В операционной уже включили светильник и направили луч на стол. Залитая ярким светом, Нина казалась бесплотной, призрачной. Медсестра откинула простыню, обнажив торс пациентки: ребра, выпирающие под бледной кожей, и маленькие сморщенные груди. Ординатор мазал йодом вокруг ее сердца, дезинфицируя место предстоящей операции.
Двери операционной открылись, вошли Марк, Арчер и Эбби. Все были в зеленых костюмах. С вымытых рук капала вода. Медсестры стерильными полотенцами вытерли им руки, помогли надеть перчатки и халаты. К этому времени Нину Восс полностью подготовили к операции.
Арчер подошел к столу.
– Ну что, еще не привезли? – спросил он.
– Пока ждем, – ответила одна из медсестер.
– Из Логана всего двадцать минут езды.
– Возможно, они попали в пробку.
– В два часа ночи?
– Нам еще только аварии не хватало, – чертыхнувшись, буркнул Марк.
– Было и такое, – не отрываясь от мониторов, сказал Арчер. – В клинике Майо[7]. Им самолетом привезли почку из Техаса. Все как обычно: погрузили контейнер в «скорую», двинулись в клинику. Только успевают выехать за пределы аэропорта – «скорая» врезается в грузовик. Контейнер всмятку, почка тоже. Кстати, имела идеальную совместимость.
– Хватит шутить, – поморщился Цвик.
– Хороши шуточки! Сам-то представляешь, каково угробить донорскую почку?
Ординатор пятого года взглянул на стенные часы:
– После жатвы прошло уже три часа.
– Нужно ждать. Спокойно ждать, – сказал ему Арчер.
Зазвонил телефон. Головы всех повернулись к медсестре, снявшей трубку. Разговор был совсем коротким.
– Курьер уже здесь, – сообщила она. – Поднимается на наш этаж.
– Отлично, – бросил Арчер. – Начинаем резать.
Со своего места Эбби видела лишь кусочек операционного стола, и то когда его не загораживало плечо Марка. Арчер и Марк работали быстро и слаженно. Они провели иссечение грудины, обнажив соединительные ткани, а затем и кость.
Ожил настенный интерком.
– К вам доктор Мейпс, курьер из команды жнецов. Донорский груз при нем, – сообщила секретарша хирургического отделения.
– Мы – на стадии катетеризации, – ответил Марк. – Приглашаем доктора Мейпса присоединиться.
Через внутреннее окошко Эбби была видна хирургическая умывальная. Там сейчас дожидался курьер. Рядом на тележке стоял небольшой медицинский термос. В таком же она везла сердце Карен Террио.
– Доктор Мейпс сейчас переоденется и войдет к вам, – сказала секретарша.
Буквально через минуту курьер уже был в операционной: мужчина невысокого роста с выпуклым, как у неандертальца, лбом и крючковатым ястребиным носом, выпиравшим даже под маской.
– Добро пожаловать в Бостон, – сказал Арчер, мельком взглянув на посланца. – Я – Билл Арчер, а это мой коллега Марк Ходелл.
– Леонард Мейпс. Ассистировал доктору Николсу в Уилкоксе, когда изымали это сердце.
– Как долетели, Лен?
– Жаль, на чартерных рейсах не подают напитки.
Улыбка Арчера была видна даже под маской.
– И что за подарок вы нам привезли, Лен? До Рождества еще далековато, но мы рады подаркам.
– Отличный подарок. Думаю, вы будете довольны.
– Сейчас закончу катетеризацию и взгляну.
Катетеризация восходящей дуги аорты была первым шагом в подключении пациентки к аппарату искусственного кровообращения. Квадратный ящик, над которым продолжала колдовать техник, временно возьмет на себя работу сердца и легких. Он будет собирать венозную кровь, насыщать ее кислородом и возвращать в аорту Нины Восс.
Шелковой хирургической нитью Арчер сделал на стенке аорты два концентрических кисетных шва. Затем скальпелем чуть надрезал сосуд. Хлынула кровь. Арчер проворно вставил катетер в разрез и затянул швы. Кровотечение сразу замедлилось, а затем, когда он вшил наконечник катетера, и вовсе прекратилось. Другой конец катетерной трубки Арчер подсоединил к артериальной линии аппарата.
Марк, которому ассистировала Эбби, уже начал делать венозную катетеризацию.
– Порядок. – Арчер отошел от стола. – А теперь достанем ваш подарочек.
Одна из медсестер открыла контейнер и извлекла сердце, упакованное в два обычных полиэтиленовых пакета. Развязав веревки, она опустила сердце в стерильный калийный раствор.
Затем охлажденное донорское сердце перешло в руки Арчера.
– Иссечение произведено просто мастерски, – сказал он. – Вы, парни, хорошо поработали.
– Благодарю, – лаконично ответил Мейпс.
Арчер водил пальцем по поверхности сердца.
– Артерии мягкие и гладкие. Чистые, как стеклышко.
– А оно не слишком маленькое? – спросила Эбби. – Сколько весил донор?
– Сорок четыре килограмма, – ответил доктор Мейпс.
– Взрослый? – нахмурилась Эбби.
– Мальчишка-подросток. Был совершенно здоров.
Эбби видела, какая боль промелькнула в глазах Арчера. Она помнила: у него самого двое сыновей-подростков. Арчер осторожно вернул сердце в ванночку с охлажденным кардиоплегическим раствором.
– Это сердце еще послужит, – сказал Арчер, снова поворачиваясь к Нине.
Марк и Эбби закончили венозную катетеризацию. Из двух надрезов в правом предсердии выходили две прозрачные тайгоновые трубки, имевшие на концах специальные металлические корзиночки. Катетеры фиксировались кисетными швами. Теперь они будут собирать венозную кровь и направлять ее в насос-оксигенатор.
После этого Арчер и Марк перекрыли верхнюю и нижнюю полые вены, преградив крови обратный путь в сердце.
– Пережимаем аорту, – сообщил Марк, закрывая восходящую дугу аорты.
Измученное сердце Нины Восс, лишенное венозного притока и артериального оттока крови, превратилось в бесполезный мешок. Кровообращение пациентки теперь находилось под полным контролем техника и ее волшебного ящика. Она же управляла температурой тела Нины. Кровь и другие телесные жидкости медленно охлаждались до температуры двадцати пяти градусов по Цельсию. До состояния глубокой гипотермии. Такая температура помогала сохранять в пересаженном сердце жизнеспособность клеток миокарда и уменьшала потребность организма в кислороде.
Цвик выключил вентилятор. Ритмичный шелест мехов стих. Необходимость накачивать воздух в легкие отпала. С этим теперь справлялся аппарат искусственного кровообращения.
Арчер перерезал аорту и легочную артерию. Хлынувшая кровь залила грудь пациентки и забрызгала пол. К Нине быстро подошла медсестра, держа наготове стерильное полотенце, которое и впитало кровь. Арчер продолжал работать, безучастный к поту, густо выступившему у него на лбу, и к жару, который шел от операционного светильника. Затем он рассек предсердия. Снова кровь, забрызгавшая его халат. В этой части сердца она была еще темнее. Рука Арчера по локоть погрузилась в грудную полость пациентки. Он вынул больное сердце Нины Восс – бледное и дряблое – и бросил в ванночку. На месте сердца в теле осталась зияющая пустота.
Эбби взглянула на кардиомонитор. Ей стало не по себе. Прямая линия на экране почему-то пугала, хотя ничего другого аппарат и не мог показывать. В теле не было сердца. Бездействовали легкие. Отсутствовали все классические признаки жизни. И тем не менее пациентка была жива.
В ее грудную полость Марк поместил донорское сердце.
– Кое-кто сравнивает эту процедуру с работой водопроводчика. Соединили трубы, заизолировали места соединений. Вот и все.
Говоря, он осторожно поворачивал сердце, добиваясь нужного положения.
– Кто-то думает, что наша работа не многим сложнее, чем латание брюха звериного чучела. А стоит лишь на минуту отвлечься, и на тебе! Оказывается, ты пришиваешь сердце задом наперед.
Ординатор засмеялся.
– Ничего смешного. Такое случалось.
– Раствор, – коротко бросил Арчер.
Медсестра налила ванночку холодного кардиоплегического раствора. Он предохранял сердце от тепла хирургического светильника.
– Много чего может пойти не так, как должно, – говорил Марк.
Игла в его руке глубоко и даже как-то варварски вонзалась в левое предсердие.
– Реакция пациента на препараты. Перекосы с анестезией. Еще какие-нибудь поганые мелочи. Но почему-то всегда остается виноват хирург.
– Избыток крови, – сказал Арчер. – Эбби, включайте насос.
Зашипел аспирационный насос. Когда Эбби его выключила, в операционной установилась напряженная тишина. Темп работы хирургов ускорился. Мягко тарахтел насос-оксигенатор, щелкали зажимы. Каждый стежок соединял между собой зубчатые края сосудов. Эбби еще раз включила аспирационный насос, но кровь все сочилась. Пропитавшиеся насквозь полотенца летели на пол, и хирурги отпихивали их от себя. Медсестры едва успевали подавать чистые полотенца.
– Анастомоз правого предсердия выполнен, – объявил Арчер, отбрасывая иглу.
– Перфузионный катетер! – потребовал Марк.
Медсестра подала ему катетер. Марк ввел катетер в левое предсердие, которое наполнил калийным раствором, охлажденным до четырех градусов Цельсия. Калийный раствор охлаждал ткани желудочка, удаляя воздушные карманы, которые могли образоваться внутри.
– Порядок. – Арчер повернул сердце, чтобы сделать анастомоз аорты. – Ну что, подключаем все остальное.
– Вы посмотрите! – Марк кивком указал на стенные часы. – Идем с опережением графика. Вот какая у нас команда!
Снова ожил интерком. Вызывала дежурная медсестра.
– Мистер Восс интересуется состоянием своей жены.
– Она в прекрасном состоянии, – ответил Арчер. – Никаких проблем.
– Когда вы предполагаете завершить операцию?
– Где-то через час. Передайте ему, пусть еще немного подождет.
Интерком выключился.
– Не люблю, когда меня гладят против шерсти, – бросил Марку Арчер.
– Восс?
– Буквально всё хочет держать под контролем.
– И лезть туда, где ничего не понимает.
Игла Арчера мерно ныряла в стенки аорты, тяня за собой нить.
– Конечно, будь у меня столько денег, я бы, наверное, тоже захотел контролировать всё и вся.