Среди сотрудников посольства был прусский дворянин, граф Герценберг, гостем которого Ланни был в его загородном поместье Шато-де-Белкур. Графской любовницей была австрийская актриса Лили Молдау, с которой Ланни и его мать подружились. И эта пара была неутомимыми интриганами. И на одном вечернем приёме Ланни был в группе слушателей Его высокородия, объяснявшего страстный интерес, который нацисты проявили к свободе украинского народа. В процессе дробления Чехословацкой республики нацисты стали называть провинцию Рутения новым именем. Теперь это была Закарпатская Украина. И как было бы хорошо для европейского благосостояния, если бы эти украинцы могли бы объединиться с остальными своими братьями, стонущими теперь в цепях большевизма!
Конечно, это было бы за счет России. И элегантные дамы и господа, которые танцевали в бальном зале герцога де Белломона и сметали всё с его вкусного шведского стола, запивая всё съеденное Поммери-Грено, с восторгом слушали, что Франция должна порвать с ненавистными красными и дать нацистам свой знак согласия на создание "независимой" Украины под нацистским протекторатом. Граф учтиво объяснил, что это, вероятно, обойдётся без войны, ибо большевики хорошо знают немецкую силу и понимают свое собственное бессилие. Все, что было нужно, это дружественный нейтралитет Франции, а затем два великих народа, могли бы разделить гегемонию над континентом. Германия возьмёт восток, как сферу своего влияния, а Франция запад. Конечно же, в доброжелательном и конструктивном ключе. Англия имеет столько земли за морем. Безусловно, Британия не должна вмешиваться в дела Европы!
Это означало бы мир в течение ста лет, может быть, и тысячи, объявил граф. – "Стремление к взаимопониманию с Францией стало почти навязчивой идеей фюрера. Он говорит об этом всем, кто бывает в Берхтесгадене. Герр Бэдд, который был гостем там много раз, может подтвердить это".
Так что еще раз Ланни должен был сказать: "Да, действительно, lieber Graf", избегая формальностей. Он знал большинство из этих гостей, а некоторые из них были его гостями в этой же гостиной. Этот дворец арендовала Ирма Барнс несколько лет назад, начиная свою карьеру, как salonnière.
Странные вещи происходили в этом современном мире, где партнеры менялись местами, как если бы брак был кадрилью. И не менее странные вещи происходили в дипломатическом мире, где так же свободно менялись местами союзники.
VIII
Беседуя с die schöne Lili, сын президента Бэдд-Эрлинг Эйркрафт заметил: "У меня не было возможности вернуть гостеприимство Его Высокородию, которое он мне предоставил в час опасности для меня. Прямо теперь моя сестра танцует в Шантеклер, и я полагаю, что она из себя что-то представляет. Вы позволите мне пригласить вас вдвоём туда как-нибудь вечером?"
Актриса, которой в один прекрасный день, возможно, придется вернуться к своей профессии, не могла позволить себе свысока глядеть на это предложение. И Лили сказала, что она слышала о Марселине, и была бы рада увидеть ее выступление. Она переговорит с графом. Они выберут какой-нибудь незагруженный вечер, и она позвонит Ланни. Он сказал: "Не медлите, потому что через несколько дней я с моим отцом должен уехать в Берлин, он пообещал увидеть маршала Геринга перед отъездом маршала в Италию".
Они поговорили о Der Dicke, но, конечно, не используя это неуважительное имя. Тем более, что он похудел. В результате диеты и он сбросил не менее двадцати килограммов, так он сказал Робби по телефону. Но это ослабило его сердце, и ему было приказано убыть в Италию на отдых. Робби подумал, было ли это так, или шеф ВВС Германии возможно пытался вытащить его от французов. Угадать было невозможно, и, конечно, Ланни не пытался угадывать в присутствии этой нацистской чаровницы. Вместо этого он отметил, что Герман Геринг стоит для Рейха несколько тысяч самолетов, и все они должны заботиться о нем. В случае необходимости Бэдды могут поехать и в Италию для встречи с ним.
Очевидно, Герценберг посчитал этот вопрос важным, и Лили позвонила на следующее утро. У них был свободный вечер, и она пригласила Ланни на ужин в её квартире, а потом оттуда они поедут в ночной клуб. Старший сын графа, Оскар, лейтенант СС, стал недавно атташе полпредства, и они взяли бы его с собой, если Ланни не возражает. Ланни сказал, конечно, он был бы рад встретиться с сыном графа.
А своему отцу он сказал: "Они хотят узнать о твоём бизнесе. Что мне сказать им?"
Робби ответил: "Скажи им правду. Я бизнесмен, и я здесь, чтобы продать самолеты. В настоящее время я еду в Германию, чтобы продать их там, если смогу. Конечно, ничего о моем недовольстве Герингом не говори".
IX
Но всё обстояло по-другому. Это была еще одна попытка заручиться услугами Ланни в деле франко-германского взаимопонимания. Уютный ужин на четверых. Графа, бритоголового пруссака верхней касты, носящего монокль и через него снисходительно обозревающего мир, хотя он был достаточно осторожен и не использовал его при сыне президента Бэдд-Эрлинг Эйркрафт. Хозяйки с золотисто-каштановыми волосами, прошедшей обучение в течение десяти лет в государственном театре Вены, и до сих пор играющей инженю в личной жизни. И следующего поколения, светловолосого высокомерного молодого аристократа с дуэльной шрамом на левой щеке, находящегося здесь, чтобы постичь технику налаживания контактов с первоклассным секретным агентом из праздного класса. В то время пока служанка Лили разливала консоме, Лили разливала лесть. Она продемонстрировала, что знала все о семье Бэддов, и о Марселе Дэтазе и его картинах и о его прекрасной жене. Она знала о высокой репутации Ланни эксперта по старым мастерам, а также о социальных триумфах, которые он выиграл в Мюнхене и Берлине. Затем, пока слуга опорожнял дымящуюся кастрюлю от двойных отбивных из ягненка с зелёным горошком на одном конце и шампиньонами на другом, граф доверительно говорил о ситуации Германии на данный момент. Конечно, никаких реальных секретов, но так, чтобы всё выглядело не подлежащим разглашению.
Ситуация в Центральной Европе прямо сейчас была самой деликатной. Нарушить баланс могла даже пушинка. Жалкие слабоумные чехи вместо того, чтобы добиться согласия с фюрером, вели идеологическую войну против него, угрожая великолепному правительству отца Тисо в Словакии, одобренному фюрером.
Безответственная британская пресса подстрекает их, не взирая на последствия для мира во всем мире. Даже сейчас, когда Мадрид собирается пасть, французские демагоги еще осуждают Франко и угрожают российским альянсом всей Европе. Это именно еврейские банкиры Парижа – "но я не должен рассказывать вам такие вещи, ведь вы, герр Бэдд прожили здесь большую часть своей жизни и понимаете ситуацию гораздо лучше, чем мы".
И так далее. Граф хотел тактично предложить герру Бэдду остаться в Париже на некоторое время, или вернуться после того, как сопроводит своего отца в Германию. Его помощь в консультировании сотрудников посольства и содействие развитию дружественных чувств между народами двух стран получит вечную благодарность не только от графа, но и от фюрера и всех его друзей в Германии. – "Я не решаюсь предложить любую награду человеку вашего высокого положения, герр Бэдд, но вы можете быть уверены, что, если есть что-то в нашем распоряжении, что вы захотите, то вам стоит только указать на это".
Действительно очень щедро. И Ланни сказал: "Будьте уверены, что я ценю вашу доброту, mein lieber Graf. То, что вы мне предлагаете, это то же самое, что рейхсмаршал Геринг предлагал мне более чем один раз. И то же самое, что фюрер предложил мне в Бергхофе. Я объяснил им обоим, что если я согласился бы на их предложение, как бы вежливо оно не было замаскировано, то я ограничу мою способность быть полезным для них. В первую очередь, они будут ожидать от меня больше, чем я буду в состоянии сделать, и, во-вторых, секрет скоро станет известен, и я потеряю те возможности, которыми я сейчас пользуюсь, встречая влиятельных людей везде, где я путешествую, и которые откровенничают со мною. Моя профессия искусствоведа приносит мне все, что мне нужно, и мне удобнее быть фрилансером и говорить то, что я думаю. Маршал Геринг был достаточно любезен и позволил мне продать некоторые из его картин, от которых он хотел избавиться, и это дает мне повод посещать его время от времени и рассказывать ему все, что я узнал, и что может быть полезно. Я буду рад сообщать вам это, насколько в моих силах. В Шато-де-Белкур есть много французских исторических картин, которые для вас, вероятно, не имеют особой ценности, а герцог де Белкур дал мне понять, что он смог бы рассмотреть цену на них. Если вы, как арендатор, согласились отказаться от них, то я мог бы заинтересовать ими некоторых из моих клиентов в Штатах, или рейхсмаршал мог бы иметь их для коллекции, иллюстрирующей различные периоды в истории Европы".
"Конечно, герр Бэдд, я не буду возражать. Я мог бы даже рассмотреть вопрос о приобретении одной из картин себе и предложить её в коллекцию рейхсмаршала".
Так всё было улажено самым элегантным способом, который можно себе представить. Граф считал, что этот учтивый американец так же хорош, как и цена, которую ему предложили. Очень дешево. Они могли бы перейти к обсуждению проблем Германии, ее надежд и страхов. А потом, заработав себе право на отдых, они отправились в ночной клуб с улыбками на четырёх лицах.
X
Шантеклер был местом ярких огней и очарования. Когда лимузин графа въехал в крытый подъезд, то его дверцы открыл величественный персонаж в пурпуре и золоте, а двери заведения уже открывал мальчик в небесно-голубой форме с четырьмя рядами медных пуговиц. Ланни, конечно, позвонил и заказал столик, рассказав Марселине, кого он привезёт. Так что все будет сделано при полном параде. Помощник церемониймейстера встречал их в переполненном вестибюле, кадр, знающий множество языков и хорошо умеющий кланяться. – "Bon soir, Ihre Hochgeboren