– Хозяина не убить обычным мечом, – мрачно заметила жрица, опасаясь продолжения схватки.
– А где ты видишь обычный меч? Я тщательно готовился к встрече с этим существом, полезную вещь раздобыл. Говорят, этим оружием когда-то убили бога, – подмигнул Кайтран, прихватывая ее под мышки и помогая подняться. – Ох, – покачал головой, заметив кровь на шее, – ты ранена.
– Ерунда, – поморщилась драконица. – Проклясть в животной ипостаси он меня не мог, а царапины заживут.
Кайтаран нахмурился, и, осторожно убрав волосы Каяры с шеи, вгляделся в рану.
– Надо промыть и намазать мазью, – заключил он. Тряхнул головой, будто что-то припоминая.– Пойдем. Тут рядом должно быть озеро, заживляющее раны. Я когда отца домой тащил, там искупался. Прошли все, кроме этих, – правитель указал на лицо.
– Далеко? – нахмурилась Каяра, шея болела и долго идти не хотелось.
– Если больше не будет шуток с расстояниями, то нет, – Кайтаран погладил драконицу по голове. – Дойдем, устанешь, понесу тебя.
Каяра только кивнула. Маг подобрал разбросанные торбы и, предложив спутнице опереться на руку, повел ее к озеру. Солнце клонилось к закату, а вокруг стояла такая мертвая тишина, будто они с правителем каким-то странным образом разделались не только с Хозяином, но и с его землями тоже.
Когда дошли до небольшого озерца, на небе вовсю светила луна. Рана на шее ныла по-прежнему, и измученная болью Каяра позволила Кайтарану сначала смочить царапины, а потом и вовсе раздеть себя и загнать в воду. Он уверял, так все заживет быстрее.
Стоя по подбородок в прохладной жидкости, тревожа пальцами ног илистое дно, драконица смотрела, как раздевается спутник. Различимого в темноте силуэта для полной картины было явно маловато, но воображение с памятью заодно услужливо подсказали недостающее, и Каяре страшно захотелось прижаться к этому большому теплому телу, подставить себя под ласки могучих рук. Даже думать было страшно о том, что могло случиться сегодня! Хорошо, ошейник поддался ее воле… Как замечательно, что с Каем все в порядке, что можно обнять его, поцеловать, поболтать о ерунде!
Рядом под водой проплыло что-то большое. Сердце замерло в страхе, и жрица еле сдержалась, чтобы не выбежать на берег.
– Не замерзла стоять-то? – поинтересовался вынырнувший на расстоянии полушага правитель.
– Это ты, – с облегчением вздохнула Каяра. – Дно противное, вдруг задену кого. Сейчас окунусь и поплыву обратно.
Кайтаран хихикнул. Встал на ил рядом и взял жрицу за плечи. Заглянул в глаза. В лунном свете холода взгляда было незаметно, но то, что правитель улыбался, казалось несомненным. Каяре хотелось прильнуть к нему, обнять, но она не решилась. Мужчина подмигнул.
– Поверить не могу, Кая, ты, могучее существо, боишься озерных рыбок…
– Еще змеи бывают, – дернула плечами Каяра.
– Разве что змеи, – покачал головой маг и хихикнул в кулак. – Тогда поплыли к берегу. Только с головой окунись на всякий случай.
Каяра послушно нырнула. А когда вынырнула, Кайтарана над водой не было.
– Кай, – позвала она неуверенно, но никто не откликнулся. – Кай, ты где? – зашагала к берегу. Сердце забилось пойманной в силки птицей. – Мне страшно, Кай, – вполголоса произнесла она, когда воды осталось по пояс. Если он прячется, то должен появиться. Если у него есть хоть крупица совести, конечно.
Большие руки схватили за талию и, вынырнув, Кайтаран прижал драконицу спиной к себе. Огладил живот и бедра. Каяра закрыла глаза в ожидании ласки посмелее. Шея уже не беспокоила, усталость ушла, а водные обитатели будто перестали существовать. Остался только он: огромный, но страшно нежный маг.
– Правильно боишься, жрица, – прошептал правитель, накрывая ладонями ее грудь. – В воде полно разных тварей. Всякое может случиться…
Каяра запрокинула голову назад, укладывая ее Кайтарану на плечо, выгибаясь навстречу его рукам, и тихо застонала, предвкушая грядущие мучения. Маг осторожно поцеловал ее шею в районе ложбинки за левым ухом.
Пропутешествовал губами к ключице. Сжал грудь, напрочь лишая драконицу разума. А потом подхватил на руки и потащил на берег. Там, под большой ивой, поставил на землю и, крепко прижимая к себе, нежно коснулся губами губ. Каяра ответила со всем жаром, на который была способна. Легкий ветерок, обдувающий еще мокрое тело, свет луны, страстные объятия и неприличная близость обнаженного мужчины будили в крови истинный драконий жар. Кайтаран приятно пах озерной водой с нотками ночной свежести, и жрица упивалась этим ароматом, с радостью отдаваясь его огню.
Маг не жадничал на приятные слова и не скупился на ласки. Зажег фонарик над головой, и Каяра смогла воочию убедиться, что Кайтаран не остался равнодушным. Глаза мужчины подернулись пеленой желания, а истерзанные поцелуями губы казались кроваво-красными.
– Надо выпить отвар, – напомнила жрица, когда правитель осторожно усадил ее на расстеленный на траве плащ.
– Пил с утра, – хрипло выдохнул маг, покрывая поцелуями ее лицо. – Никогда никого не хотел больше…
Губы снова обожгло поцелуем, и Каяра закрыла глаза, отдаваясь во власть мужчины. Он не спешил, терзал, доводил до безумия ласками, шептал бессвязные милые глупости. Драконица сама не заметила, как улеглась на плащ, а маг заслонил собой звезды. В тяжести его тела было что-то до удивления правильное, логичное, нужное. А в том, как жестко он обнял талию, что-то хищное. Жрица закрыла глаза, сжимаясь в тугой клубок в ожидании неизбежного, но Кай осторожно поцеловал ее, заставляя расслабиться, а следом резко рванул на себя, вторгаясь в нее всей мощью разгоряченного животного.
На мгновение все внутри застыло от боли. Каяра прикусила губу, а маг замер, позволяя свыкнуться с ощущениями. Бегло поцеловал.
– Теперь обратной дороги нет, ящерка, – прошептал он, возобновляя ласки, двигаясь ритмично и умело, – размеры устраивают?
Каяра глухо застонала вместо ответа, но потом нашла в себе силы и посмотрела магу в глаза.
– Пока непонятно, – выдохнула она, выгибаясь от очередной волны накатившего наслаждения, – надо примерить несколько раз.
Кайтаран впился в ее губы хищным поцелуем и смелее ринулся в атаку, доводя до исступления, заставляя жалеть о годах никому не нужного целомудрия. Все, на что хватало сил Каяре, – обнимать мага и постанывать от наслаждения.
Глава двенадцатая
Тьма еще не уступила место предрассветным сумеркам, когда драконица проснулась. Поежилась, плотнее укутываясь в служившую одеялом рубашку правителя. Все-таки заснуть на земле, пусть и в объятиях мужчины, было не лучшей идеей. Кайтаран, бодрый и веселый, возился с костром. Одарил улыбкой сонную любовницу, уселся рядом и обнял за плечи. Поцеловал в висок.
– Если будешь спать дальше, перебирайся сюда, – он указал на свежесооруженную лежанку из лапника. – Под утро на плаще будет холодно. А я закончу с костром и приду к тебе в качестве большой грелки.
– Уговорил, – рассмеялась Каяра.
Натянула платье и перебралась на лежанку. Сон ушел, и, подложив под голову торбу, она стала смотреть, как Кайтаран заставляет разгораться чахлое пламя. Сосредоточенно проверяет, сухие ли подбрасывает ветки, кормит подросший огонь дровишками и гасит магических светлячков. Сердце заполнилось нежностью, захотелось обнять его и никуда не выпускать из загребущих рук. Правитель поймал ее взгляд и без лишних слов прилег рядом. Уложил к себе на плечо и сжал в объятиях.
– Утром отправлю тебя в озеро подлечить новые раны, – ухмыльнулся он, – а после займусь тобой по-настоящему.
Каяра поднялась на локте и посмотрела любовнику в глаза.
– Это как? – нахмурилась она.
– Все-таки я старался быть осторожным, – Кайтаран поцеловал ее и аккуратно заправил за ухо спадающую на его лицо прядку. – А после озера я смогу делать с тобой, что захочу.
– Многообещающе, – подытожила драконица, снова укладываясь на мужское плечо. По-хорошему следовало напомнить правителю, что если ребенок не получился с первого раза, то все дальнейшие телодвижения бесполезны, но отчего-то не хотелось этого делать.
– Скажи, ящерка, а почему тебе нельзя было с драконом? – мужчина нежно погладил любовницу по голове. – Теперь-то уже можно рассказать.
– Получивший свежую девственную кровь жрицы сможет разжечь ритуальный огонь, – вздохнула Каяра. Отчего-то казалось, что Кайтаран и так в курсе, просто хочет услышать историю от нее. – Ритуальный огонь сжигает границы между мирами, а единственная дорога, которая отроется непосвященному, – дорога к Лазурному дракону. Что будет дальше, никто не в силах предсказать.
– Ты видела его? – правитель крепче сжал объятия. – Лазурного дракона? Ты же тоже шла дорогой непосвященного до инициации… Может, и нет его вовсе?
Каяра покачала головой, глубже зарываясь в подмышку любовника.
– Видела, Кай. И, поверь, это не то, о чем я хочу вспоминать.
– Вот как… – потер подбородок правитель. – А почему нельзя его убить? Вот мой меч, например, создали много поколений назад для того, чтобы избавиться от Черного бога. Так почему не применить его к Лазурному дракону? Все лучше, чем постоянно жить в страхе.
Каяра тяжело проглотила слюну. Может ли она рассказать ему то, что знают лишь избранные? Не покарает ли богиня за чужую тайну?
– Поклянись, что это останется между нами, – приказала она.
– Клянусь, – с готовностью откликнулся Кайтаран.
– Лазурный дракон – часть нашей богини, темная часть, злая, но тем не менее. Убьем его и останемся без покровительницы. Владычица не едина: светлую свою ипостась она отдает жрице при инициации, темную хранит в драконе, а ту, что в состоянии быть беспристрастной, оставляет себе. Когда равнодушная ее часть слабеет, только светлая способна сдержать дракона, – Каяра вздохнула. – Пелену между мирами придумали до нас. Без согласия жрицы огонь не развести. Была лишь одна лазейка – девственность. Мы давно не инициировали жриц в таком юном возрасте и не знаем, как решали вопрос с невинностью раньше, и поэтому растерялись, когда инициацию еще девчонкой пришлось пройти мне. Теперь мы с тобой исправили эту досадную оплошность.