Об отношениях де Бовуар с Сартром говорится так много, что остальные ее романы уходят в тень, а это неправильно. На подлинную любовь ее вдохновляли связи и с другими мужчинами, в числе которых были писатель Нельсон Олгрен, журналист Жак-Лоран Бост и кинорежиссер Клод Ланцман. Вдохновляли ее и женщины. Отрицая сексуальные связи с представительницами своего пола, де Бовуар говорила все же, что состояла с ними в близких отношениях, которые не были эротическими для нее, хотя из этого уточнения следует, что другие участницы могли воспринимать их иначе.
Кроме того, она отказывалась прямо и искренне заявлять о своих сексуальных пристрастиях, поскольку ее «признание» могло задеть других близких ей людей и им было бы больно. – [25]{181}.
–-{182}.
–-[26].
Бытие-с-другими – существенная часть подлинной жизни, но это не значит, что обязательно нужно влюбляться или состоять в паре с кем-то. Подлинная жизнь вполне возможна без романтической любви. Есть люди, которые считают себя аромантиками, асексуалами или в принципе остаются вне чувственных отношений, выстраивая более значимые для них эмоциональные связи с друзьями, родными и домашними животными.
В 2019 году актриса Эмма Уотсон заявила, что она «сама себе партнер» и очень счастлива. Отстаивает самодостаточность и рэпер Лиззо, когда поет о любви к себе, о ценности дружбы; о том, что не нужно терпеть отношения, в которых нам плохо; и что за чувством собственного достоинства и значимости нужно обращаться только к себе. Моя подруга Люси совершенно счастливо живет одна с животными, которых она спасла, и содрогается от одной мысли, что кто-то захочет обнять ее иначе как по-дружески, в знак приветствия.
Однако доминирующим нарративом на Западе по-прежнему остается голливудское клише, что любовь делает нас цельными, любовь – это всё и где-то есть наша вторая половинка, которую – если повезет – мы найдем. Даже если вы не покупаетесь на идею «суженого», «того самого единственного» или сказочное диснеевское «и жили они долго и счастливо», мысль о том, чтобы найти себе кого-то, чтобы не страдать от одиночества, или по крайней мере того, с кем можно будет дожить до старости, звучит заманчиво. Очень легко забить себе голову растиражированными мифами (или захлебнуться, как выразилась Эмма Уотсон, «в чертовом потоке посланий подсознанию») о том, какой должна быть любовь{183}.
Тем не менее наотрез отказываться от эротической любви причин нет. Де Бовуар говорила о ее эмоциональной интоксикации, которая отвлекает любящих от себя самих и позволяет больше ориентироваться друг на друга. Тем самым растворяются границы между людьми и создается некое парадоксальное ощущение, будто они вправду являют собой единое целое. Любящие воспаряют над полем битв за главенство, оставляя его далеко внизу. Тем самым они могут без отказа от личной свободы превзойти себя, даря свои тела друг другу, и в то же время не потерять себя, прощупывая границы своего бытия в свободном взаимообмене.
Секс – это прекрасно, однако есть множество других вариантов значимого и глубокого совместного времяпрепровождения, которые могут быть ничуть не хуже, а то и лучше. Моя подруга Сабина, по ее словам, наибольшую близость к своему партнеру ощущает, когда они вечером под вино и виски вместе читают книгу. В этом книжном клубе на двоих они обсуждают свои впечатления, уважая мнение друг друга, – и много смеются. Это интеллектуальное опьянение – осознание сходств и различий в мыслях и взглядах – помогает им лучше узнать и понять друг друга, себя и свой мир. Обсуждения в «книжном клубе» рождают некую интерсубъективную коммуникацию, основанную на взаимности и сотрудничестве, в которой не требуется, чтобы кто-то один оказывался прав, был умнее, побеждал или доминировал в дискуссии.
Подлинные взаимоотношения направляют власть в здоровое русло – сотрудничества, мотивации, исследования{184}. Эти отношения подразумевают щедрость – для де Бовуар это означает, что оба отдают себя целиком, но с ощущением, будто это им ничего не стоит. Оба доверяют друг другу, ценят и уважают друг друга как самостоятельные личности, добровольно выбирающие быть вместе и постоянно пересматривающие этот выбор. Они живут общей жизнью, но не растворяются в ней без остатка.
Конечно, в романтической любви все непросто: трудно бывает разобраться, как начать отношения и с кем. А когда найдешь подходящего вроде бы партнера, попробуй узнай наверняка, что он на самом деле думает, чего хочет от отношений, какие у него намерения и долго ли эти отношения продлятся. Вполне понятно, что люди хотят надежности и согласия, хотят слиться в органическое целое, как в легенде Аристофана.
Но стоит задуматься: как бы мы любили, если бы смогли избавиться от наслоений истории и общественных ожиданий? Что, если бы все выработали здоровый скепсис к традиционным сценариям отношений и освободились от инстинктивного желания держаться за надежное? Кто-то может возразить, что тогда воцарится хаос, но, как доказывает де Бовуар, выстраивая отношения на наших собственных условиях, мы повышаем их подлинность и обогащаем ими вселенную. Меньше будет разочарований из-за несоответствия шаблонным идеалам, меньше насилия, меньше желания выпрыгнуть в окно. Акценты сместятся с борьбы за главенство на совместное созидание.
Симона де Бовуар показывает, что подлинная любовь требует от влюбленных согласия с неопределенностью и наличием дистанции как неотъемлемым условием отношений. А еще лучше – не просто соглашаться, а искать в дистанции радость, приветствовать и любить неоднозначность, инаковость, свободу. Поиск подлинности требует осознания, что романтический союз с «половинкой» абсурден: он предполагает любовь к отличию другого человека от нас и его отдельности. Подлинная любовь не означает предоставление отношений воле судьбы. Подлинная любовь – это активное участие, осознанный выбор строить отношения вместе.
Мой нынешний партнер занимается командным спортом, и в самом начале наших отношений я ревновала, когда он проводил время с командой, а не со мной. Некоторые девушки игроков предъявляли своим парням ультиматум: либо они, либо спорт. Часто побеждал спорт. Я же разрывалась на части, поскольку ультиматумов ставить не хотела, а хотела поддерживать его увлечение, но и сидеть на скамеечке в ожидании было скучно.
И только начав читать произведения де Бовуар, я поняла, как с этим справиться: пока он пропадал на тренировках и играх, я погружалась в собственные дела: встречалась с друзьями, занималась духовными практиками, читала книги, работала над диссертацией. Иногда я уходила в походы по незнакомым местам. Примириться с тем, что у моего партнера другие приоритеты, было эмоционально тяжело; приходилось тщательно следить за собой, чтобы не попасть в ту же ловушку, в которую угодил тот мой бывший. Я изо всех сил усмиряла желание быть для него главной и гнала от себя мысли о том, что если это не так, значит, он меня не любит. Предоставив ему возможность свободно решать свои задачи, я поставила и себе нетривиальную цель – научиться распоряжаться свободой. И хотя нас подстерегает масса соблазнов запереть друг друга в клетке любви, подлинные отношения учитывают конфликт между бытием-для-себя и бытием-с-любимым. В идеале нужно найти баланс между занятиями, которым вы предаетесь вместе и порознь.
Симона де Бовуар приводит мало примеров подлинных отношений – отчасти потому, что каждая пара должна выработать индивидуальные принципы самостоятельно. Отношения будут отличаться в разные периоды жизни участников. Однако некоторые подсказки де Бовуар все же дает, анализируя произведения Стендаля, романтика-гуманиста, писавшего о подлинных героинях.
Стендаль тоже небезупречен, поскольку его героини любят самозабвенно и сам он восхищается женской преданностью и желает ее. Но это не помешало Симоне де Бовуар позаимствовать у него для своей концепции подлинной любви представление о том, что личности, уважающие свободу друг друга, смогут полноценно, насыщенно и интересно жить и любить{185}. Женщины, которыми Стендаль восхищается в своих романах, умны, развиты и держатся с мужчинами на равных. Они сами себе субъекты со своими интересами и будущим и не зависят от мужчин. Матильда де Ла-Моль в «Красном и черном» отвергает и клеймит высшее общество. Критикует свое окружение и искренняя и великодушная госпожа де Реналь. Подлинные герои Стендаля взаимно признают друг друга в любви, и от этого им живется лучше и интереснее.
Примером трансцендирующего независимого субъекта, свободного от угнетения, де Бовуар называет и актрису Брижит Бардо (употребляя ее известный псевдоним ББ). Бардо, знаменитая своей ослепительной, откровенно сексуальной красотой, была признанным секс-символом 1950–1960-х. В изображении де Бовуар, ББ предстает сверхподлинным страстным созданием. Она финансово независима. Любовь – лишь один из ее интересов. Она утверждает равенство полов, поскольку самодостаточна, эмансипированна, отвергает социальные условности и не поддается мифам о женственности. Для нее как будто бы нет ничего невозможного. ББ демонстрирует, что можно быть подлинной и предаваться развлечениям, что в борьбе за главенство тоже есть простор для игры. Де Бовуар писала о ББ: «В любовных играх она в равной степени и охотник, и добыча. Мужчина для нее такой же объект, как и она для него»{186}.
Подлинная любовь предполагает признание друг друга свободными и соответствующие действия. Чрезмерная серьезность и посягательство на свободу любимого – прямая противоположность подлинной любви. Но, как показывает аналитический портрет ББ, созданный де Бовуар, подлинность не означает, что в сексуальных отношениях нет места для игры – главное, чтобы те, кто соглашается на эти игры, вели себя конструктивно. Даже БДСМ-отношения могут быть подлинными, если участники взаимодействуют на условиях, на которые они соглашаются осознанно (без принуждения и эксплуатации), и вольны без ущерба для себя из этих отношений выйти или передумать.