– Теперь я твой должник, человек с запада, – сказал Ших-кай и посмотрел на Этриана.
В глазах молодого человека он увидел лишь безумие. Его мать рыдала на груди у чародея. Рот юноши вдруг стал медленно открываться.
Из-за спины Ших-кая выступила женщина в белом, и далекий голос произнес:
– Этриан… О, нет! Это – не Этриан. Это – Величайший! Каменный бог овладел Этрианом.
– Невозможно! – выпалил Ших-кай. – Мы уничтожили его.
Это сделали Хсу Шен, Пан-ку и он сам. Но уничтожили ли они его?..
Вартлоккур нежно передал свою жену на попечение Рагнарсону. Часть прежнего доверия между ними, видимо, ещё сохранилась. Чародей едва заметно двинул рукой, и Нерожденный подлетел ближе.
– Нет, – сказала женщина в белом. – Я создала его когда-то и лишь я смогу с ним покончить.
Лицо Этриана исказила страшная гримаса, порожденная яростной борьбой двух сил, развернувшейся в его душе. Рот юноши широко раскрылся и Этриан начал делать глубокий вздох. Несчастный изо всех сил пытался поднести руки ко рту, но не мог преодолеть сопротивления чужеродных сил. Ладони, пульсируя, остановились в нескольких дюймах от губ, словно наткнувшись на невидимую преграду.
Воздух вокруг них затрепетал так, как это случилось перед началом катастрофы на Тусгусе. Ших-кай, согнувшись, захватил пригоршню земли и, бросившись вперед, сунул её в открытую пасть Избавителя. Свободной рукой командующий нанес Этриану мощный удар грудь и услышал, как хрустнули кости юноши.
Все пространство вокруг заполнил крик Сахманан. Крик казалось, раздавался отовсюду и в то же время ниоткуда. Он походил на стон, вырвавшийся из груди тысяч матерей, когда те вдруг узнали о гибели своих сыновей в страшной войне, которую затеял на западе лорд Куо.
Бледный как смерть Этриан повернулся к ней лицом и, держась за грудь, прохрипел:
– Сахманан! Нет! Умоляю… Я одарю тебя всем могуществом, которое раньше отдал ему… Я дам тебе весь Мир. Ты станешь его владычицей.
Стон нарастал, все больше напоминая оплакивание покойника. Ших-кай закрыл ладонями слуховые отверстия маски, но заглушить этих стенаний не смог.
Избавитель широко открыл рот, и из него хлынула черная жижа. Затем он снова начал втягивать в себя воздух.
Стоны Сахманан превратились в трубный глас. Этриан замер. Затем он задрожал, заколебался и завертелся вокруг собственной оси, распавшись на два ясно видимых Этриана. Один из них казался черным отражением. Вокруг светлого Этриана возникла светящаяся аура. Светящееся поле стало вращаться и ярким, небольшим смерчем подниматься в небо. Вскоре перед ними остался лишь черный Этриан, который, покачиваясь, снова начал открывать рот.
Но в этот миг на сотканного из тьмы юношу обрушился огненный поток. В небо взмыли сверкающие брызги и поднялись клубы дыма, которые тут же уносил ветер. Затем… Затем раздался грохот, и останки Этриана прикрыло черное, ревущее облако.
Ших-кай услышал вопль отчаяния. Точно такой крик он слышал, когда швырнул ларец в портал на острове. Там, где стоял юноша, земля дрогнула и начала светиться, а на небе над этим местом образовался огромный сверкающий купол.
– Он ушел, – сказала женщина в белом. – А если ушел он, то должна исчезнуть и я. Мы больше вас никогда не побеспокоим. – Хотя ветер не стихал, её платье перестало развеваться. Повернувшись к рыдающей на груди Рагнарсона женщине, Сахманан продолжила: – Я очень сожалею. Скажите ей, что мне очень жаль. Я никому не хотела причинять вреда. Просто мне никогда не хватало силы воли на то, чтобы…
Ших-кай перестал её слышать. На женщину опустилось светящееся покрывало.
– Вы прощены! – крикнул Ших-кай и, обращаясь к Мгле, спросил: – Принцесса, с вами все в порядке?
– Да. Лишь немного потрясена. А я думала, что вы с ним разделались.
– Я тоже так считал. Мы бросили божка в тоннель перехода, не имевшего портала выхода. Не понимаю, как он смог оттуда выбраться.
Чародей Вартлоккур наконец заговорил. В его голосе можно было услышать легкое презрение.
– Попробуйте рассуждать логично, лорд Ссу-ма. В потоке перехода время отсутствует так же, как и смерть. Теперь мы, наконец, знаем, чем являлось ужасное Нечто, обитавшее в тоннелях перехода с того момента, когда Туан Хуа открыл первые порталы. Божок, оказавшись в тоннеле, ожил и начал путешествовать взад и вперед по столетиям, охотясь на путешественников. Выбрав, возможно, случайно тот момент, когда Этриан совершал переход, он вселился в мальчика и впал в спячку. Через некоторое время он проснулся. Кстати, почему вы решили, что мальчик легко поддался безумию зверя? Этриан был не таков. Если бы он не обладал жизнеспособностью и упорством своего отца, то уступил бы божку быстрее и более полно.
Вартлоккур повернулся, принял жену из рук Рагнарсона и сказал:
– Прости меня, дорогая. Я лишь хотел тебя защитить.
– Ты совершил ошибку, Варт. Тебе не следовало меня так оберегать. Я не ребенок. Если бы мы явились сюда раньше, то могли спасти его.
Взгляд чародея был полон боли.
Ших-кай посмотрел на черное облако, опустившееся на павшего Избавителя, и попытался нащупать в себе хоть какие-нибудь признаки душевного подъема. Ничего, даже отдаленно напоминавшего радость, он обнаружить не смог. Война закончилась победой, но у командующего было такое чувство, будто он её проиграл. Ших-кай медленно побрел к городу. За ним последовали все остальные, кроме женщины-иностранки. Та осталось рядом с местом гибели сына.
Таси-Фенг поспешил навстречу Ших-каю.
– Лорд… – пролепетал он. – Ваш человек… Пан-ку…
– Что? – спросил Ших-кай. Ноги почему-то перестали держать его.
Пан-ку лежал на баллисте, из которой была выпущена последняя стрела. Та стрела, которую отразил Рагнарсон. Горло ординарца было перерезано от уха до уха. У ног Пан-ку валялись останки почти полностью разложившегося тела.
– Он умер, пытаясь защитить вас, лорд, – произнес Таси-Фенг.
На внутренней стороне драгоценных глаз маски Ших-кая появились пятна влаги. Он не стал поправлять Таси-Фенга. Каменный зверь сумел отомстить. Он убил Пан-ку и затем заставил мертвеца выпустить смертельный заряд в своего бывшего господина.
– Он был для меня как сын, лорд Лун-ю. Как сын и брат. Мы проводим его в последний путь так, как провожают героев.
Ших-кай, сгорбившись и опустив плечи, наблюдал за восходом солнца.
– Лорд Ссу-ма Ших-кай, сын свинопаса, командующий армиями, победитель в Восточной Войне, – пробормотал он и презрительно фыркнул.
Непанта, преодолевая страх, приблизилась к черному, светящемуся облаку. Женщина углубилась в себя, пытаясь понять, что означает для неё это утро. Несмотря на все усилия, она не обнаружила в себе никаких чувств, только чувство щемящей пустоты. Кроме того, она ощущала некоторую горечь оттого, что Вартлоккур так долго скрывал правду. Впрочем, и это ничего не меняло. Этриан был потерян с того момента, когда эти дьяволы из Праккии заставили мальчика войти в портал.
Ей некого винить, кроме себя. Разве не она поставила себя и сына в безвыходную ситуацию?
Сквозь темный столп начали пробиваться лучи солнца, и тьма стала рассеиваться. Женщина в белом превратилась в слабое мерцание воздуха, которое возникает над разогретым солнцем камнем. Сияние в том месте, где упал Этриан, постепенно гасло, превращаясь в белесый туман и влагу.
Непанта посмотрела в сторону города. Коренастый, невысокий тервола намного обогнал всех остальных. Он уже был у ворот. Браги и Мгла брели рядом, видимо, что-то обсуждая. Судя по жестикуляции, Браги был чем-то удручен.
Вартлоккур, пройдя ярдов двести, остановился, чтобы подождать жену. Нерожденный витал над головой чародея. Непанта внимательно посмотрела на супруга. Теперь им предстояла новая жизнь. Последняя частица жизни старой мертвым телом лежала у её ног. Конец книги был написан…
Сияние погасло. И на земле остался лежать лишь труп её сына.
– Но… – прошептала она. – Ведь я видела, как он взорвался. Я точно видела это.
Отчаянным взмахом руки она позвала Вартлоккура.
Чародей неохотно двинулся в её сторону. Слишком много резких слов было произнесено, и в отношениях между супругами появилась кровоточащая рана.
Этриан застонал.
– О, будь ты проклят! Да поторопись же ты, наконец!
Чародей, почувствовав признаки жизни в мальчике, припустился бегом.
Этриан приоткрыл чуть-чуть глаза и прохрипел:
– Мама…
Непанта рухнула рядом с сыном и зарыдала.
Приказ принцессы был точен и обсуждению не подлежал. Пока Рагнарсон и Вартлоккур оставались в Лиоантунге, Ших-кай и все его собратья безвылазно сидели в помещении штаба. Эта парочка не вызывала у него такой ярости, как у других тервола, но из чувства корпоративной солидарности и для поднятия духа подчиненных он поступал так же, как и остальные. У него создалась здесь отличная команда, и он будет стоять с ними так, как они стояли с ним в борьбе против Избавителя.
– Слушаю, госпожа, – произнес он, вытянувшись по стойке смирно (дело происходило в наполовину разрушенном помещении, где когда-то размещался его штаб).
– Они отбыли. Заканчивайте свои игры.
– Как прикажете, госпожа.
– Я хочу поблагодарить вас, лорд Ссу-ма. И вознаградить. У меня для вас есть новое поручение, если вы, конечно, согласитесь его принять.
– Я – солдат, госпожа, и нахожусь в распоряжении Империи.
Какое новое задание? Неужели командование южным фронтом? Ему страшно не хотелось очутиться в этом кровавом котле.
– Нет, нет. Не Южная Армия, – улыбнулась Мгла. – Я хочу поручить вам командование, о котором мечтает каждый тервола. Вы согласны принять Западную Армию?
Ших-кай прищурился под своей маской. Западная Армия? Лакомый кусочек, вне сомнения. Чудесный пост. Однако, не изменяя себе, он спросил в лоб:
– Но почему? А как же лорд Хсунг?
– На западе мне нужен командующий, который целиком посвятит себя делу. Мне не нужны те, кто готов плести против меня заговоры, так же, как и те, кто преследует лишь свои цели. Западной Армией должен командовать человек, который не одержим идеей реванша и не отстаивает эту идею с пеной у рта. – Помолчав немного, она негромко, с улыбкой добавила: – А кроме того, я не выношу лорда Хсунга.