– Гадость! – процедил он сквозь зубы. – Эта жара нас погубит. Даже ночью нет от нее спасения.
– Будем надеяться на лучшее, – отозвался доктор. – Когда я служил в Китае, дождь мог начаться совершенно неожиданно.
– Но мы в России, господин Мериме, – возразил Армилов. – Здесь вам не джунгли.
Я вынул хронометр. Он показывал четверть двенадцатого. Весь вечер я помнил о Елене Веретновой и ее приглашении. Близилось назначенное время. Я взглянул на Мериме и Армилова. Должен ли я сказать им о предстоящей встрече? Полицмейстер наверняка все испортит, а вот поддержка доктора мне не помешала бы. Идти одному мне не хотелось. В конце концов, я следователь, а не бесстрашный герой бульварного детективного рассказа.
Мы доехали до участка, попрощались с Армиловым и пошли в гостиницу. Я распустил галстук, чтобы не так чувствовать духоту.
Откуда-то доносился протяжный вой собаки.
– О чем-то задумались, Петр Дмитриевич? – спросил Мериме.
– Почему вы так решили?
– Это было бы логично.
– Задуматься?
– Конечно. Сегодня в ваше распоряжение поступило немало новых сведений.
Я усмехнулся и проговорил:
– Знаете, доктор, мне сейчас кажется, что я собираю мозаику. Выложил реку, холмы, небо с облаками и даже пенек. Только вот никак не могу изобразить того человека, который на нем сидит.
Мериме понимающе кивнул.
– Бывает. Но ведь поначалу вы вообще не знали, с какого конца взяться за дело.
– Ну, это как раз не проблема. За дело я берусь обычно с того конца, где свидетели. Только это не всегда приносит результаты.
– Давайте попробуем разложить все по полочкам, – заявил Мериме.
– Мадам Ауниц пишет своей бывшей горничной, что должна бежать. Вы это имели в виду, когда обронили у Рудлова фразу, которую не захотели пояснять?
Доктор кивнул и сказал:
– Да, я подумал, что информация могла быть не подслушанной, а полученной из первых рук.
– Согласен. Идем далее. Мария Журавкина пишет письмо журналисту, спешит к нему, чтобы поделиться некоей важной новостью, по дороге ее убивают. Очевидно, кто-то знал, о чем просила ее госпожа Ауниц, и решил, что Мария хочет рассказать об этом Рудлову.
– Вот видите, – заметил Мериме. – Это уже логическая цепочка.
– Я понимаю, вы предполагаете, что убийцей Марии и мадам Ауниц был муж последней. Таким вот образом он помешал своей жене покинуть Кленовую рощу. Однако его нельзя обвинить только на основании подозрений. У нас нет ни орудия убийства, ни свидетелей.
– Он мог знать о том, что горничная передает сплетни Рудлову.
– Как и другие. Шила в мешке не утаишь. Уверен, соседи репортера много раз видели, как Журавкина приходила к нему.
– Получите ордер на обыск поместья. Возможно, орудие убийства горничной и мадам Ауниц все еще находится в доме.
– По крайней мере, эти два преступления связаны одним способом убийства. Признаться, меня беспокоит тот голый мужчина, которого видела Вирджини Лювье. Кому могло понадобиться разрисовывать себя крестами и бегать по ночам нагишом?
– На мой взгляд, этот таинственный человек, так отличившийся непристойным поведением, скорее имеет отношение к убийствам рыжей незнакомки и Марианны Киршкневицкой.
– Почему?
– Если палка, которая, по словам Елены Веретновой, висела у него за спиной, и есть таинственный… эспадрон, которым были убиты эти женщины, то вам придется искать еще одного преступника. Вряд ли здесь замешан Ауниц.
– Почему бы и нет?
– А причины?
– Ладно, давайте пока оставим это. Значит, вы думаете, что следует обыскать дом Ауницев?
– Я убежден в этом.
– Вот если бы получить доказательства, что Ауниц знал, зачем Мария Журавкина пошла к Рудлову! Он мог подслушать разговор жены с Бродковым, в котором та выяснила, что Мария – ее бывшая горничная. Если Ауниц подозревал, что жена хочет сбежать, то мог догадаться о содержании записки. Но как он узнал, что Мария отправилась к репортеру?
– А если он следил за ней? Или услышал разговор с Бродковым, учинил супруге допрос и заставил ее все рассказать.
– Да, вы правы. Я завтра же получу у окружного судьи ордер на обыск поместья Ауницев. Заодно и с вдовцом надо будет потолковать.
– Только помните, что у вас нет доказательств его виновности. Не спугните рыбку.
– Я не впервые веду расследование, доктор. Кстати, хочу вам кое о чем рассказать. Сегодня днем, когда я проезжал по площади, где собирались жители деревни, чтобы идти громить цыганский лагерь, в суматохе ко мне подбежала Елена Веретнова. Она умоляла меня прийти на раскопки после полуночи, обещала рассказать нечто чрезвычайно важное и поставила непременное условие – быть одному.
Мериме нахмурился.
– На любовное свидание не похоже, – сказал он.
– Мне тоже так кажется. Но я не могу понять, почему она не захотела рассказать обо всем в полицейском участке? К чему эти таинственные встречи?
– Одному вам идти туда никак нельзя, – твердо сказал Мериме.
– Придется, если я хочу услышать ее историю. Она может ничего не рассказать, если я притащу ее в участок. Или отговорится какой-нибудь ерундой.
– Все это очень странно, Петр Дмитриевич. Мне бы не хотелось отпускать вас одного.
– Ничего не поделаешь. Возьму револьвер.
– Пожалуй, я все-таки пойду с вами.
– Рискованно.
На самом деле я очень хотел, чтобы доктор составил мне компанию, но понимал, что это может заставить Елену Веретнову не появиться, передумать делиться со мной информацией.
– Выйдем из гостиницы порознь, – сказал Мериме. – Вы пойдете прямо на раскопки, а я – кружным путем. Спрячусь неподалеку. Едва ли эта девушка обладает способностью видеть в темноте. К тому же меня будут скрывать деревья. Если услышу выстрелы или вас долго не будет, приду на помощь.
– Вы настоящий друг, доктор! Благодарю.
Я понимал, что Мериме может не успеть. Но его желание поддержать меня давало мне уверенность в том, что все будет хорошо.
– Не стоит, Петр Дмитриевич, – ответил Мериме. – Мне и самому любопытно. Напоминает прошлое – войну в Китае. На старости лет хочется небольшой встряски, знаете ли. Кроме того, если вас убьют, мне же достанется лишняя работа.
– Итак, решено?
Доктор кивнул и сказал:
– Я тоже прихвачу с собой револьвер. Кстати, Армилова вы не посвятили в свои ночные планы?
– Он может все испортить.
– Верно. Правильно сделали.
– А где вы возьмете оружие? – спросил я, вдруг вспомнив, что Мериме отказался от револьвера, предложенного ему полицмейстером.
– В своем багаже.
– У вас есть револьвер?
– Да.
– Вы меня удивили.
– В дороге всякое может случиться, – рассудительно заметил Мериме. – Тот факт, что у меня есть оружие, еще не значит, что я буду бегать по улицам, размахивая им.
В этот момент мы подошли к «Дионису».
– До полуночи осталось двадцать минут, – объявил Мериме, взглянув на хронометр. – Близится время разгула всякой нечисти! – Он усмехнулся. – Будем надеяться, что нас не ждет какой-нибудь черт или леший.
– Вы хотели сказать – вампир? – Я попытался улыбнуться, хотя мне было совсем не весело.
– Нет. Мы ведь решили отказаться от мистической версии, верно?
Я кивнул.
– Впрочем, мало ли что может случиться. Мир полон неизведанных тайн, – заявил Мериме.
– Прекратите, – сказал я холодно. – Мне и так не по себе.
Доктор сразу стал серьезным.
– Простите, Петр Дмитриевич. Я неудачно пошутил.
– Не берите в голову. Давайте договоримся, как будем действовать. Допустим, я отправлюсь сейчас, а вы через четверть часа.
– Хорошо. Оружие с вами?
– Со мной.
– А я за своим схожу в номер.
Мы топтались у входа в гостиницу, не зная, что еще сказать.
Я не боялся. Мне приходилось много раз бывать под пулями, да и с ножом на меня кидались. Могу похвастать шрамами. Однако чувство неизвестности, странности происходящего оказывало на меня гнетущее действие. Поведение Веретновой, по моему мнению, не поддавалось логическому объяснению. Идти в ловушку было бы глупо. Но я не мог упустить шанс узнать что-то новое о деле, интересующем меня. У этой барышни могли оказаться действительно важные сведения.
– Петр Дмитриевич, у меня к вам одна просьба, – проговорил Мериме.
– Слушаю вас.
– Если со мной что-нибудь случится… я понимаю, что вы всего лишь собираетесь встретиться с девушкой, и все же…
– Боже, Мериме, прекратите!
Я вдруг понял, что мой спутник – уже пожилой человек со своими проблемами. Наша ночная прогулка действительно может оказаться опасной не только для меня. Это расследование – мое. Добрый доктор не имеет к нему никакого отношения – если не считать того, что он провел вскрытие трупов.
– Я не могу позволить вам рисковать. Прошу, оставайтесь в «Дионисе».
– Простите, но я уже вызвался подстраховать вас на сомнительном рандеву. Не в моих правилах идти на попятный. К тому же я действительно хочу принять участие в этом приключении. Прошу лишь выслушать меня, – доктор был настойчив и искренен.
Я понял, что он по-настоящему желает тряхнуть стариной.
– Хорошо, выкладывайте.
– Если я погибну, проследите за тем, чтобы мой поверенный оплатил этот вексель, – он неловко вытащил из кармана документ, уже знакомый мне. – Это долги моего брата, переписанные на меня. Я должен получить некую сумму, вырученную в результате кое-какой коммерции, – доктор немного смутился, – и хочу, чтобы она пошла в уплату этого векселя. Думаю, денег должно хватить.
Я с трудом подавил желание признаться Мериме в своем любопытстве, взял вексель и убрал во внутренний карман.
– Может, и у вас есть какая-нибудь просьба? – немного помолчав, спросил доктор.
Я задумался. Можно было бы попросить его позаботиться о моей сестре Дуне. Но ее содержание в клинике я оплатил до конца года, а возлагать на доброго доктора материальные хлопоты не считал себя вправе.
– Пожалуй, нет.
– Уверены?