азал своей партии, своему народу и другим людям, которые могли бы прочитать об этом, что он "часто слышал обвинения в нарушении веры", в чём, как ему казалось, "не было достаточных оснований". Далее он заявил: "Естественно, что я должен с горечью сожалеть о том, что произошло. Но, в конце концов, это не позволит нам отвлечься от нашего курса. Давайте помнить, что желание всех народов мира сосредоточено на упованиях на мир и возвращении к атмосфере понимания и доброй воли, которая так часто нарушалась".
Вот так. И фюрер немцев мог быть уверен, что когда он захочет погубить другую республику, то британский премьер-министр будет горько сожалеть об этом. Ланни вернулся в свой отель, чтобы переодеться на ужин. И там он включил радио и услышал, что венгерские войска перешли границы Закарпатской Украины, гоня перед собой дезорганизованные чешские войска. Ожидается, что к власти придет новое венгерское правительство, которое будет пронацистским и антисемитским. В передаче говорилось, что Гитлер согласился позволить этому правительству иметь ту часть Чехословакии, которая непосредственно примыкала к Венгрии.
XI
Четырнадцатый граф Уикторп был серьезным и добросовестным английским джентльменом. Он обладал великолепным поместьем, и его богатая американская жена не хотела, чтобы он когда-либо беспокоился о высоких налогах, которые разорили так много его сверстников. Он мог бы не напрягаться и наслаждаться жизнью, но он выбрал карьеру в министерстве иностранных дел, что означало тяжелую работу, и было необычно для человека с его титулом. Его титул не очень ему мешал. Но он делал его заметным, и ему было труднее оторваться от плуга, в который он впрягся. Особенно сейчас, когда Британская империя, которая была его жизнью, внезапно оказалась в такой страшной опасности. Ощущение этого медленно проникало в умы высокопоставленных англичан, и это удерживало Седди Уикторпа прикованным к его столу в мрачном задымлённом Лондоне. Хотя он мог бы надеть старый плащ и сапоги и бродить по лужайкам и лугам, глядя на лошадей, коров, оленей, кроликов, собак, лебедей и гусей.
Его отношение к Ланни Бэдду было своеобразным, поскольку он был женат на женщине, которая бросила Ланни. Браки могут быть разорваны в соответствии с законами штата Невада, но по законам природы этот брак продолжался в форме нетерпеливой маленькой девочки, которой этой весной исполнялся девятый год. Фрэнсис Барнс Бэдд своим именем утверждала, что она была частью Ирмой и частью Ланни, и пока она жива, ее родители не могли быть полностью разделены. Поскольку она была наследницей большого состояния, ее мать хотела, чтобы она жила в безопасности в поместье Уикторпа, а это означало, что Ланни мог свободно приезжать туда и быть принятым в качестве почетного гостя.
Для Седди это было не так тяжело, как это могло быть для некоторых других людей, поскольку он принадлежал к безликим типам англичан. При встрече он не спрашивал о состоянии души, счастлив или несчастен, влюблен или разлюблен, успешен или на грани банкротства. Самый интимный вопрос он мог задать о простуде или недавнем гриппе. "Жуткая погода", – говорил он, довольно распространенное замечание в Лондоне, он также мог спросить, что могло бы стать результатом усилий Рейно на замену Даладье, или какие могут быть намерения Муссолини в отношении Албании. Он был энциклопедией подробностей о делах Империи, в которой никогда не заходит солнце, и о людях, которые ею управляют. Можно было бы подумать, что он знает наизусть генеалогический справочник Burke's Peerage. Он мог сказать вам сразу, что барон Боскаж был пятым кузеном виконта Тарпингтона и как это произошло. Он мог назвать, никуда не заглядывая, имя поверенного в делах в Буэнос-Айресе, чьим сыном он был и в какой школе он учился.
Теперь, конечно, он был готов услышать каждое слово, которое сын президента Бэдд-Эрлинг Эйркрафт расскажет ему о хозяевах Германии, что они сказали, что они собираются делать, когда и как. Они сидели в отдельном кабинете в Клубе Карлтон, Седди, Ланни и Джеральд Олбани, который был нескольких лет коллегой Седди и другом Ланни. Они не обращали внимания на официанта, вышколенного пожилого человека, который, как предполагалось, не имеет ушей, кроме тех случаев, когда он получал заказ. Что на самом деле хотел Гитлер, или он был совершенно безрассудным? Он торжественно заявил, что у него нет новых территориальных претензий к Европе. Он сказал: "Я не хочу чехов". Неужели он так не сдержит свое слово? И что будет дальше – Данциг, Коридор, Мемель? Это походило на жизнь в калейдоскопе!
XII
Ланни вёл себя с этими двумя друзьями, как искусствовед, отчужденный и несколько вычурный. Также как гражданин нейтральной страны в той половине мира, которая еще не сошла с ума. Нацисты номер Один и Два давали ему поручения, а номер Три интересовался параномальными исследованиями. Они полагались на его доброжелательность и передавали через него сообщения для влиятельных британцев. Все трое нацистских хозяев хотели дружить с Британией, хотели искренне и от всего сердца, но только на том условии, что Германия должна быть свободна забирать то, что она хотела, в тех частях света, которые не касаются Британии. Данциг, Коридор, Мемель и после этого колонии, но не колонии Британии. Нет. Только тех малых стран таких, как Бельгия, Голландия, Португалия. Эти страны имели больше, чем могли использовать, и, конечно, больше, чем могли защитить.
Вот в чем проблема. И, поедая сначала баранину с ячменем, а затем настоящую жареную говядину, которая является английской пищей, Ланни слушал дискуссию о том, может ли британское правительство не интересоваться такими вопросами и как они могут повлиять на безопасность империи. Седди и Джеральд не имели права голоса в определении политики, но на практике кабинет сильно опирался на постоянных чиновников, поскольку традиция заключалась в том, что внешняя политика Великобритании всегда была постоянной. А это были люди, которые всегда были под рукой, у которых были все документы и ответы на все вопросы.
Ланни знал, что оба этих человека были тверды в своей решимости "умиротворения". Но теперь они получили сильный удар и должны были изменить свою точку зрения. В тот же день в палате общин Ланни услышала, как леди Астор ужасалась по поводу того, что сделал Гитлер, и услышала издевку над собой члена лейбористской партии: "Что, Кливден, почему бы вам не устроить ещё один обед?" Конечно, это относилось к тому известному случаю, когда Линдберг вернулся из поездки по Европе и рассказал гостям её милости, что русские воздушные силы никуда не годятся, а немецкие ВВС превосходит все, что могли объединить Великобритания, Франция, Россия и Чехословакия против них. Если бы хозяйка Кливдена передумала, то столпы Британской империи должны рухнуть!
Ланни не мог сказать: "Я был потрясен той позицией, которую сегодня занял премьер-министр. Фактически он спускает Гитлера с цепи". Вместо этого он тактично заметил: "Интересно, обратил ли кто-нибудь внимание премьер-министра, что значит сегодняшний шаг Венгрии?"
"Что вы имеете в виду, Ланни?" – Спросил уважаемый и строгий Джеральд Олбани, сын священнослужителя и поклонник Вордсворта.
– Венгрия, разумеется, не вторгнется в какую-либо часть Чехословакии без разрешения Гитлера, и если сообщения правдивы, то граф Телеки возглавит правительство, а это главный вопрос, поскольку Телеки практически нацист. Я обратил внимание, что в последние дни берлинские газеты внезапно перестали упоминать этот район как Закарпатскую Украину и стали называть его правильным названием Карпатская Рутения. Это чрезвычайно важно. На самом деле это кажется мне самым важным событием года с вашей точки зрения.
Ланни остановился. Он что-то не договаривал этим двум ведущим специалистам или был настолько злым, заставляя этих экспертов дать ответ на проблему, которую они давно должны были решить для себя?
"Вы имеете в виду", – сказал Джеральд, - "что Гитлер отказывается от своей схемы независимой Украины за счет России?"
– Если посмотреть на карту, вы увидите, что восточная Чехословакия длинный палец, достающий прямо до России. До этой цели не хватает всего несколько километров. Карпатская Рутения является кончиком пальца. И это дает Гитлеру возможность попасть в Россию, минуя Польшу. Если он отдает ее Венгрии, то это означает, что он не собирается в Россию и хочет заверить Россию в этом факте. Сталин боится до смерти Гитлера, но он ничуть не боится Телеки, и это означает, что Гитлер работает за кулисами по какой-то договоренности со Сталиным, так же, как он намекнул мне, что он может это сделать. Получите нападение на Великобританию и Францию. Вот его идея.
"Мой Бог!" – сказал белокурый и розовощекий Седди, с испугом глядя на своего коллегу по иностранным делам своими яркими голубыми глазами.
XIII
Обычно эти два важных человека, возможно, пытались бы скрыть свое замешательство и создать впечатление, что все это было рассмотрено на их последнем совещании в офисе. Но прямо сейчас времена были слишком серьезными, и им не хотелось устраивать представление. Они хотели, чтобы этот американец повторил им каждое слово, которое произнес Ади Шикльгрубер о большевизме, Советском Союзе, русско-французском альянсе и об отношении Англии к обеим странам. Может ли этот циничный негодяй отказаться от тех принципов, которые он провозглашал на протяжении ... ну, того периода, когда какой-либо англичанин слышал его имя? Мерзавец, хам, он был способен на все! Ланни Бэдд, который знал Седди с детства, никогда не видел его в таком состоянии душевного расстройства. Вся политика Англии была основана на программе, что Гитлер должен был расширяться на восток. И теперь он позволил венграм перекрыть этот путь.
"Премьер-министр должен обратить на это свое внимание", – объявил его светлость, и сын священнослужителя быстро согласился. Это было то, что они могли сказать в присутствии постороннего, даже старого друга. Они, конечно, поблагодарили Ланни, но больше ему ничего не сказали.