– Иду, малыш.
Кайтаран поднялся на ноги, схватил брата за руку и потопал в столовую. Первая радость прошла, разум снова захватил власть. Если шрамы исчезли, это вовсе не значит, что снято проклятие, это значит лишь то, что зелье Каяры сработало. Что будет после, еще предстоит выяснить. Только надо крепко подумать, как… Заодно спросить у ящерки, как действует ее варево.
Улыбнулся и покачал головой. Интересно, а ей он понравится таким? Раньше женщины считали его красавчиком, может, и ей по душе такие мужчины. Потом вспомнил пустые глаза Каяры и тяжело вздохнул. Только бездна знает, как хочется к ней прежней… Хоть ненадолго. Махнул рукой. Ничего, вернется от невесты и сделает еще одну попытку помочь ящерке. В конце концов, он обещал Василу заботиться о Кае.
Уселся за стол и потянулся к пирогу. В голову пришла мысль, от которой сердце сжалось от несмелой нежности. Может быть, шрамы исчезли, потому что у них с Каярой все-таки получился маленький полукровка? Опрокинул кружку, допивая остатки чая. Сегодня он отметится у невесты, а завтра отправится к драконам выяснять, что да как.
Свита преображение господина приняла равнодушно. Если и удивился кто, то не подал виду, или из страха перед правителем, или из вежливости. Лишь высший маг Борин, друг и соратник родителя Кайтарана, улучив момент, когда остальные убежали вперед по туннелю, поинтересовался с отеческой заботой.
– Полагаю, тебя, мой господин, можно поздравить с ожиданием наследника? Драконица беременна?
– Не уверен, – простодушно ответил Кайтаран. Борину он доверял как самому себе и не видел смысла таиться. К тому же о проклятии маг знал еще от отца. – Но если шрамы и впрямь прошли из-за того, что Каяра понесла, я был бы рад, – улыбнулся, разрешая разгуляться воображению. – У нас бы получился милый мальчишка.
– В сложившемся положении лучше бы у вас вышла девчонка, – остудил Борин, точь-в-точь как это делал отец, когда Кайтаран рассказывал ему об авантюрных планах. – Бастард и дракон-полукровка – плохой багаж для молодого человека. Это у девушки все сгладится приданным. Да и супруга чужую дочь воспримет легче.
Кайтаран закрыл глаза и закивал. Даже признанный бастард – всего лишь бастард, с этой истиной не поспоришь.
– Ты прав, Борин, лучше девчонка. Хотя, полагаю, в моем случае, по большому счету все равно.
– Да, – усмехнулся собеседник. – Тебе действительно неважно, разгребать большую часть женщинам, – мерзко хихикнул. – Участвуют в любовных играх двое, а шишки достаются одному, – поймал пронзительный взгляд Кайтарана и поспешил сгладить речи: – Драконицы это не коснется, крылатым плевать на человеческое мнение.
«Мне не плевать», – хотел сказать правитель, но сдержался. Лишь ускорился, давая понять, что не намерен продолжать разговор.
***
Исолия открыла калитку сада и вошла. Щит не стал чинить препятствий любовнице хозяина, несмотря на состояние плохо скрываемого бешенства женщины. Она прошла по дорожке мимо качелей и ярких клумб, взялась за ручку двери и легко открыла ее. Тамал никогда не запирался, и поэтому Исолия, которую щит пропускал всегда, могла навестить мага в любое время.
В замке Кайтарана завтракали довольно рано, и поэтому гостья ничуть не удивилась тому, что любовник еще нежится в постели. Даже его слуга, и тот еще, похоже, видел сны. Поднялась на второй этаж, толкнула дверь комнаты мага. Втянула носом привычный запах аниса. Тамал спал сном младенца. Злость как рукой сняло, Исолия застыла, любуясь: в такие моменты она отчетливо понимала, как Дайкаран похож на отца. Тот же вздернутый нос и слегка удивленный разлет бровей, та же ямочка на подбородке, те же тонкие пальцы на руках. Еще лет пять, и сходство будет заметно всякому без труда. Впрочем, Кайтаран и так что-то подозревает и даже не стесняется озвучивать свои мысли. Фыркнула. Сыночка надо убрать с дороги, пока тот окончательно не убедился, что Дайкаран ему не брат, и не двинулся в наступление. Причем избавиться от Кайтарана желательно чужими руками.
Потрепала любовника по плечу и осторожно поцеловала где-то между щекой и ухом. Щетина мазнула по губам, но Исолия только улыбнулась. Ей всегда нравилась легкая небритость.
– Вставай, соня. Великие дела ждут, – настойчиво позвала женщина.
– Никаких великих дел без завтрака, – ответил Тамал, увлекая гостью на кровать.
Исолия улыбнулась и вырвалась из рук.
– Э, нет, я пришла о серьезных вещах поговорить. Все радости жизни после.
Тамал, видимо, решил подчиниться. Открыл глаза и уселся на кровати. Протянул руки к любовнице и усадил ее рядом.
– Я весь внимание… – посмотрел строго и приказал: – Рассказывай, с чем пожаловала.
– У Кайтарана прошел шрам, – выпалила Исолия, – значит, драконица беременна. Других причин быть не может. Надо разделаться с ней, пока ее ублюдок не родился.
Маг потер лицо руками и покачал головой.
– Это не так просто сделать… Драконы крепкие существа, а она жрица. Вынослива, неприхотлива, спокойна.
– Краем уха я слышала, что у нее с головой не в порядке, – Исолия подняла глаза к потолку. – Может, поплавать решит и переоценит силы, или со зверем в лесу встретится… С быстрым, чтобы обернуться не успела. Или сама на себя морок какой-нибудь наведет.
– Я подумаю, – Тамал обнял любовницу и принялся гладить ее по голове. – Тут нельзя действовать наобум.
– У нас мало времени… Лучше бы избавиться от нее до того, как беременность станет заметной.
– Не волнуйся, любимая, – поспешил успокоить Исолию Тамал и еще раз погладил женщину по голове. – Драконицы носят детей чуть дольше, так что все не так плохо. Да и сама Каяра может не знать о беременности. У крылатых нет явных признаков, – нахмурился, пытаясь припомнить подробности. – Кроме огня в животной ипостаси. Но он появляется ближе к родам.
– На кону жизнь нашего сына! – напомнила любовница.
– Знаю. Верь мне, сделаю все как надо.
Тамал улыбнулся и поцеловал женщину. В конце концов, позавтракать можно и позже, а сейчас надо использовать подходящий момент. Исолия покачала головой, скорчила рожицу, но возражать не стала.
***
Нуласк проснулся в ужасном настроении. Всю ночь его мучили мысли о Черном драконе, его божественной сущности и странной смерти. Забылся ненадолго только ближе к рассвету, но даже в беспокойной дреме ему пришел все тот же крылатый. Многие соплеменники рассказывали про жуткий взгляд Черного, и Нуласку снилось, как он пытается сбежать от тысячелетних глаз, но нигде не находит покоя. Разбудил шум на улице. Нуласк выругался, наспех собрался и вышел из дома.
Они были уже совсем близко. Пятеро драконов, летящих клином, до смешного походящим на птичий. В воздухе повисла тревога, но Нуласк рог готов был дать на отсечение, они не воевать летят. Да и к чему? Лазурного больше нет. Правда, и владычицы, скорее всего, тоже, но эти нюансы могли знать не все.
Приземлились сразу, не делая привычного круга над местностью. Огромный золотой красавец и четверо белых как на подбор одинаковых крупных самцов. Обратились, не дожидаясь, пока маги начнут заклинание. Нуласк подал знак не тревожить гостей. Знал наверняка: среди золотых драконов много сильных магов и ссориться с ними просто опасно. Тем более когда их сопровождают белые – обладатели самого сокрушительного огня из всех крылатых.
Золотой окинул толпу покровительственным взглядом и, уцепившись глазами за Нуласка, представился.
– Меня зовут Игдрид, – произнес он низким обволакивающим голосом. – Верховный маг воздушных драконов. Хочу видеть дочь Тулимы. Я желаю ей помочь.
Нуласк тяжело проглотил застрявший в горле ком – нечасто сюда наведывались правители собратьев – поклонился и улыбнулся как можно любезнее.
– Меня зовут Нуласк, я предводитель слуг владычицы лазурного неба. Большая честь видеть тебя в наших краях.
– К делу! – приказал Игдрид. – Где жрица?
– Я провожу, – Нуласк направился к святилищу, увлекая гостей за собой. Краем глаза оглядел остальных собравшихся на площади и мысленно улыбнулся. Все стояли в немом оцепенении: никогда еще столько крылатых из-за гор не прилетали сюда с добрыми намерениями. А тут хотят помочь Каяре… Она, конечно, славная драконица и заслуживает поддержки, но чтобы столько чести… Впрочем, даже если пришлые задумали какую-нибудь пакость, их слишком мало. С большими потерями, но жители деревни одолеют их, вздумай те напасть или просто набедокурить. Каяра прогуливалась около святилища в поисках трав для заживляющей мази. Драконы понаблюдали за ней немного, а потом Нуласк окликнул ее. Подошла. Предводитель представил Игдрида. Жрица дежурно улыбнулась и направилась к дверям дома владычицы. Оглянулась и посмотрела на гостя.
– Ты пришел за благословением богини, маг?
Золотой покачал головой.
– Я пришел передать тебе кое-что от нее.
А потом прислонил ладони к ушам Каяры, удерживая голову драконицы так, чтобы без труда видеть ее очи, и запел заклинание.
Нуласк прикрыл глаза, наслаждаясь звучанием знакомых слов. Сколько жизни было в них, сколько силы! Заклинание слышалось великолепной мелодией, гимном, славным праздником. В устах Васила эти слова тоже оживали, но у Игдрида они просто искрились огнем. Не было никаких сомнений, что толк будет.
Воздух вокруг нагрелся, запахло резедой, а маг перешел на ноты столь высокие, что стало немного неприятно. Нуласк глубоко вдохнул: терпеть теперь недолго. Игдрид взвизгнул, Каяра охнула и повисла безвольной тряпкой в его руках. Маг тряхнул ее как яблоню с сочными плодами. Драконица покачала головой и встала на ноги. Правда, тут же оперлась на стену святилища.
– Как ты себя чувствуешь? – вкрадчиво поинтересовался Игдрид, но Нуласк уже видел ответ: в глазах Каяры были смятение и страх, душа нашла свое место и растерялась.
– Ничего, – слабо улыбнулась драконица шумно вздохнула. – Мне бы побыть одной…
– Понимаю и не держу тебя, жрица, – Игдрид заглянул Каяре в глаза, – но прежде хочу заручиться согласием.