– Не знаю насчет любви, – ухмыльнулась Каяра, но сердце отчего-то забилось чаще. Тяжело проглотила слюну, пытаясь придать голосу твердость. – Думаю, это последняя возможность. Не берусь предсказать, что будет потом, – заглянула мужчине в глаза. – Это затея с самого начала была сомнительной, Кай. Даже в любящих парах драконов дети случаются редко. А на полукровку можно полжизни положить. И не добиться результата. Тем более я слышала о детях от дракона-отца, но никогда – от драконицы. На зелье надежд гораздо больше.
Вздохнула и прикусила губу.
– Так что совместная ночь будет скорее одолжением мне, чем помощью тебе.
– Все-таки хочу попытаться, – вполголоса возразил Кайтаран. – Может, повезет.
– Как скажешь, – пожала плечами Каяра. – Наши цели совпадают, если это не сделаешь ты, мне придется тратить время на поиски другого подходящего кандидата. К сожалению, не могу попросить кого-то из своих. Жрице нельзя дарить девственность дракону.
– Не надо искать другого… – правитель рассмеялся и театрально схватился за грудь. – Как представлю, что ты ходишь по замку и предлагаешь себя каждому встречному мужчине, так сердце кровью обливается. Сколько бед и скитаний тебе предстоит! Сколько отказов! Даже подумать страшно, – подмигнул. – Так уж и быть, сжалюсь над сироткой. Это будет тяжело, но я сильный, я смогу.
– Ах ты скотина, – обиделась Каяра. Подобрала с кровати подушку и со злостью кинула ею в правителя, но Кайтаран ловко увернулся от удара. Жрица посмотрела вокруг в поисках походящего для метания предмета. – Сжалится он… Да с твоими размерами хоть кто бы предложил.
Правитель в одно движение оказался совсем близко, словно в тиски, заключая драконицу в объятия. Каяра замерла, прижимаясь к могучей груди. Кайтаран непривычно пах разгоряченным телом, но дух ничуть не смущал. Смущали руки, бесцеремонно путешествующие по спине и бедрам, и тяжелое шумное дыхание.
– Чувствую, настал подходящий момент поведать тебе страшную правду о размерах, ящерка, – прошептал мужчина и сильнее прижал к себе.
Каяра поймала его взгляд и громко сглотнула. Отчего-то стало неловко и появилось стойкое желание извиниться за глупую шутку.
А потом возмущение взяло верх. Почему ему можно надсмехаться над ней, а ей нельзя?
– Ты только что целовался с другой, а сейчас распускаешь руки со мной, – тяжело выдохнула жрица, мысленно признавая: несмотря на обстоятельства, близость Кайтарана заставляет внутренний огонь разгораться,– самому-то не противно?
– Мне не может быть противно обнимать молодую красивую женщину, я же не тюфяк с крыльями, – правитель наклонился и коснулся губами шеи драконицы, сразу за ухом.
Каяра отскочила как ошпаренная. Брезгливость победила. Как бы ни хотелось ласки Кайтарана, получать ее одновременно с кем-то казалось неприемлемым.
– Прекрати! – прорычала она, вырываясь из объятий. – Хватит напрасно терзать мое тело! Придешь, когда посчитаешь нужным, молча сделаешь дело и уйдешь. Этого будет достаточно. И еще, – она посмотрела мужчине в глаза, – мои соплеменники не тюфяки. Я девственница так долго по другой причине.
– Поделись тайной, будь добра.
Кайтаран ухмыльнулся, склонил голову набок, скрестил руки на груди и широко расставил ноги, всем своим видом показывая, что готов услышать любую небылицу. Каяре захотелось его ударить. Но вместо этого она пустилась в объяснения.
– Никто не видел трупа моего мужа, богиня так и не дала мне знак, жив он или нет. А мы давали клятву, – шумно втянула носом воздух. – Клятвы для драконов не пустой звук. В таких случаях обычно выдерживают определенное время, и только потом признают женщину вдовой.
– Надо полагать, твой срок закончился недавно… – лицо правителя так и осталось непроницаемым, но взгляд немного подрастерял воинственность.
– Весной, – пояснила Каяра. – Возможно, если бы в моей жизни возникла дикая страсть, мне бы простили клятвопреступление, все-таки семь лет – очень много времени, но мужчины обходили меня стороной из-за священного огня, а я их – из-за супруга. Получилось, что получилось, – жрица грустно усмехнулась. – Теперь моя девственность не только лишний способ добыть священный огонь, но и объект чужих насмешек.
– Кая, клянусь, больше никогда, – начал было мужчина, но драконица покачала головой, давая понять, что не желает слушать.
– Уходи, – твердо произнесла она, – хочу остаться в одиночестве.
Кайтаран поклонился, развернулся и исчез в своей комнате. Каяра подняла подушку, бросила ее на кровать, уселась рядом и разревелась, стараясь всхлипывать как можно тише.
Плакала не из-за правителя и даже не из-за потерянных и проведенных в одиночестве лет, нет, тяжелой, неподъемной ношей навалились мысли о будущем. Именно сейчас она с неприятной ясностью осознала, что, девственница или нет, именно жрица – ключ ко входу в чертоги богини, проводник к Лазурному дракону. И именно она – та жертва, которую племя принесет в любом случае. Судьба лишит ее жизни, если она откажется помогать чужакам, или одарит одиночеством и презрением, если согласится. Обе участи незавидны.
Васил говорил, владычица выбирает в услужение сильных духом. Каяре отчего-то казалось, что в этот раз богиня ошиблась. У жрицы не было ни сил, ни решимости, ни желания умереть ради спасения мира. Хотелось обычных житейских радостей.
Драконица ухмыльнулась. Какая ирония! В последние дни у нее не будет ничего обыденного. Вместо плавного течения дел в родной деревне ей предстоит поход в Закрытые земли в компании взятого во временное пользование мужчины. Ни любви, ни даже кусочка счастья напоследок.
Слезы уже поутихли, оставив после себя усталость, тоску да красные глаза, когда в дверь, что выходила в коридор, постучали.
– Пришел осведомиться, – серьезным голосом продекламировал из-за стенки Дайкаран, – не соблаговолит ли прекрасная драконица составить компанию за ужином юному воину?
Каяра покачала головой. Братец у правителя – просто уморительный паренек! Вытерла остатки слез и открыла дверь. Дайкаран широко улыбался.
– Ну так как? – поинтересовался он, совсем по-взрослому предлагая спутнице руку.
– Отказать такому красавцу? Невозможно! – жрица взяла его под руку. – Пойдем.
– Можно задать тебе вопрос, Каяра? – вкрадчиво поинтересовался Дайкаран, когда они миновали двери спален и вышли прямиком к лестнице.
– Да, наверное, – улыбнулась драконица, осторожно сжав маленькую теплую руку. – Если он будет неприемлемым, я просто не отвечу.
– Братец говорил, ты лазурной масти, но, когда ты приземлилась здесь вчера, я увидел, что ты синяя. Меняешь цвет?
– Нет, – махнула рукой Каяра. – До того как начала служить владычице, я была темно-синей, лазурной стала после инициации. А теперь богиня слабеет, и мой цвет потихоньку возвращается. Когда она снова будет с нами, я опять стану нежно-голубой. А можно теперь я задам вопрос? – жрица подмигнула и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Ты пригласил составить тебе компанию, только чтобы спросить это?
– Правду сказать, нет, – мальчишка потупил взгляд. – Кайтаран велел пригласить тебя, сам бы я ни за что не решился. Брат сказал, я должен притащить тебя ужинать любой ценой. Но ты легко согласилась. А мне так интересно было узнать про цвет, вот и не удержался. Не сердишься?
– Ни капли, – Каяра улыбнулась и взъерошила шевелюру мальчишки. Злиться на него было решительно невозможно.
На подходе к столовой драконица уловила еле заметный запах булочек с корицей. Закрыла глаза, наслаждаясь ароматом, представляя, как воздушная мякоть растает во рту. Все-таки такой ужин никак нельзя было пропустить!
Глава одиннадцатая
Кайтаран почти не спал ночью. Так и не сообразив, в чем дело: в предстоящем походе, ссоре с Каярой или в том, что Рата осталась ночевать в его кровати, правитель забылся беспокойным сном ближе к рассвету. Снился отец, сильный и здоровый, такой, каким он был еще до того, как началась та история с камнем. Говорил что-то, но, как ни силился правитель, разобрать не мог.
Проснулся с первыми лучами солнца. Привел себя в порядок, поцеловал сонную Рату, прихватил торбу с вещами и направился на кухню за провизией. Мысленно поблагодарил бездну силы за то, что любовница не пожелала проводить его. Согласно их договоренности, сегодняшняя ночь должна была стать последней, и Кайтаран боялся, что Рата устроит спектакль на прощание. Нет. Исполнение материальных соглашений волновало ее гораздо больше, а здесь придраться оказалось не к чему. Кайтаран раскошелился на все, что обещал ей в случае расставания два года назад, когда они только стали любовниками.
Возможно, стоило подержать Рату около себя до самой свадьбы, но, во-первых, ее присутствие могло расстроить невесту, а во-вторых, Каяра наотрез отказывалась раскрываться при ней. Кайтарану же хотелось не только взять девственность драконицы. Он надеялся заполучить немного бескорыстной любви. Нет, правитель нравился женщинам и очень редко сталкивался с отказом, но временами ему приходила в голову мысль, что симпатия неотделима от статуса, и это немного злило.
С Каярой все оказалось иначе. Сама занимая довольно высокое положение, она и на Кайтарана смотрела без лишнего пиетета, и это давало надежду на роман без привязки к деньгам, титулу или престижу. На роман с оглядкой только на чувства. И предвкушение подобного будоражило кровь похлеще, чем ощущение, что перед твоей армией трепещут все соседи.
Кайтаран замялся на мгновение у двери в ее комнату. Вчера за ужином булочки с корицей попали в самую цель, но кто знает, может, этого оказалось недостаточно, чтобы Каяра перестала сердиться. Махнул рукой: провинность его невелика, значит, вкусностей должно хватить. Постучал. Драконица открыла не сразу, но с первого взгляда стало понятно: к походу она готова. Накинула на платье легкий плащ, взяла с собой торбу.
– Позавтракаем и в путь! – приказал Кайтаран вместо приветствия, увлекая ее в столовую.