Летчики Военно-Воздушных Сил Туркменистана показывали в небе фигуры высшего пилотажа.
КОНЕЦ.
Ашхабад, 1998–2005 годы.
Под. перевод с туркменского О. Оразкулиевой.
Новеллы
Новогодняя сказка
В самый канун Нового года Овез, мастер геофизической экспедиции, ведущей геологоразведочные работы в недрах Каракумов, неожиданно получил от живущей в Ашхабаде сестры срочное сообщение. Сестра писала: «Братишка, наконец-то наши усилия увенчались успехом, мы нашли тебе достойную невесту. Постарайся приехать к новогоднему вечеру. Мы хотим, чтобы этот Новый год вы встречали вдвоем. Скромная, приветливая, симпатичная. Тебе она понравится».
Волнение и предчувствие чего-то хорошего охватило Овеза.
Хотя всего несколько минут назад у него не было ни желания, ни стремления куда-то ехать.
Новый год он собирался праздновать здесь, среди своих товарищей по работе.
И вообще, он намеревался провести этот вечер у телевизора.
Антенну для приема спутниковых каналов смастерил сам, несколько дней сваривал длинные трубы. На самый верх подставки он прикрепил собственноручно изготовленную жестяную тарелку. Вчера ему удалось настроить каналы спутникового телевидения, и геологи ужинали перед включенным телевизором.
Буквально за час до получения сообщения машина геологов отправилась в ближайший поселок, чтобы закупить продукты для новогоднего вечера. Если бы сообщение пришло чуточку раньше, Овез мог бы поехать на станцию на ней. Но что теперь говорить, в экспедиции нет другой машины, которая могла бы отвезти Овеза на железнодорожную станцию, что находилась километрах в десяти-пятнадцати отсюда. Кто знает, когда теперь вернется отъехавшая машина? В экспедиции вахтовым методом работали две смены геологов.
Менялись они через пятнадцать дней. Десять дней назад коллеги Овеза сдали вахту и разъехались по домам. Они проведут Новый год в кругу семьи и только после праздника вернутся на работу. Овез был холост, дома его никто не ждал, потому он и не стремился уезжать вместе со всеми, оставался в экспедиции. В свои выходные дни при желании он мог прогуляться по окрестным пескам, а если машина отправлялась в поселок, мог вместе с другими прокатиться на ней. По необходимости помогал рабочим, и потому даже заметить не успевал, как пролетали пятнадцать дней его законного отдыха. А если серьезно, то с тех пор, как он развелся с женой, то есть уже почти два года, его совсем не тянуло в Ашхабад. Не тянуло, потому что его не покидало неприятное чувство, что там, дома, может повториться его прежняя разлаженная жизнь.
Не глядя по сторонам и не теряя времени, шел он быстрым шагом напрямую через пески, торопясь поскорее добраться до железнодорожной станции. Сейчас все его мысли были заняты тем, чтобы поспеть на ашхабадский поезд и сесть в него. Он не знал точного расписания движения поездов, не знал, когда поезд прибывает на эту станцию, хотя и надеялся, что, прибавив шаг, обязательно успеет к его прибытию.
Овез был крепким молодым мужчиной выше среднего роста. И хотя он считал, что волны жизни уже прибили его к берегу, ему не было еще и тридцати. Наспех собрав вещи в рюкзак, закинул его за спину, и теперь он горбом болтался на его спине. На ногах у него были рабочие сапоги, которые были ему немного великоваты и потому издавали хлюпающий звук. Хорошую обувь, которую надевал только в дни отдыха, Овез аккуратно завернул и положил в рюкзак, чтобы переобуться после отправления поезда.
Несмотря на то, что все вокруг напоминало о наступившей зиме, погода не была холодной. И вообще, последние года два зимы были бесснежными, хотя прежде на Новый год долгожданный снег выпадал обязательно. Но люди все равно не теряли надежды, они жаловались на плохую погоду, но в то же время и мечтали: «Что-то климат стал меняться. Разве на Новый год не должен выпадать снег и накрывать землю белым покрывалом? Должен, должен пойти снег».
Вот и в этом году с приходом зимы воздух стал холоднее, прошло несколько дождей, а снега все не было. Но парню почему-то казалось, что на этот раз Новый год обязательно все вокруг оденет в белоснежный наряд.
Вчера набежали тучи и закрыли небо черной кошмой, чувствовалось, что с тех пор погода, словно что-то задумав, крепко стиснула зубы и, хмурясь, начала понемногу напрягаться.
Собираясь в дорогу, парень посмотрел на погоду и стал мечтать: «Хоть бы к Новому году пошел снег, чтобы и небо, и земля побелели, чтобы все вокруг обновилось. Но пусть только снег пойдет после того, как я сяду в поезд, чтобы подумали, что это я привез с собою в Ашхабад снег».
Не обращая внимания ни на окружающие его холмы, ни на создавшиеся между ними и погруженные сейчас в тишину редкие затемненные балки, ни на растущие тут и там и обращенные к небу в ожидании влаги джейраньи чаши, он безостановочно шел к цели. Сейчас Овез думал лишь о том, как приедет в Ашхабад, привезя с собой падающие хлопья снега, как будет хрустеть под его ногами снежный наст, когда он пойдет гулять вместе с новой знакомой, которую сестра прочит ему в невесты.
Несмотря на холодную погоду, от быстрого шага парень взмок, и его рубашка в нескольких местах спереди и сзади намокла и стала прилипать к телу. От него исходил легкий пар, однако он все равно не сбавил шаг.
Спустя некоторое время легкий ветерок, дуновение которого было похоже на поглаживание тела, донес откуда-то острый запах кизяка, смешанный с запахом овечьей шерсти. И тотчас же на вершине ближнего холма, похожего по форме на пупок, показалась отара овец, которая вначале паслась на той стороне холма, а сейчас переваливалась на его солнечную сторону.
Овез, скорее всего, был знаком с чабаном и подпаском этой отары, потому что геологи знали всех здешних пастухов и поддерживали с ними добрые отношения. Он видел чабана совсем недалеко от себя, видел, как тот шел, пристроив на боку пояса чабанскую палку и держась за оба ее конца.
Сейчас этот человек напоминал птицу, расправившую крылья для полета. Овез не стал заострять свое внимание на встреченном чабане, хотя и нет ничего лучшего, как встретить в пустыне другого человека именно тогда, когда особенно остро ощущаешь свое одиночество, встретить и пообщаться с ним, чтобы снова испытать чувство своей причастности к человеческому сообществу.
Сейчас у него просто не было времени даже для такого удовольствия. Ему казалось, что поезд, на который он так сейчас спешит, несется на всех парах, как легендарный Боздуман Косе[10], скоро он появится за поворотом и вот-вот прибудет на станцию.
Вместе с мыслями о новой невесте он с благодарностью думал о сестре и зяте, которые всем сердцем переживали за него и так беспокоились об устройстве его жизни. Еще не видя будущей невесты, в мыслях своих он уже выстроил ее образ и увидел ее именно такой, которая могла понравиться ему: в меру упитанной, росту выше среднего, со смущенной улыбкой на симпатичном лице.
Он представлял, как, потупив взгляд, смотрит она на него, и видел в ее глазах любопытство и жадный интерес к своей личности. Представлял, с каким удовольствием он встретит Новый год с новой невестой. Овез уже очень давно не испытывал таких приятных чувств.
И потом, каждый раз приближение Нового года будило в людях какие-то особые мечты и желания, преддверие праздника поднимало настроение. И именно в канун Нового года человек особенно остро испытывает чувство одиночества, не находит себе места. Когда его товарищи отправлялись на отдых домой, Овез, боясь одиночества, не ездил в Ашхабад, оставался в экспедиции. Вот ведь в какие сумасшедшие игры играет с человеком жизнь! Но сегодня молодой человек, охваченный предчувствием каких-то волнующих перемен, испытывая притяжение той, которую еще даже не видел, на крыльях летел к заветной цели.
Но, как ни предавался мечтам парень, как ни летел на крыльях любви, на поезд опоздал все равно. Поднявшись на пригорок, откуда до станции было уже рукой подать, он увидел лишь хвостовой вагон удаляющегося поезда. Вон он мчится вдали, набирая скорость, как жеребец, которому под хвост вожжа попала. Все усилия Овеза оказались напрасными, он был в отчаянии. Остановился, как вкопанный, вытер со лба пот, сбросил со спины рюкзак и перевесил его на плечо, а потом резко сел, как собака, встретившая более сильного врага. Он еще больше расстроился, когда подумал о том, что поезда здесь проходят очень редко. Отирая пот, прикусил губу, жалея о том, что не вышел из дома хотя бы на пятнадцать минут, на полчаса раньше. А поезд, оставивший парня ни с чем, вскоре и вовсе скрылся за поворотом.
Он давно знал, что на этой железнодорожной станции трудится казахская семья. Не раз видел и старика, встречающего и провожающего поезда с фонарем и разноцветными флажками в руках.
"А может, быть найдётся другая возможность, — подумал Овез, и эта мысль немного воодушевила его и придала сил.
Подходя к станции, он заметил выходящую из помещения кассы молодую женщину в форме железнодорожника. Увидев опоздавшего пассажира, она постояла немного, недоуменно разглядывая его, после чего удивленно спросила:
— К поезду пришел?
— Да.
— Но он только что отошел! — женщина, то снимая, то надевая на голову форменную фуражку, всем своим видом показывала озабоченность. Посмотрела в ту сторону, куда уехал поезд.
Вид у женщины был сочувствующий. Запоздалый пассажир, повернувшись боком, незаметно для нее разглядывал женщину.
Женщина была среднего роста, полнотелая. Облегающая фигуру форма сидела на ней ладно и была ей к лицу.
Ветер, впитавший все запахи окружающих просторов, доносил запах степных растений, смешанный с прелым запахом железнодорожных шпал. В смеси этих запахов явственно ощущался и дух снега.
Какой мужчина, а тем более неженатый, пропустит мимо своих глаз женщину? Стоявшая перед ним молодая женщина понравилась Овезу. "Она, однако, недурна. Приласкать бы ее", — мечтательно подумал он. А заодно стал мечтать о том, чтобы женщина, ожидающая его в Ашхабаде, оказалась похожей на эту.