Ориоле!
XI
Стало темно, и Ланни сказал: "А что, если вы устроитесь на этом месте и хорошо поспите".
Она ответила: "Мне кажется, что я никогда не смогу спать, пока не покину Германию".
– Я понимаю вашу нервозность, но вам могут понадобиться все ваши способности. А для того, чтобы уснуть есть психологические упражнения.
– Вы имеете в виду подсчет овец?
– Я никогда не интересовался овцами. Я обнаружил, что декламация про себя стихов была хорошим успокаивающим для меня. Я полагаю, потому что это мне нравилось, пока я был молодым. Сон приходит из подсознания, и чем глубже вы туда забираетесь, тем лучше. Длительные впечатления это те, которые мы получили в детстве. И стихи, которые мы выучили, это те, которые означают для нас мир и счастье. Знаете ли вы детскую молитву на ночь? Если так, то говорите её сейчас и снова и снова, и не механически, или как современную софистику. Будьте ребенком и спите как ребенок.
"Очень интересно", – сказала она. – "Но позвольте мне подождать до позднего вечера".
Они прибыли в Тевтобургский Лес, который находится в центре западной Германии. Цепь гор, невысокая, но густо лесистая. Они ехали вдоль предгорий, и Ланни сказал: "Сегодня вечером вокруг нас должны быть призраки, потому что это те горы, из которых хлынули тевтонские орды и уничтожили римскую армию под командованием Квинтилия Вара во времена Христа. Вы можете помнить из своих школьных книг крики императора Августа: „Квинтилий Вар, верни мои легионы!“ Мне говорили, что эта победа должна считаться одной из причин поздней Мировой войны, а затем следующих, которые за ней последуют. Франки латинизировались и стали цивилизованными людьми, тогда как тевтоны оставались варварами в своих темных лесах и все еще лелеют свою веру в святость кровопролития".
Тот же старый Ланни Бэдд, читающий научные лекции, будь то музыка, искусство, литература или история этого старого континента, где он родился!
XII
Они въехали на поляну в лесу, и на некотором расстоянии от дороги увидели горящий огонь, и услышали звуки пения. Ланни заглушил двигатель, и они прислушались к словам Песни Хорста Весселя: "Die Strasse frei den braunen Bataillonen!" Ланни сказал: "Это лагерь Гитлерюгенд, или, может быть, Юнгфольк, организации младших мальчиков. Летом они отправляются в пешие походы и разбивают лагерь под открытым небом. Три или четыре года назад нацисты мобилизовали всех детей с десятилетнего возраста, и у них есть свои полувоенные организации для обучения молодежи. Тут звучат молодые голоса, так что, вероятно, это Юнгфольк".
"Вы, кажется, все знаете о них", – прокомментировала женщина.
– С детства в Штубендорфе у меня был друг, который вырос, чтобы стать одним из их высокопоставленных чиновников, и каждый раз, когда я приезжаю в Берлин, он наполняет меня более подробными сведениями, которые я должен правильно заучить, иначе это сильно заденет его чувства. Пятнадцать мальчиков составляют Jungenschaft, три этих группы составляют Feldzug, а три этих Fähnlein. Четыре Fähnlein образуют Stamm, а пять этих Jungbann. Всё это доходит до трех тысяч, и я должен признаться, что моя память мне изменяет, чтобы назвать всё до миллионов. Умы немецких детей особенно податливы, и мой друг уверен, что среди этих миллионов нет никого, кто не хочет пролить свою последнюю каплю крови за фюрера.
Лорел Крестон этого не комментировала, а Ланни ждал, пока пение не затихнет. Затем он сказал: "Это может решить нам проблему сна".
– Что вы имеете в виду?
– Это место, где мы можем найти жилье без регистрации в полиции. Во всяком случае, попытка не пытка. Вам нужно будет иметь другое имя. Мисс Джонс вам подойдёт?
Она согласилась, и он свернул в узкую аллею, ведущую в лагерь. Когда они были рядом, двое мальчиков лет шестнадцати или около того вышли из тени и предупредительно подняли руки. Ланни остановил свой автомобиль и заглушил двигатель и вежливо сказал: "Zwei amerikanische Gäste wollen Ihr Lager besuchen". Ответ был следующим: "Bitte warten Sie, mein Herr''.
Они сидели и слушали другую песню, пока один из ребят не вернулся и сказал: "Bitte, kommen Sie mit". Он провел их по дороге к месту, где было припаркованы пара других машин, и когда они вышли, он повел их к костру. Молодой человек в военной форме встретил их, и Ланни сказал: "Herr Budd und Miss Jones. wir sind amerikanische Touristen". Человек ответил на хорошем английском: "Мы с удовольствием вас примем".
XIII
Это была поляна в темном лесу, которую, как стены, окружали высокие прямые ели. В центре горел огонь, вокруг него на ковре из нападавших еловых иголок сидела толпа ребятишек в возрасте от десяти до шестнадцати лет. Их было около пятидесяти, поэтому Ланни решил, что это был Фельдцуг. Они носили униформу хаки со спортивными трусами, сандалиями и шейными платками. Радостные лица с синими или серыми глазами с любопытством повернулись к гостям. Открытые рты, певшие Лорелею, игнорируя факт, что слова были написаны евреем.
Потом пели Танненбаум, О, Танненбаум, который звучал для "Мисс Джонс" по-домашнему, потому что под его мелодию пели Мэриленд, Мой Мэриленд.
Вожатый сидел рядом с гостями. И после перерыва Ланни достал свой бумажник и вынул из него ценный документ, который он использовал для всех дипломатических целей. Это была вырезка из газеты Münchner Neueste Nachrichten пятилетней давности, рассказывающая о выставке Дэтаза в этом городе и описание того, как пасынок знаменитого живописца, отпрыск американских Оружейных заводов Бэдд, отвёз одну из картин в Коричневый дом, чтобы показать её фюреру. А фюрер рассказал о своей любви к истинному и достойному французскому искусству. Вырезка содержала портрет безупречно арийских черт Ланни Бэдда. И она была аккуратно помещена в прозрачный и негнущийся конверт, где её невозможно было помять или повредить.
Ни один нацист не смог бы устоять перед этим волшебным документом. Это было одновременно Удостоверением личности и пропуском во внутренние святыни новой религии. Он пробовал этот трюк много раз и знал, какое время занимает чтение. И в какой именно момент читатель придет к мысли, что Ланни является старым другом фюрера, а также Курта Мейснера, композитора, и Генриха Юнга, высокопоставленного руководителя Гитлерюгенд. Скромный вожатый этого Фельдцуга сидел, читая при свете от своего маленького электрического фонарика, и когда он подошел к этому месту, он больше не мог сохранять свое волнение. "Это просто замечательно! С нами личный друг наших вождей!"
Ему сразу же захотелось узнать, будет ли Ланни разговаривать с мальчиками и рассказывать им об этой чудесной дружбе. Ланни сказал, что ему это будет приятно. Тогда вожатый встал и представил американского джентльмена, рассказывая, какое прекрасное сообщение он сейчас сделает. Раздались громкие крики восторга, и когда гость начал говорить, они сидели, как каменные, а некоторые с крепко сжатыми руками. Пятьдесят пар синих и серых глаз были прикованы к лицу Ланни. А он рассказывал, как он в детстве побывал в замке Штубендорф и встретил Курта и Генриха, и как в последующие годы после войны Генрих рассказал ему о новом движении под названием НСДАП, и как Генрих посещал фюрера в тюрьме в крепости Ландсберг.
Рассказчик продолжил рассказывать, как его отвезли на встречу с герром Гитлером в его скромной квартире в Берлине, и обнаружил, что он играет с двумя детьми своей экономки. После того, как фюрер захватил власть, у Ланни была привилегия посещать его много раз. Фюрер купил полдюжины картин отчима Ланни и повесил их в гостевом доме в Бергхофе. Он сказал, что сделал это в знак его стремления к дружбе между Францией и Германией. Также он поручил американскому Kunstsachverständiger купить несколько работ австрийского художника Дефреггера, который рисовал крестьян на родине фюрера. Американец был гостем в течение нескольких недель в Берхтесгадене и рассказывал о жизни там, включая приют на Кельштайне. Ланни знал только одного другого иностранца, которого когда-либо брали на эту вершину горы, и это был французский дипломатический представитель мсьё Франсуа-Понсе.
Этим парням туннель в горах и двухсотметровая шахта лифта, проходившая через твердый гранит, казались самой прекрасной сказкой в мире. Строение на вершине с видом на все австрийские Альпы, была небесами, истинным тевтонским местом обитания божества. Когда гость добрался до конца своего повествования, они сидели тихо, переговариваясь вполголоса. Когда вожатый спросил с уважением, не окажет ли герр Бэдд им честь пожать руки, они выстроились в линию, не толкаясь и не толпясь. Каждый щелкал каблуками своих сандалий и делал изрядный поклон от талии и торжественно жал руку, которая жала руку фюрера. Пятьдесят раз и ещё несколько Ланни слышал – "Danke schön, Herr Budd", и пятьдесят раз он поклонился и улыбнулся в ответ.
XIV
Костер умирал, и настало время ложиться спать. Ланни сказал: "Какое чудесное место у вас здесь!" Ряды палаток освещались ослабевшим огнем, и вожатый объяснил, что они отправятся утром, а новый Фельдцуг прибудет в конце дня. Ланни сказал: "Интересно, вас устроит, если сегодня мы останемся с вами в лагере". Это вызвало волну волнений. Der persönlicher Freund des Führers und seine Dame wollen ubernachten! Две палатки? Да, конечно, у них было множество палаток, потому что в такие приятные ночи большинство Kameraden предпочитают разложить свои одеяла на хвое.
Так двух посетителей сопроводили в прилегающие палатки, в каждой из них были холщовая кровать, одеяло и маленькая тумбочка с умывальником и кувшином. Вскоре все стихло, Ланни вытянулся, но он не стал читать детскую молитву на ночь! Часами он лежал неподвижно, мысленно перебирая различные сумасшедшие схемы, которые он излагал Лорел Крестон во время их поездки. В тишине и темноте они казались более безумными, чем когда-либо. И когда он закончил перебор, то был готов молить Господа, чтобы тот взял его душу!