– Много работы, – устало улыбнулась Вейя. Йормэ девушек проигнорировал, больше занятый ощущением пустоты в согревшейся ладони, чем расспросами. К чужой симпатии он всегда относился с пренебрежением и не думал делать исключений даже для Вилы, которая сильно им помогла.
– Еще можно записаться на завтра. – Вила старательно пыталась поймать взгляд Йормэ и, казалось, ничуть не опечалилась, когда ничего не вышло. – Список висит на двери.
– Спасибо, конечно, но вряд ли мы и завтра сможем присутствовать на ужине, – ответила за всех Мажена, протиснувшись к лестнице. – Чур я первая в душ.
Вейя проскользнула следом за ней, не забыв пожелать девушкам хорошего вечера. Йормэ окинул Вилу и Нэйни взглядом, кивнул и последовал за Вейей.
Нагнал ее в коридоре.
– Даже не попрощаешься? – Йормэ улыбался, но глаза оставались холодными, взгляд синих глаз давил. – Что это было там, внизу?
– Что? – рассеянно переспросила Вейя. Она устала и хотела поскорее забраться в кровать, а не разгадывать лисьи загадки.
– Ты оттолкнула меня.
– Просто забрала руку. Я не…
– Отняла руку, чтобы те две барышни не увидели, – перебил ее Йормэ. Хорошо понимавший, что именно там произошло. – Так зачем ты это сделала, Вейя?
Она поежилась. И тон, и это суровое «Вейя» – все выдавало недовольство лиса. Он редко звал ее по имени, предпочитая обходиться нелепым прозвищем. И свое имя из его уст она слышала, когда Йормэ был серьезен или раздражен. Не зол, на нее он никогда по-настоящему не злился.
– Послушай, не нужны мне эти проблемы с твоими поклонницами. Вот и все. К тому же, Вила мне понравилась, а ты понравился ей… Не хотелось бы ее расстраивать.
– Думаешь, будет лучше, если она продолжит питать напрасные надежды? – едко спросил Йормэ. Для него чужие чувства всегда были больной темой. Слишком часто ему приходилось с ними сталкиваться. Лисье обаяние сыграло с ним злую шутку.
– Не знаю. Но уверена, что будет куда хуже, если Вила увидит во мне соперницу и решит со мной бороться.
Йормэ молчал и смотрел на нее. В полумраке его глаза светились синим.
– Ты ведь не устала от меня и не собираешься оставить?
Вейя не шелохнулась, когда он потянулся, чтобы коснуться поблескивавших в слабом освещении коридора мягких чешуек на ее висках – наследство от матери-драконицы или аспида-отца, никто точно не знал. У матери Вейи чешуйки были полупрозрачными и темно-зелеными, а отца она никогда не видела, хотя, со слов матери, он был золотым аспидом. Чем и привлек ее внимание…
Вейя же, со своими рыжеватыми чешуйками, едва заметными на коже, не пошла ни в одного из родителей.
Когда Йормэ осторожно, кончиками пальцев, коснулся чешуек, Вейя длинно выдохнула и прикрыла глаза. Осторожное прикосновение волной тепла прошлось по всему телу. Чешуйки были очень чувствительны и уязвимы, и они оба знали, что добровольно Вейя мало кому позволила бы к ним прикоснуться.
– Что за мелодраматичную сценку вы тут разыгрываете? – спросила Мажена, выглянув из комнаты. К боку она прижимала корзинку со всем, что должно было пригодиться ей в душе.
– Умеешь ты испортить момент, – проворчал Йормэ.
Мажена злорадно оскалилась.
СЕДЬМАЯ ГЛАВА, в которой никто не подрался
Анита молчала и теребила рукав больничной пижамы тонкими, нервными пальцами. Она все еще оставалась болезненно-бледной и слабой, но Йормэ настоял на том, чтобы допросить ее прямо сейчас, и их допустили к больной.
Йормэ мог быть очаровательным, мог быть ребячливым и казаться легкомысленным, но напористым, серьезным и даже угрожающим он тоже мог быть. В чем и убедился лекарь лечебницы, попытавшийся не пустить приезжих стражников в палату.
Рассчитана палата была на троих. Большая, с облупившейся краской на стенах и рассохшимися подоконниками, но светлая и чистая. Две из трех кроватей были пусты.
В женском крыле пациенток было мало.
Вейя видела, что Анита встревожена и даже напугана. На посетителей она смотрела настороженно. И ситуация лишь ухудшилась после того, как Йормэ признался, что это они ее спасли.
– Зачем? – тихо спросила Анита. – Вас ведь об этом никто не просил.
Йормэ опешил.
– Ты ведь чуть не умерла.
– И это было мое решение. – Губы ее дрожали. Анита готова была разрыдаться в любой момент. – Зачем вы лезете не в свое дело? Вы ведь ничего не знаете. Не представляете, как я жила.
Она все же заплакала. Тихо, жалобно, размазывая по щекам слезы дрожащими пальцами.
– Но… А что хорошего в том, чтобы умереть? – пробормотал Йормэ растерянно и обернулся к Вейе в поисках помощи. Он искренне не понимал, почему Анита не сожалеет о проявлении слабости и попытке покончить с жизнью, и почему винит их за то, что они ее спасли.
– Я знаю, что ты чувствуешь. – Осторожно произнесла Вейя. – Ты устала, обижена и не понимаешь, почему все так обернулось.
Сначала навязчивое внимание Йонса, от которого не было возможности избавиться, и полное равнодушие окружающих. А потом осуждение и обвинение в том, чего она даже не совершала. Анита была жертвой, но вместо поддержки получила порицание.
От несправедливости, с которой она столкнулась, у Аниты просто не осталось сил бороться. И она решила сдаться.
– Понимаете? – Тихо переспросила она. – Да что за бред?
Вейя пожала плечами. Она не обиделась. Подошла к койке и осторожно опустилась на ее край.
– Я саламандра.
– И что?
На мгновение Вейя растерялась. Она упустила важную деталь: в Дорхе не было других рас, кроме людей. Для местных жителей драконы были чем-то далеким, почти мифическим. Откуда бы им знать, насколько сложные взаимоотношения были у саламандр и драконов?
– Я неудачная полукровка. – попыталась объяснить Вейя. – В прошлом от таких, как я, избавлялись при рождении. Мне повезло выжить, но я всегда чувствовала себя неправильной. Это… неприятно. И несправедливо. Меня считали ненормальной, просто потому что я родилась саламандрой, а не аспидом, как отец, или драконицей, как мама. Долгое время я считала, что и правда виновата в чем-то, старалась это исправить. Разумеется, у меня ничего не получалось. Отчаяние росло. Рядом не было никого, кто помог бы мне или поддержал. И когда стало совсем невыносимо, я сбежала. Поступила в академию. И, наконец, поняла, что со мной все нормально. Что я не дефектная и проблема не во мне.
Анита молчала. И смотрела. Ее не тронули слова Вейи. Та поняла это. Тяжело вздохнула.
– Я слышала, что ты отличная швея…
Дождавшись неуверенного кивка, Вейя продолжила:
– Так почему бы тебе тоже не сбежать? Уехать в другой город, где не будет Йонса, не будет местных жителей, для которых твоя беда стала простой сплетней? Начни все заново. Хотя бы попробуй. А раствориться в сиянии Извечной ты всегда успеешь.
Анита опустила глаза на свои руки. Из-под рукавов пижамы виднелись бинты.
– Если с этим разобрались, давайте перейдем к главному вопросу. – предложил Йормэ, почувствовав, что атмосфера в палате немного изменилась. Аниту нельзя было назвать воодушевленной и полной решимости начать все с чистого листа, но она больше не винила их в спасении. И выглядела немного спокойнее и доброжелательнее.
Но вздрогнула, когда Йормэ спросил о молодом человеке, с которым она куда-то уходила вечером после работы. Ее соседка смогла назвать точную дату и даже время, когда Анита ушла с неизвестным.
– Он предложил мне сыграть. – тихо произнесла она. – В Игру Смерти. Я не хотела, у меня не было настроения. Но он очень настаивал. И сказал… пообещал, что если я выиграю, то мое самое желание исполнится. Звучало это просто безумно, но было что-то такое в его глазах, что я поверила. Мы сыграли одну партию. Я выиграла. И он просто отпустил меня.
– А на следующий день Йонс про тебя забыл? – спросила Вейя.
Анита кивнула, вспоминая тот день. Сначала Йонса не оказалось на привычном месте – он не караулил ее в переулке напротив дома, чтобы пройтись вместе до швейной мастерской. И вечером не поджидал ее рядом с работой. А на следующий день, когда Анита вместе с Фрэнси отправилась на ярмарку за продуктами, они случайно столкнулись с Йонсом в мясном ряду, но он прошел мимо, даже не посмотрев на Аниту.
Только тогда она осмелилась поверить, что молодой человек в забавной шляпе сказал правду. Ее желание действительно исполнилось.
А через пару дней поползли первые слухи. Те, кто со стороны наблюдали за бедой Аниты, заметили, что Йонс ей больше не досаждает, и принялись строить свои теории…
Вейя подалась вперед. Она не знала, стоит ли взять Аниту за руки или лучше ее не трогать – слишком мало опыта в общении с пострадавшими было у Вейи, и она еще не научилась понимать, кого прикосновения успокаивают, а кого, наоборот, заставляют чувствовать себя некомфортно.
– Ты не могла бы описать того человека?
Анита старалась вспомнить малейшую деталь облика таинственного незнакомца, но не смогла рассказать ничего нового.
Расстроенная Вейя решила задать последний вопрос:
– Быть может, ты видела его раньше? До того, как он предложил тебе сыграть с ним?
Она ни на что не надеялась. Но Анита нахмурилась, что-то припомнив.
– Видела. Несколько раз. Уже после того, как Йонс меня забыл. Я хотела подойти и сказать, что никакое желание он не исполнил, но не получалось. Меня все время что-то отвлекало.
– И… где именно ты его видела? – затаив дыхание, спросила Вейя.
– Рядом с мастерской. – призналась Анита. И назвала улицу, с которой незнакомец сворачивал к мастерской.
Оставив ее отдыхать, Вейя и Йормэ покинули палату.
Их шаги эхом разносились по пустому коридору.
– Уютно, как в склепе. – проворчал Йормэ, и по кафелю на стенах поползла легкая изморозь.
– И далась им всем эта дурацкая шляпа? – пробормотала Вейя. И обратила внимания на облачко пара, вырвавшееся изо рта вместе со словами – стараниями Йормэ в коридоре стало еще холоднее.
Стены обдало порывом горячего ветра, стирая с кафеля морозные узоры и согревая воздух.