– Должен сказать, мне тоже, – ответил доктор.
– Склеп придется запереть. Лучше будет, если никто не узнает о нашем ночном визите.
– Само собой.
Я очень хотел, чтобы Мериме оказался прав и исчезновение трупов объяснилось чьим-то хитрым, тщательно разработанным планом. Мне невольно вспомнилась женщина-суккуб, проникшая в номер «Диониса». Была она реальностью или плодом моего воображения?
Мериме докурил, выбил пепел, и мы выбрались на улицу.
Воздух, наполненный дождем, после подземелья казался нам чрезвычайно свежим. Моросило сильнее, но терпимо. Я несколько раз с удовольствием вздохнул полной грудью.
Мы затворили дверь склепа, и я запер ее при помощи отмычки.
– Петр Дмитриевич, заклинаю вас не поддаваться искушению, не искать мистического объяснения факта исчезновения тел, – сказал Мериме. – Будьте материалистом.
Я не стал отвечать, что, будь материалистом, отвергающим сверхъестественное даже тогда, когда оно очевидно, был бы уже мертв.
– Поверьте, доктор, – сказал я вслух, – у меня и в мыслях такого не было.
В «Дионис» мы попали только под утро, воспользовавшись отмычками, чтобы не будить ни хозяина гостиницы, ни его лакея.
Наша одежда была влажной, штаны ниже колен нуждались в чистке. Я развесил свои вещи в комнате везде, где только мог, жалея о том, что нельзя затопить камин. Впрочем, на такой жаре все должно было и так высохнуть довольно быстро.
Проделав это, я рухнул на постель совершенно обессиленный. Ноги ныли, спину ломило, глаза слипались.
Явился Мериме, успевший приготовить какое-то питье, и заставил меня его проглотить. Затем доктор велел мне ложиться спать и не вставать раньше обеда.
На мое робкое возражение, касающееся завтрака, он ответил:
– Сейчас вам необходимо отдохнуть. Еда подождет. Это снадобье частично заменит пищу, так что не беспокойтесь.
Затем он вышел в коридор и плотно прикрыл за собой дверь.
Однако я не поленился встать, задвинул засов, только потом вернулся в постель, подтянул одеяло к самому подбородку и заснул со слабой надеждой на то, что мне не привидятся суккубы, упыри и прочая нечисть.
Разбудил меня Армилов. Он барабанил в дверь и поминутно выкрикивал мое имя. Кажется, дело было срочное.
Я открыл глаза и прищурился. Солнце по-утреннему пробивалось сквозь узкую щель между шторами, ослепляло меня. Я нехотя откинул одеяло, спустил босые ноги на дощатый пол и поплелся открывать.
– У меня для вас новость! – объявил Армилов, войдя и едва не наступив мне при этом тяжелыми сапогами на пальцы. – Сегодня ночью какие-то вандалы разграбили склеп Вышинских. Готов спорить на пять рублей, что это дело рук цыган! Все они дикари, погрязшие в разврате, беззаконии и суевериях.
Не обращая внимания на полицмейстера, я принялся одеваться. Интересно, кто мог заметить, что в склепе побывали люди? Мы с доктором сработали очень аккуратно. Едва ли кладбищенский сторож прямо с утра бросается проверять, все ли в порядке со старыми захоронениями.
– Кстати, – сказал Армилов, невозмутимо наблюдая за мной, – мы, слава богу, потушили пожар. Сегодня все жители Кленовой рощи смогут наконец вернуться к своим делам. Помнится, вы говорили, что вам нужны люди, чтобы раскопать княжеский дом. Пожалуй, теперь я смогу выделить вам несколько человек.
– Премного благодарен. Когда они смогут приступить к работе?
– После полудня. Вы хотите дать им какие-нибудь указания или пожелаете лично руководить?
– Пусть они для начала снимут дерн, обнажат фундамент. На этом этапе нет нужды приглядывать за ними. Дальше же видно будет.
– Вы уверены, что управление оплатит их работу?
– Не сомневайтесь. Я сегодня же телеграфирую об этом в Петербург. Там весьма заинтересованы в успешном ходе дела, так что трудностей не возникнет.
Я вышел из номера и остановился, дожидаясь полицмейстера.
– Рад это слышать, – ответил Армилов, последовав за мной.
Я постучал в соседнюю дверь.
– Кто там? – послышался голос доктора, и вслед за этим раздались его неторопливые шаги.
– Это я и господин Армилов. Сегодня ночью кто-то вскрыл склеп Вышинских. Господин полицмейстер полагает, что это дело рук цыган.
– Значит, вы подозреваете именно их? – поинтересовался Мериме, открыв дверь. – У них тут что, секта?
– Доброе утро, – сказал полицмейстер. – Лично мне кажется, что это дело их рук. Больше некому. Сегодня я собираюсь мило поболтать с ними. Возможно, мне удастся кое-что прояснить.
Мы с Мериме переглянулись.
– Вы не против, если прежде мы с доктором наведаемся к ним? – спросил я.
Армилов недоверчиво взглянул на меня и осведомился:
– Вы тоже их подозреваете? Или знаете то, чего не знаю я?
– Нет, господин Армилов. Просто мне кажется, что если цыгане связаны с этим делом, то будет не слишком осмотрительно спугнуть их. Если к ним нагрянете вы со своими людьми, то это наверняка насторожит злодеев. Вы ведь понимаете, что они могут сняться всем табором и уйти незнамо куда в одну ночь. К чему нам это?
– Вы правы, – согласился Армилов, подумав несколько секунд. – Действуйте так, как считаете нужным. В конце концов, это ваше расследование, – добавил он, слегка пожав плечами.
Мы обменялись учтивыми поклонами. Я понимал, что полицмейстер задет тем, что столичное управление отправило сюда своего человека. Но он понимал, что его люди не справятся с этим делом, и был бы рад списать неудачу на меня, если таковая случится.
– Сейчас я вынужден покинуть вас, господа, – сказал Армилов. – Меня ждут дела в участке.
– Не смею задерживать, – поспешно ответил я, – но можно уточнить, что конкретно вы имели в виду, говоря, что склеп Вышинских был вскрыт? Он ограблен?
Армилов поморщился и с явной досадой проговорил:
– Да, господин Инсаров. Не хватало мне ко всему прочему еще и этого!
– То есть было что-то украдено? – вмешался Мериме.
– Да, доктор. Злоумышленники унесли с собой тела нескольких усопших.
– А как об этом стало известно? – спросил я. – Взлом обнаружил сторож?
Армилов презрительно махнул рукой.
– Нет, этот старый дурак дальше собственного носа не видит. О преступлении нам сообщили… анонимно.
А вот это было крайне любопытно. Получается, что за нами ночью кто-то наблюдал, но личностей наших не выдал?
– Правда? И у вас сохранилось письмо? – спросил я.
– Разумеется. Оно вам нужно?
– Хотелось бы взглянуть.
Армилов похлопал себя по карманам.
– Кажется, оно у меня собой, – пробормотал он. – Ага, вот! – Полицмейстер извлек на свет божий листок плотной бумаги, сложенный вдвое, и протянул его мне.
– А конверт? – спросил я, раскрывая послание.
– Пожалуйста, – Армилов вручил мне слегка смятый конверт с оборванным краем. – Здесь нет штемпеля и адреса. Его подбросили прямо в ящик, приделанный к двери полицейского участка.
– Значит, кто-то мог видеть, как это было проделано? – предположил Мериме. – Например, часовой?
– Он божится, что никто к двери не подходил.
– Наверное, служивый задремал или отвлекся.
– Всякое случается, – нехотя признал Армилов. – Все мы человеки.
– Разумеется.
– Мои люди уже занимаются опросом свидетелей, – сказал полицмейстер.
– Когда вы получили письмо? – спросил я.
– В восемь утра. Дежурный вытащил его и отдал мне. Он всегда проверяет почту около восьми.
– Понятно, – я пробежал глазами текст, написанный на листке, затем протянул это послание Мериме.
– «Сегодня ночью неизвестные личности проникли в склеп Вышинских», – прочитал доктор вслух. – Короче некуда, – сказал он, подняв на нас глаза. – Написано аккуратно и без ошибок.
Армилов кивнул.
– Да, я заметил.
– Получается, что человек, написавший эти слова, сам находился ночью на кладбище, так? – задумчиво проговорил Мериме.
– Безусловно, – согласился полицмейстер. – Или ему рассказал об этом другой человек, который там был.
– Да, или так, – кивнул доктор. – Вот только кто там мог находиться ночью?
– Не имею представления.
– Не тот ли, кто взломал склеп? – проговорил со значением Мериме, возвращая полицмейстеру записку. – Это объяснение кажется мне самым логичным. Или вы верите в совпадения?
Армилов растерялся.
– Признаться, такую версию я не рассматривал, – сказал он, убирая в карман письмо и конверт. – Зачем кому-то доносить на самого себя? Дверь была заперта. Если бы не письмо, то никто и не заметил бы пропажи трупов.
Мериме пожал плечами.
– Я же не сыщик, – сказал он. – Могу только делать предположения, не более того.
Полицмейстер потер пальцами переносицу.
– Но это возможно, – сказал он задумчиво. – Вот только… для чего?
– Работайте над этим, господин Армилов, – сказал я. – Доктор выдвинул вполне логичную версию. Возможно, опрос свидетелей что-нибудь прояснит.
Армилов кивнул.
– Будем надеяться.
– Кстати, вы обещали проверить, не ждал ли кто-нибудь из жителей деревни в гости молодую рыжеволосую женщину, – напомнил я.
– Да-да. Займусь этим в ближайшее время. А теперь мне действительно пора.
Мы попрощались с полицмейстером, и он ушел, погруженный в размышления.
– Ваших рук дело? – прямо спросил я Мериме, когда стихли шаги Армилова.
– Моих, – скромно признался доктор.
– И зачем?
– А как еще мы могли объявить о том, что обнаружили? – развел руками Мериме. – Не признаваться же, что ночью лазали в склеп.
Я покачал головой.
– Придумано ловко, но вы уверены, что вас не видели?
– Вполне. Часовой у полицейского участка ходит взад-вперед, а значит, периодически поворачивается к почтовому ящику спиной. Мне было нетрудно воспользоваться этим, тем более что рядом растут кусты сирени.
– Люди Армилова могут что-нибудь пронюхать.
– Исключено.
– Ладно, будем надеяться.
На самом деле мне следовало бы сказать доктору спасибо. Теперь пропажу трупов можно было официально запротоколировать и подшить к делу. Правда, Армилов считал, будто их похитили только этой ночью, что являлось небольшой проблемой, но я надеялся, что по ходу расследования все разъяснится и встанет на свои места.