытство. А может, она тоже какая-то их родня?
Мать предложила сыну:
— Сынок, ты иди в свою комнату, наша невестка сегодня готовит твой любимый плов с рыбой.
Решив, что эти женщины обычные гости, завсегдатаи их дома, которых он просто не знает, Хасар не усмотрел ничего подозрительного в том, что сегодня его мать была как-то поособому оживленной.
Войдя в гостиную, он сел на диван, чтобы видеть стоящие напротив полки с аккуратно расставленными книгами.
Стал разглядывать их, чтобы выбрать одну из них и взять с собой.
Штора на окне была отдернута, и он увидел за окном, как пошли в рост кусты трехлетней арчи, которую они в прошлом году посадили с сынишкой брата. Они были покрыты густой зеленой кроной.
Его удивило, что в доме не видно ни брата, ни его сына, хотя был выходной, но потом он решил, что они, вероятно, могли уехать на рынок за продуктами или еще по каким домашним делам. Неожиданно в комнату вошла молодая незнакомка, в руках она несла чайник чая. "Еген, вот, я тебе чай принесла!" — проворковала она, глядя на Хасара. А потом добавила:
— Обещали и обед скоро подать, — чуть ли не шепотом сообщила она. Вместо ответа Хасар, не глядя на женщину, молча кивнул головой. Но женщина, поставив перед ним чайник с чаем, не ушла, как предполагал он. Хасар не сразу сообразил, что происходит, ему было непонятно, почему эта незнакомая женщина разговаривает с ним как с близким человеком.
А женщина легко вскочила с места и буквально перелетела на его сторону, по-хозяйски уселась рядом.
Наполнив пиалу чаем, она протянула ее Хасару, в этот момент они оба почувствовали, как краска залила их лица.
Поведение женщины вызвало у Хасара желание узнать об этой женщине больше, его разобрало любопытство. Ей где-то лет тридцать-тридцать пять, и она с удовольствием сидит рядом с ним. На ней бархатное платье красного цвета с большой вышивкой. Обычно, первое, что бросается в глаза мужчине, когда он разглядывает женщину, это ее грудь. У этой грудь очень даже ничего, вон как она дразнится из-под платья…
Когда женщина опускалась вниз, конец ее тонкой косынки упал на грудь. Она небрежно откинула его за спину, и снова обратилась к Хасару:
— Хасар-еген, ты возле моря живешь?
— Да, — машинально ответил Хасар, все еще не понимая, почему ему задают такие вопросы, а тем более, почему всем этим интересуется вот эта незнакомая женщина.
— Слушай, а тебе не тоскливо там одному жить? Знаю, летом хорошо устроить на берегу моря пикничок, захватив с собой все необходимое, вплоть до котлов, кесе и ложек.
В дверях появилась жена брата, неся в руках поднос с дымящимся пловом.
— Вот, берите, угощайтесь! — она протянула блюдо с аппетитно пахнущим пловом молодой женщине.
Незнакомка поставила блюдо с пловом на середину сачака, после чего отодвинула в сторонку подушки, на которые обычно опираются мужчины, и села поближе к Хасару.
И только теперь Хасара словно током ударило. Он наконец-то сообразил, кем может быть сидящая рядом с ним женщина. Видно, это та самая невеста, которую отыскала для него мать. Хасара бросило в пот, у него лоб покрылся испариной. Похоже, в комнате не хватало воздуха. Он знал, что мать занимается поисками невесты, но не думал, что это может случиться так скоро. Вот те и раз! Про себя Хасар подумал: "Она как верблюд, которому трудно встать с места, если уж он опустился вниз!" Но не знал, как сказать ей, чтобы она пошла в комнату, где сидят женщины. Не сумел.