Дачный поселок жил обычной летней жизнью — шумно и весело. На пути к морю Тоты встречала полураздетых мужчин и женщин, детишек. Впереди нее к морю спешили две женщины с детьми, в руках они несли полные сумки с провизией и надувными игрушками.
Разглядывая идущих впереди детишек с обгоревшими плечиками, торопившихся как можно скорее попасть на море, Тоты подумала: "Вот кто больше других радуется морю!"
Тоты шла к морю по нагретой солнцем песчаной дорожке, песок набивался в обувь, платье на спине и плечах взмокло от пота и прилипло к телу. Ей передалось настроение отдыхающих, хотелось поскорее окунуться в воду. Тоты видела, как люди, дойдя до пляжа, спешно стягивали с себя одежду и стремительно бросались в воду.
Чем ближе был берег моря, тем прохладнее становился воздух. Погрузившись в размышления о море, она на какоето время забыла о своих проблемах и переживаниях. Тоты привели в чувство неожиданные крики одинокой чайки, отставшей от своей стаи и лениво кружившейся над ее головой. Ей показалось, будто ее спросили: "Ты же шла сюда, а почему тогда мимо проходишь?"
Тоты остановилась и посмотрела на чайку, летавшую над волнами, и увидела, что она и в самом деле проходит мимо того места, где собиралась отдохнуть и позагорать.
Сняв верхнюю одежду, Тоты осталась в одном купальнике. Разглядывая себя и поправляя на себе одежду, она заметила, как выпячивают ее груди, ей вдруг стало стыдно, и она поспешила укрыться в воде. Вода была теплой и приятной для тела. Она напомнила Тоты домашнюю ванну, наполненную теплой водой. Будучи местным жителем, Тоты очень хорошо плавала. Вначале она заплыла далеко от берега, там, сделав глубокий вдох и наполнив легкие воздухом, некоторое время лежала, распластавшись, на поверхности воды, как в люльке раскачиваясь на волнах.
Солнце стало припекать, и люди стали уходить с пляжа.
Берег снова опустел.
Оставшись в одиночестве, Тоты вернулась к мыслям о своей жизни. Ее не устраивало то, что сейчас происходило с ней.
Но она не знала, что надо делать, чтобы изменить свою жизнь, не знала, как выйти из сложившейся ситуации. Она не чувствовала за собой никакой вины и потому не могла успокоиться и металась как загнанный зверь. Ей порой приходила в голову мысль, что в одиночку она ничего не добьется, что ей необходимо объединить усилия с кемнибудь из единомышленников, все тщательно обсудить и попытаться вместе найти выход из этого лабиринта.
При этом перед ее мысленным взором всегда возникал Хасар.
Хасар все еще оставался для нее неразгаданной тайной.
Тоты поплыла к берегу, чтобы немного передохнуть, и увидела только что вышедшую из воды полную женщину, которая, приставив ладонь к глазам козырьком, смотрела вдаль, кого-то выискивая взглядом, и что-то бормотала себе под нос.
— Станешь искать, никогда не найдешь их… А когда не надо, они вечно вокруг тебя порхают…
— Что, хотите прокатиться с ветерком? — выходя из воды, спросила Тоты, догадавшись, кого она высматривает.
— Да мне-то это не надо, а вот внуки привязались, давай, говорят, бабушка, перед уходом еще раз прокатимся на лодке. Вот я и хотела покатать их…
— Лодки должны быть, просто они, скорее всего, выходят в море по вечерней прохладе.
— Да нет, если им заплатить, для них нет разницы, в какое время возить людей. Вот только в последнее время они чаще всего крутятся в новых местах. Наверно, богатые люди им и платят неплохо. Она с недовольным видом кивнула головой в сторону стоящего вдалеке многоэтажного дома отдыха.
После этого мимолетного разговора Тоты показалось, что откуда-то на своей лодке должен появиться Хасар.
Каждый день, когда солнце начинало припекать, люди старались укрыться от него. Тоты видела, что люди собирают свои вещи и потихоньку уходят в сторону дачного поселка, но сама уходить не спешила.
Да и потом, куда ей было спешить? Раньше, когда она работала и руководила большим коллективом, о таком отдыхе не могла и мечтать.
Она снова вошла в воду и еще какое-то время плавала, наслаждаясь своей вынужденной свободой.
Устав от плавания, Тоты выходила на берег и отдыхала. После воды солнечные лучи не казались такими обжигающими.
Она лежала на песке то лицом вниз, подставляя солнечным лучам спину, то садилась, вытянув ноги перед собой, посыпала песком плечи и впитывала в себя жар земли. С нее градом лил пот.
Так сильно она потела только в двух случаях — когда загорала и купалась в море, и когда со всей страстью предавалась любовной страсти в объятьях мужчины. Тоты казалось, что между этими двумя моментами есть какая-то близкая связь. Она была права, потому что как все плохое похоже друг на друга, так и все хорошее имеет между собой сходство.
Эти мысли еще больше распалили желание Тоты видеть Хасара.
В тот момент, когда Тоты появилась здесь, около дома Хасара никого не было видно. Похоже, в поисках заработка Хасар снова вышел в море.
Он никогда не сдавал комнат отдыхающим. Иногда на выходные сюда приезжали его мать и младший брат с детьми. Мать и брат приезжали проведать его и делали все, чтобы поднять ему настроение и не дать чувствовать себя покинутым. Ну а детям здесь было раздолье, они купались в море, ловили рыбу. А тем временем жена брата наводила в доме порядок, стирала, готовила обед…
Машина Хасара стояла в тени перед домом.
Тоты хотелось пить. Она подумала: если Хасар дома, попросит его напоить ее чаем. Но его не оказалось дома, и она подумала было пойти к себе, утолить жажду, пообедать, а позже снова прийти сюда, чтобы застать Хасара. Но по такой жаре никуда идти не хотелось. Решила посидеть здесь и подождать его.
Тоты вдруг вспомнила, что однажды видела, как Хасар, заперев дом, спрятал ключ здесь же. Да и кто берет с собой ключ на море, он ведь может упасть в воду и затонуть.
Значит, ключ должен быть где-то здесь.
Тоты встала на цыпочки и пошарила рукой наверху, над окном. Ключ там и лежал.
Отперев дверь, Тоты вошла в дом и поразилась царившему в нем беспорядку. А собственно, что можно ждать от одиноко живущего мужчины? — подумала Тоты и улыбнулась.
Да, человеку, привыкшему к семейной жизни, непросто привыкнуть к одиночеству, его существование становится серым и пресным.
Оставив вещи во дворе, Тоты первым делом напилась воды, а потом занялась наведением порядка в доме. Развесила одежду по местам, вынесла стоящую на столе сковороду с недоеденными кусками жареной рыбы, выскоблила ее и начистила до блеска.
Приспособив под фартук одну из стареньких рубашек Хасара, Тоты перемыла всю грязную посуду, почистила пропахший рыбой холодильник.
Ей было приятно думать, как обрадуется Хасар, когда вернется домой и увидит, как в нем стало чисто, как благодарен он будет ей. Тоты так увлеклась домашней работой, что забыла об усталости, которую чувствовала у моря.
Думая о Хасаре, мысленно она постоянно возвращалась в свои студенческие годы, во времена, когда называла его "моей чайкой", хотя и знала, что он женат. Тоты до сих пор не могла понять, как так получилось, что она девчонкой влюбилась в женатого мужчину, удивлялась своей тогдашней безоглядной смелости.
Любовь и только любовь двигала тогда всеми ее поступками. Разве влюбленный человек способен трезво оценивать свои поступки? Только человек, потерявший голову от любви, мог с букетом в руках мокнуть под дождем, чтобы поздравить любимого человека с днем рождения!
Выпив пиалу чая, заваренного в перерывах между домашними делами, Тоты, посмотрев на время и решив, что скоро вернется Хасар, достала из холодильника кусок рыбы и занялась ее приготовлением. И снова стала думать о том, как обрадуется проголодавшийся Хасар, придя домой, в котором его ждет вкусная горячая еда, с каким аппетитом он поест то, что приготовила она. Сейчас она была женщиной, хозяйкой, обихаживающей любимого мужчину, осознавать это ей было особенно приятно.
Вытряхивая во дворе неубранную постель Хасара, Тоты почувствовала, как от подушки в нос ударил его запах, он был для нее каким-то родным и очень приятным. Тоты и сама не заметила, как прижала эту подушку к себе и крепко обняла ее. И сама же устыдилась своего поведения, как будто кто-то со стороны мог увидеть это и упрекнуть ее в том, что она нюхает чужую подушку…
Этот запах не был для нее чужим, Тоты вдыхала его тогда, когда умирал отец, а она, раздавленная случившимся, плача, клала голову ему на грудь и вопрошала: "Хасар Мамметханович, что теперь делать?.."
Она взбила подушку и аккуратно положила ее на постель.
Увлекшись домашней работой, Тоты не заметила, как наступила ночь.
А Хасар все не шел и не шел, он как будто испытывал терпение Тоты, а она никак не могла его дождаться.
Тоты положила себе немного еды и поужинала, сожалея о том, что ей приходится есть в одиночестве, хотя, когда готовила, думала о том, как они сядут за стол вместе с Хасаром, как муж и жена, и вместе поужинают. Потом выпила пару пиал настоянного чаю, хотя пить не очень-то и хотелось.
За это время Тоты успела немного и на Хасара обидеться за то, что он все не идет домой. Потом, правда, подумала, что в данных обстоятельствах такие мысли неуместны. Откуда Хасару знать, что ты свалишься на него как снег на голову?
Тоты включила телевизор, прилегла на краю постели Хасара и не заметила, как задремала. Сказалась усталость.
Высадив последнего из любителей ночных прогулок на море, Хасар повернул лодку обратно и погнал ее в сторону дачного поселка. Прохладный ночной ветерок забрался под рубашку и охладил его вспотевшее тело. Дышать стало легче.
Доплыв до дачного поселка, Хасар на скорости выгнал лодку на берег, снял с нее мотор и положил его в сторонке.
Протащил лодку по песку, выволок ее на берег, чтобы большая волна не угнала ее в море, и перевернул.
Вспомнив, что среди вещей, которые он достал из лодки и собирался отнести домой, находятся две банки пива, открыл одну из них и жадно выпил. Холодное пиво вызвало приятное чувство, будто на горячий песок вылилась вода из моря. Пиво охладило его душу.