Энджел уставилась на него. Она целовала эти губы. Она зашла намного дальше поцелуев. Но сейчас ей казалось, что это было в далеком прошлом.
— Очевидно, я не могу прогнать тебя.
— Верно, — сказал он. — Но ты всегда можешь сбежать сама. Еще раз.
— Я не убегала… — Голос Ангела казался чужим для ее собственных ушей, поэтому она решила, что лучше заткнуться.
Бармен, который до сих пор занимался своими делами, бросился вперед.
— Карденас! Добро пожаловать сюда, сэр!
Алессандро поднес палец к губам.
— Не надо так громко. Я не хочу лишнего внимания к себе.
— Я не хотела, чтобы ты чувствовал себя нежеланным гостем, — сказала Энджел, главным образом, чтобы успокоить бармена. — Просто уточняю, что в ВИП-баре ВИП-обслуживание.
— Да ладно вам, — наигранно обиделся бармен, — у нас шикарный ассортимент!
С этими словами он убрал бутылку с вином, которую достал для Энджел, и достал более дорогую. Алессандро сунул через стойку купюру в пятьдесят долларов, и благодарный бармен принял чаевые — и намек — и попятился.
— Скучал по тебе сегодня утром, — сказал он. — Скучала по мне?
Энджел прерывисто вздохнула. Почему он ей так нравится?
— Послушай, я не бросала тебя. Я опоздала на работу и… ты спал и… Я не хотела тебя будить и… Вот и все.
— Это не ответ на мой вопрос.
— Как ты меня нашел? — спросила девушка. Она предполагала, что может столкнуться с ним еще до конца ночи, но эта встреча была похожа на точный выстрел.
— Я здесь, чтобы встретиться с друзьями, — сказал он. — Я где-то свернул не туда и ошибся баром, и вот я здесь.
Вот как он не искал ее. На приборной панели в голове Энджел вспыхнула красная лампочка «проверить самооценку».
— Я рада, что мы встретились. Я хотела извиниться за то, как я ушла.
Это была большая жирная ложь, необходимая только для того, чтобы спасти ее гордость. Если бы он мог вести себя спокойно и собранно, она тоже сможет.
Сандро поднял стакан и позвякал льдом.
— Как скажешь.
Энджел наблюдала за ним поверх бокала. Он не поверил ни единому ее слову.
— Ладно. Я ушла так, как ушла потому, что не хотела затягивать дело, — сказала она. — Я знаю правила.
— Какие правила? — спросил он. — Здесь их нет.
Вполне возможно, что в беззаботном мире Алессандро Карденаса предустановленных правил не было. Он делал, что хотел.
— Правила «связи на одну ночь», — объяснила она.
Он медленно потягивал текилу.
Он наклонился ближе и прошептал что-то ей на ухо.
Когда он был так близко, ей хотелось прикоснуться к его лицу, почувствовать гладкую кожу, которая была грубой прошлой ночью. Она хотела, чтобы он снова поцеловал ее в шею, хотела повернуть время вспять и снова пережить все это и чтобы он отвез ее домой.
— Алессандро, я должна идти… — жалобно сказала она. — Мне нужно вернуться к работе, пока я не получила от шефа.
— За что?
— Такое бывает, когда босс дает тебе пятиминутный перерыв, а ты болтаешься в баре со своим бывшим любовником около получаса!
— Я твой бывший?! — возмутился он. — После всего лишь одной ночи?
Энджел в отчаянии уронила руки на стол и чуть не опрокинула бокал.
— Говорю как есть. А теперь мне пора идти.
Алессандро осушил бокал, выпрямился и одернул манжеты рубашки.
— Ладно. Поехали.
— Куда ты собрался? — спросила она.
— Из-за меня у тебя неприятности. Я вытащу тебя из этого.
Она начала пятиться.
— Каким образом?
— У меня свои способы.
— Ты что, спятил? Мой босс не должен знать! — запротестовала она на грани паники.
Злая усмешка мелькнула на его лице.
— Знать о чем, Энджел? Я умею быть осторожным, — сказал он. — А ты можешь?
Энджел ущипнула себя за переносицу. Какого бога она прогневила, чтобы заслужить это?
— Тебе нужна моя помощь или нет? — спросил он.
Она посмотрела ему в глаза, готовая отказать.
Он засунул руки в карманы в ожидании ответа. От этого жеста его расстегнутый ворот рубашки разошелся и обнажил впадинку на горле. Она запнулась. Зачем врать? Она хотела этого так сильно.
Глава 7
Палома металась по кабинке. Когда Энджел приблизилась, она огрызнулась:
— Где ты была?
Затем она мельком увидела спутника Энджел и побледнела везде, кроме щек, которые оставались неестественно розовыми благодаря косметике.
— Посмотри, на кого я наткнулась, — невинно махнула головой Энджел.
— Извините, если я задержал Анджелину, — сказал Алессандро. — Я был в этом здании много раз и думал, что знаю дорогу. Анджелина мне очень помогла.
Палома бросилась вперед.
— Конференц-центр — это лабиринт сумасшедшего дома. Но Энджел здесь все знает.
Энджел вздохнула с облегчением. Никто, кроме звезды кино, не смог бы спасти ее от гнева Паломы.
— Я Палома Джентри. Чем могу вам помочь?
Алессандро ответил вежливо, но твердо:
— Я с Анджелиной. Спасибо.
Палома выглядела так, словно ей пришлось жадно глотать воздух.
Палома подошла к своему столику, установленному, как трон, в углу зала. Если бы ее взгляд мог убить, у Энджел была бы уже рана поперек горла.
Она повернулась к Алессандро:
— Спасибо, что воспользовались своим влиянием, чтобы помочь обездоленной.
— Не за что, Анджелина, — ответил он. — Я делаю, что могу.
Ей хотелось, чтобы он перестал называть ее Анджелиной. Он, видимо, делал это намеренно, чтобы дистанцироваться, и внезапно ей это не понравилось.
— Я бы очень хотел увидеть твое мастерство в деле, — вдруг сказал Сандро. — Расскажи мне о вашей экспозиции.
В его словах таился личный вызов, и Энджел приняла его. Она огляделась и наугад выбрала кусочек. Их коллекция представляла собой смесь разных стилей творчества, яркую и броскую, но были и скрытые жемчужины.
Энджел повела его к экземплярам текстового искусства.
— Представляю вам популярный ныне девиз «Живем лишь раз!» молодого местного художника. — С этими словами Энджел указала на броские желтые буквы.
Алессандро кивнул с такой важностью, будто этот девиз был для него истиной в последней инстанции:
— У меня где-то есть такая татуировка.
Энджел подавила смех.
— Нет, ее у тебя нет.
Он скользнул по ней взглядом.
— Откуда ты знаешь? — серьезно спросил Сандро.
Ее щеки начали пылать.
— Ну, не могу же я тебе ее показать при всех, — продолжил он, — но мы можем обсудить это позже.
Его взгляд не отрывался от Энджел, удерживая ее на месте, — иначе она бы разлетелась на куски.
— Я работаю.
Он указал на большие желтые буквы.
— Ты живешь только один раз, Энджел. Во сколько ты заканчиваешь работать?
— Выставка завершается в полночь, — сказала она, не успев подумать. — Давайте продолжим. — Она показала ему акриловую картину на холсте с лимоном и лаймом под названием «Лимонный лайм», коллаж с бульдогом под названием «Брюс» и мигающую неоновую вывеску со словами «Извините».
На этой работе он остановился.
— В последний раз, когда я сказал эти слова, все закончилось совсем не весело.
— Плохое расставание? — спросила она.
— А есть еще какие-нибудь?
На этот раз Энджел не погрузилась в свои трагические воспоминания. Вместо этого она мысленно пролистала каталог великолепных актрис и моделей, с которыми Алессандро фотографировался на протяжении многих лет. Что-то внутри ее сжалось. В обычных обстоятельствах ее самооценка была несгибаемой, но сейчас неприятные эмоции были вполне логичными.
— Могу я задать вам вопрос? — спросила она.
— Ты можешь спрашивать меня о чем угодно.
Именно в этот момент к ним подлетела, словно на крыльях, Палома. Она вручила Алессандро бокал шампанского.
— Мистер Карденас, это вам!
Только взмах его ресниц выдавал нетерпение, и Энджел была уверена, что Палома ничего не заметила. Он принял бокал, кивком поблагодарил Палому, которая наконец-то упорхала вглубь зала.
— Ты что-то говорила, — сказал он Энджел.
Энджел перевела дыхание.
— Пожалуйста, пойми меня правильно, — тихо сказала она, переходя с официального тона снова на «ты».
— Я постараюсь.
— Что тебе от меня нужно? Здесь так много… очаровательных женщин. — В мыслях Энджел по-прежнему перелистывала альбом с фотографиями Алессандро в окружении известных персон.
Алессандро некоторое время изучал ее, потом отвел глаза и стал рассматривать стеклянную скульптуру дельфина.
— Знаешь, чем я занимался шесть лет назад?
— Нет.
— Подавал напитки очаровательным женщинам.
— Ты был барменом?
Сможет ли он приготовить приличную «Маргариту»? Не слишком кислую, не слишком сладкую?…
— Я был барменом, официантом и всем, что только можно придумать, — сказал он. — Эти очаровательные женщины не интересовались борющимися за выживание официантами-актерами.
— Ты больше не борешься за выживание? — с непониманием спросила Энджел.
Он провел большим пальцем по плавным изогнутым линиям скульптуры. Лучше бы он этого не делал, прикасаясь к искусству, особенно потому, что оно напоминало ей о его прикосновениях прошлой ночью.
Энджел не дождалась ответа, а стоять молча было бы слишком подозрительно, и она сменила тему.
— Вот кое-что, что может вас заинтересовать. — Она вернула официальный тон и подвела его к противоположной стене, где была выставлена серия черно-белых фотографий под названием «Опустошение». В серии были представлены фотографии Гаити после землетрясения 2010 года, Багамских островов после урагана «Дориан» и Пуэрто-Рико после того, как прошлым летом остров пострадал от обоих видов стихийных бедствий.
Алессандро изучал каждый снимок.
— Мне это интересно.
— У вас есть возможность приобрести серию полностью или частично.
— Серия еще не закончена, — сказал он, — она в любом случае будет неполной.
— Что вы имеете в виду?