Да, видел. И не мог отрицать этого.
– Правда в том, – прошептала она, – что хотя мне и не следовало быть с тобой, я ни о чем не жалею.
Он не был уверен в этом, учитывая, каким взглядом она смотрела на него, будто ждала мудрого совета или… отпущения грехов. Этого он ей дать не мог. Он раньше не заводил отношений, так что не похоже, что он мог что-то посоветовать ей насчет ее и Вина…. Его удел – секс на одну ночь, поэтому то, что могло так шокировать ее, был частый его опыт, когда доходило до секса.
Было ясно лишь одно. Когда эта восхитительная женщина смотрела на него своими темными, блестящими глазами, он видел в них любовь к ее мужчине, она светилась от любви в своем сердце.
Блин, ДиПьетро – конкретный идиот, раз поганит такие отношения.
Джим поднял руку и стер слезинку с ее лица.
– Послушай меня. Ты забудешь произошедшее. Спрячешь это глубоко внутри и не станешь больше вспоминать об этом, хорошо? Не вспоминай об этом, и случившееся станет былью. Будто ничего не происходило.
Она тихонько шмыгнула носом.
– Хорошо… идет.
– Умница. – Джим заправил локон мягких волос за ее ухо. – И не волнуйся, все будет в порядке.
– Как ты можешь быть так уверен?
И тут его осенило. Может, вот оно, перепутье Вина – прямо здесь, рядом с мужчиной, которого она хочет любить, надеется получить шанс, но проигрывает битву за отношения. Если бы парень смог увидеть, чем обладает, и не просто свою недвижимость, машины, статуи и весь этот мрамор, но то, что действительно имело значение. Может, тогда бы он смог изменить свою жизнь и душу к лучшему.
Девина стерла несколько слезинок.
– Кажется, я начинаю терять веру.
– Не нужно. Я здесь, чтобы помочь. – Джим сделал глубокий вдох. – Я все исправлю.
– О, господи… ты заставляешь меня еще сильней плакать. – Девина рассмеялась и пожала его руку. – Но, спасибо тебе огромное.
Черт… из-за ее взгляда, казалось, что она проникла в его грудь и взяла сердце в свои нежные ладони.
– Твое имя, – прошептал он, – подходит тебе.
Ее щеки вспыхнули.
– Я ненавидела его в школе. Хотела быть Мэри, Джули или кем-нибудь обычным.
– Нет, оно идеально. Я не могу представить, что тебя будут звать иначе. – Джим опустил взгляд на телефон, обнаружил, что лампочка погасла. – Он закончил звонок.
Она промокнула свои глаза.
– Должно быть, ужасно выгляжу. Сейчас… я принесу amuse-bouche. Отнеси их ему и задержи в кабинете, пока я привожу себя в порядок.
Ожидая, пока она вернется, Джим допил пиво, удивляясь, каким чертом он записался в Купидоны.
Блин, если те четыре парня даже подумают о том, чтобы нарядить его в крылья и подгузник, пока он будет натягивать тетиву, он точно пересмотрит свой трудовой договор. И не только формулировки.
Девина вернулась с серебряным подносом, полным чего-то размером с зубок.
– Вон там кабинет. Я присоединюсь к вам, когда не буду выглядеть такой заплаканной.
– Договорились. – Джим взял поднос, приготовившись стать официантом и нянькой для ДиПьетро. – Я задержу его.
– Спасибо. За все.
Чтобы не наговорить лишнего, Джим двинулся с подносом в руках вдоль бесчисленного количества комнат. Когда он дошел до кабинета, дверь была открыта, и ДиПьетро сидел за большим мраморным столом с кучей компьютеров. Но парень смотрел не на мониторы. Он отвернулся, уставившись в стену из окон и мерцающий вид.
Стиснув в руке что-то маленькое и черное.
Джим постучал по косяку.
– У меня развлечения для вашего рта.
***
Вин развернулся кругом на кресле и спрятал коробочку с кольцом рядом с телефоном. Стоя в дверном проеме с подносом в руках, парень мало походил на официанта, и не из-за фланелевой рубашки и джинсов. Он просто был не из тех, кто станет прислуживать кому-либо.
– Ты знаешь французский? – прошептал Вин, кивнув на amuse-bouche.
– Она объяснила, что это.
– А. – Поднявшись, Вин подошел ближе. – Девина отлично готовит.
– Ага.
– Уже попробовал?
– Неа, я просто сужу по запаху, доносящемуся из твоей кухни.
Они взяли по фаршированной шляпке гриба. И крошечный сэндвич с кусочками томата, толщиною с лист бумаги, и листьями базилика. И малюсенькую ложку с икрой и луком-пореем.
– Присаживайся, – предложил Вин, кивая на кресло у противоположного края стола. – Давай поговорим. В смысле, я знаю, ты хочешь поужинать… но есть же что-то еще, не так ли?
Херон поставил поднос на стол, но садиться не стал. Вместо этого, он подошел к окну и взглянул на Колдвелл.
В тишине Вин снова сел на свой кожаный трон, оценивая «гостя». У сукиного сына был подбородок шириной с брусок два на четыре дюйма, жесткий и прямой, и он держал карты при себе: по лицу было сложно что-то определить.
Следовательно, дорожка, на которую они собираются ступить, была темной и коварной.
Вин покатал золотую ручку на своем блокноте, в ожидании просьб, и он явно не беспокоился о разных хитростях. Большая часть его денег была вложена в стройку, но он не начал работать официально над своими гвоздями и досками… и его связи с черным рынком Колдвелла также были налажены.
– Не торопись, Джим. О деньгах просить легче, чем… о других вещах. – Он слегка улыбнулся. – Ты, случаем, не хочешь чего-то не столь легкодоступного в местном Ханнафорде?
Брови Херона дернулись, но на этом все, он просто продолжил осматривать огни города.
– О чем конкретно ты говоришь?
– А что конкретно ты хочешь найти?
Последовала пауза.
– Мне нужно узнать тебя.
Вин выпрямился в кресле, не уверенный, что расслышал правильно.
– Узнать меня как?
Повернув голову, Херон взглянул на него сверху.
– Ты стоишь на пороге какого-то решения. Чего-то значимого. Верно?
Глаза Вина метнулись к маленькому черному квадрату, который он припрятал.
– Что в ней? – спросил Херон.
– Не твое дело.
– Кольцо?
Вин выругался и потянулся за покупкой из Рейнхарда. Он засунул коробочку в выдвижной ящик, начиная терять терпение.
– Слушай, кончай морочить мне голову и скажи прямо, чего ты хочешь. Дело не в ужине или близком знакомстве со мной. Просто подумай, что в этом городе нет ничего, недоступного мне, и покончим уже с этим. Чего ты, мать твою, хочешь?
Тихие слова, которые он произнес в ответ, казались такими неуместными:
– Дело не в том, чего хочу я, а в том, что я собираюсь сделать. Я здесь, чтобы спасти твою душу.
Вин нахмурился… а затем заржал в голос. Этот парень со Смертью на спине и ремнем для инструментов на поясе хотел спасти его? Ага, все так логично.
И P.S: «душу» Вина спасать не нужно.
Когда он сделал передышку для пары глубоких вдохов, Херон сказал:
– Знаешь, а ведь я также отреагировал.
– На что? – спросил Вин, потирая лицо.
– Ну, назовем это призывом к долгу.
– Ты из религиозных фанатиков?
– Неа. – Наконец, Джим подошел к столу и сел в кресло, расставив широко колени и сложив руки на бедрах. – Я могу кое-что у тебя спросить?
– Конечно, почему нет. – Вин обнаружил, что копирует позу Херона, откидываясь в кресле и расслабляясь. На этой стадии все казалось столь странным, что он начинал не обращать на это внимание. – Что ты хочешь узнать?
Херон окинул взглядом первые издания книг и произведения искусства.
– Зачем тебя вся эта хрень? Я не ханжа. И я никогда не буду жить как ты, поэтому интересуюсь, зачем кому-то нужно все это иметь.
Вин хотел проигнорировать вопрос, и позже он будет удивляться, почему не поступил так. Но, по какой-то причине, он ответил искренне.
– Роскошь придает мне силы и прочности. Я чувствую себя в безопасности, когда красивые вещи окружают меня дома. – Ляпнув это, он тут же захотел взять слова назад. – В смысле… черт, я не знаю. Я вышел не из богатых. Был простым итальянским мальчиком, живущим в северной части города, мои родители еле-еле сводили концы с концами. Я пробивался наверх потому, что хотел большего, чем обладал тогда.
– Ну, сейчас ты забрался оооочень высоко, все верно. – Херон взглянул на компьютеры. – Значит, ты много работаешь.
– Все время.
– Похоже, ты заработал на этот изумительный вид.
Вин развернулся на кресле.
– Ага. Частенько смотрю на него в последнее время.
– Будешь скучать по нему, когда переедешь?
– Я смогу смотреть на реку. И дом, который вы с ребятами строите, выйдет впечатляющим. Люблю все впечатляющее.
– Это пиво, возможно, самое лучшее, какое я пробовал.
Вин сосредоточился на отражении парня на затемненном стекле.
– Херон – твоя настоящая фамилия?
Парень слегка улыбнулся.
– Конечно.
Вин оглянулся через плечо.
– Какие еще языки знаешь кроме французского?
– Кто сказал, что я и его знаю?
– Тот факт, что ты ни разу не слышал об этом иностранном пиве, заставляет меня сомневаться в том, что ты любитель поесть и разбираешься в этом жаргоне. И Девина не переводила amuse-boucheпотому, что было бы грубо допустить, что ты не знаешь значения этого слова. Следовательно, я думаю, что ты знаешь французский.
Херон постучал пальцами по колену, что-то обдумывая.
– Расскажи, что за коробочку ты прячешь в ящике, и может, я отвечу тебе.
– Кто-нибудь говорил, что из тебя приходиться клешнями вытягивать информацию?
– Постоянно.
Решив, что это будет несерьезным откровением – в конце концов, когда Херон будет иметь что-то с Девиной? – Вин достал коробочку из Рейнхарда и открыл ее. Он повернул ее так, чтобы Херон смог увидеть, что там лежало, и парень тихо присвистнул.
Вин просто пожал плечами.
– Как я уже сказал, я люблю красивые вещи. Купил его прошлой ночью.
– Господи, вот это бриллиант. Когда собираешься спросить ее?
– Не знаю.
– Чего ты ждешь?
Вин захлопнул коробку.
– Ты задал больше одного вопроса. Моя очередь. Французский?