– Она была девственницей, так ведь, – тихо сказал он. – Девушка в той ванной.
– Да.
– Часть ритуала.
Пауза.
– Да.
Боже, а он думал, что увиденное им на службе в войсках было ужасно. Но обнаруженное сегодня стало настоящей трагедией: для молоденькой девушки, которая должна гулять где-нибудь в торговом центре, больше не будет ни школьных блокнотов, ни занятий по биологии или танцев с мальчиками.
– Что станет с ее телом? – спросил он.
– Думаю, Девина избавится от него. Ей придется, причем довольно скоро.
– Так каждый раз, когда той сучке нужно выйти из дома, она убивает?
– Печати действуют какое-то время, или пока кто-нибудь кроме нее не сломает их. Поэтому я не хотел, чтобы ты прошел через ту дверь.
Прекрасно. Теперь на его совести еще одна смерть, потому что ей точно придется снова защитить свой дом.
Джим поднес бутылку ко рту и сделал большой глоток. А после сказал:
– Да что там такого с этой ванной? В ней же ничего нет.
– Ничего, что ты видел, к превеликому счастью.
Эдди начал выписывать круги по комнате. Большинство картин и книг были поставлены на место в подобии порядка – доказательство того, что Вин или же его горничная немного прибрались. Но все выглядело не так, и Джиму показалось, что комната напоминала женщину, чью сделанную в парикмахерской прическу растрепал сильный ветер: что бы она ни сделала, пытаясь все исправить, как прежде уже ничего не будет.
Эдди поправил собрание книг, его большие руки двигались аккуратно и плавно.
– В ванной она хранит свое зеркало, ее вход и выход в этот мир. С его помощью она одевается и меняет обличие. Оно – источник всего, чем она является, средоточие ее силы.
– Тогда почему мы просто не разбили эту штуку, – потребовал Джим, сев прямо. – Черт побери, вы такие крутые, что ж вы тогда не сделали этого годы назад?
– Разобьешь, и оно завладеет тобой. – Голос Эдди стал напряженным. – Оно можно поймать тебя, если ты заглянешь в него, но даже если подойдешь к нему с молотком и завязанными глазами, в то самое мгновение, как оно разобьется, осколки расщепятся в тысячи порталов и поглотят тебя по кусочкам, независимо от того, видишь ты его или нет.
Вдруг Эдди перешел к другой полке и продолжил выравнивать книги.
– Девина взбесится, узнав, что мы сломали печать, и что Эдриан рылся в ее барахле. Более того, ей придется переехать. Она не захочет оставлять то зеркало в скомпрометированном месте.
– Но зачем ей беспокоиться о том, где оно? Если мы не можем разбить его, какая тогда разница?
– Ну, мы можем разрушить его, но тот, кто это сделает, пожертвует собой. Навеки. Его загробная жизнь не будет похожа на что-то, виденное тобой, когда ты встречался с начальством. Мы избавились от предшественника Девины таким путем… значительная потеря для команды.
Миссия: Самоубийство. Фантастика.
– Ну, так какой силой мы владеем?
– Мы можем заключить ее в зеркало. Это сложно, но возможно.
У лестницы послышались шаги, и Эдриан сообщил неприятную новость.
– Мы не можем найти сережку, так что приходится думать, что ее забрала Девина.
Эдди покачал головой, будто к бремени, которое он нес на своей спине, добавили еще один кирпич.
– Проклятье.
Вин обнял Марию-Терезу, как бы защищая ее, а Эдриан подошел к своей куртке и поднял ее.
– Итак… Мария-Тереза, тебе нужно присутствовать при ритуале, и домой перед этим заскочить не получиться. Если не хочешь рисковать, что она сядет тебе на хвост, и подвергнуть сына опасности.
Женщина застыла.
– Как… как ты узнал, что у меня есть сын? О, подожди… ты проверил мое прошлое.
Эдриан пожал плечами и солгал:
– Да. Именно так. У тебя есть, кому посидеть с парнишкой?
Мария-Тереза взглянула на Вина и кивнула.
– Да. И если она не сможет остаться, материнский центр найдет, кем ее заменить.
– Хорошо, потому что мы не можем провести над твоим домом обряд очищения или укрепить периметр, не приведя при этом к нему Девину, а я не хочу сражаться с ней на глазах у твоего сына.
– Мне нужно всего лишь позвонить.
– Погоди секунду, – вмешался Вин. – Почему мы не можем позаботиться о том, что касается Марии-Терезы здесь и сейчас?
– У нас нет необходимых принадлежностей, и, как сказал Эдди, вероятность на успех больше, если мы вернемся туда, где ты открыл Девине дверь. Сначала мы вытащим ее из тебя, а потом, если мне удастся найти сережку, сделаем то же самое с Марией-Терезой. Хорошая новость, связь не так уж и сильна, и с нами она будет в большей безопасности. Уверен, ты согласишься, что на волю случая полагаться не стоит.
Очевидно, так и было, потому что Вин уныло кивнул.
– Ни в коем случае.
– Звони своей няне, окей? – Когда женщина вытащила свой телефон, Эдриан кивнул Джиму. – Вы с Эдди будете наблюдать за ритуалом в старом доме, но я помогу с подготовкой, прежде чем уйду.
Джим нахмурился, уставившись на жесткую линию подбородка парня.
– А ты где будешь?
– Возвращать гребаный бриллиант и ту сережку.
Эдди выругался себе под нос.
– Не нравится мне, что ты один пойдешь.
Когда он посмотрел на своего товарища, глаза Эдриана стали древними. Безусловно, древними.
– Нам нужно использовать каждое имеющееся у нас оружие. И давайте признаем, то, что я могу с ней сделать, лучшее, что у нас есть.
Да, и спорим, не про маникюр с педикюром речь, подумал Джим.
Когда детали ночной битвы были улажены, Джим знал, что ему придется вновь пораскинуть мозгами. Этой глупой, странноватой рутине должен прийти конец, и не только потому, что им предстоит вступить в бой с врагом. Он до сих пор думал, что слова «падший ангел» символизировали вечную жизнь. Очевидно, это было не так, и если он потеряет Эдди и Эдриана прежде, чем узнает необходимые основы, то ему ой как не повезет.
Минут через десять, они спустились в лифте здания и вышли из Коммодора. Грузовик стоял не дальше, чем в квартале отсюда, и небольшая прогулка по прохладному воздуху помогла.
– Первая остановка – супермаркет «Ханнафорд», – сказал Эдриан, снова сев за руль.
Джим и Эдди втиснулись в кабину, и Джим закрыл дверь.
– Хочу выпустить Пса, если нас не будет всю ночь.
– А я все равно оставил свой байк у тебя.
Эдриан посмотрел в зеркало заднего вида и выехал с парковки.
Пока они ехали, Джим думал о двух своих попутчиках, гадая, какие трюки припрятаны у них в рукавах, ну кроме очевидного, – способности выбирать, кто и когда их видит. И способности проходить сквозь замки и дверные цепочки, свидетелем которой он стал на складе Девины и в дюплексе Вина…
И тут до него кое-что дошло.
Джим взглянул на Эдриана из-за большой груди Эдди.
– Той ночью, когда мы втроем были в клубе… в четверг. Почему ты указал мне на Девину, будто хотел, чтобы я ее трахнул?
Эдриан остановился на красный свет и оглянулся… только чтобы в тишине отвернуться к лобовому стеклу.
– Почему, Эдриан.
В этот раз уже меньше вопроса, больше требования.
Широкая ладонь парня медленно прошлась по рулю.
– Я говорил. Не хотел работать с тобой.
Джим насупился.
– Да ты меня не знал даже.
– И не хотел с тобой работать, ты мне не нравился, и я говнюк. – Он поднял палец – знак, означающий попридержи коней. – Но я извинился. Помнишь?
Джим откинулся на сиденье.
– Ты все подстроил. Практически отдал меня ей.
– Не я пошел за ней на ту парковку. Не я поимел ее…
– Если бы не ты, я бы ее и не заметил!
– Ты о чем вообще? Ты бы ни за что не пропустил…
– Заткнитесь. Оба. – Эдди выпрямил руки, будто был готов применить силу, если придется. – Это неважно. Забудь об этом, Джим.
Джим стиснул зубы. Блин, это как быть с Матиасовскими акулами. Даже те люди, с которыми ты работаешь, которые по идее на одной с тобой стороне, способны скормить тебя врагу.
– Скажи мне кое-что, Эдди, – не сдержался Джим.
– Что?
– Те узы, о которых ты говорил. Секс один из способов, каким Девина привязывает к себе людей? – Когда ответом ему была лишь тишина, он сказал, – Так ведь? Так?
– Да, – наконец ответил парень.
– Будь ты проклят, Эдриан, – сказал Джим громко и четко. – Будь ты по-настоящему проклят.
Эдриан вывернул руль вправо, надавил на тормоза и поставил авто на «паркинг». Когда другие машины начали сигналить, а люди выкрикивать ругательства, сукин сын вышел из грузовика и обогнул капот с выражением парня, у которого в руке лом.
Он рывком открыл дверь со стороны Джима.
– Выходи, и давай разберемся.
Спусковой крючок Джима сработал, подпитываясь той мертвой невинной девушкой, страхом на лице Марии-Терезы, агрессией, которую выказывал Эдриан… и тем фактом, что демон оседлал его бедра и скакал на нем, пока они оба не кончили.
Как тут не взорваться.
– Может вы, придурки эдакие, не станете махать кулаками на публике? – рявкнул Эдди.
Даже не надейся. Джим поднял руки и был готов пустить их в ход прежде, чем подошвы его ботинок коснулись обочины, и Эдриан также приготовился к драке.
– Я извинился, – брызнул Эдриан. – Ты думаешь, мне нравится моя работа? Думаешь, я горел желанием вернуться на землю для дрессировки какого-то гребаного молокососа?
Джим не стал ничего говорить. Он просто размахнулся и ударил ублюдка прямо в челюсть, костяшки хрустнули, в мгновение ока достигнув цели. Удар был настолько сильным, что голова падшего ангела откинулась назад, из-за чего его прекрасная прическа превратилась в нечто в стиле Фарры Фосетт, с развевающимися на ветру локонами.
– Это за ванну Девины, ублюдок, – сказал Джим. – А теперь отплатим и за другое.
Эдриан сплюнул кровь.
– Я тебя вырубил, чтобы спасти твой зад, сынок.
– Отвали. Дедуля.
Последнее слово выведет из себя любого.
Эдриан ринулся на Джима, схватил его и пришпилил к грузовику. Когда боль от удара прокатилась по всему телу, Джим просто встряхнулся, не обращая внимания на вмятину шириной с тело, которую наверняка оставил на кузове. Не тратя ни секунды, он схватил Эдриана за волосы и врезал парню по носу, а когда из него гейзером забила кровь, заливая их обоих, ответ Эда был таким же быстрым. Он вернул оскорбление, так сильно заехав коленом Джиму по члену, что тот, задохнувшись, ухватился за свои яйца.