{471}. Действия всегда совершаются в тумане двусмысленности и риска, поэтому приходится учитывать их парадоксальность, искать альтернативные точки зрения, прислушиваться к несогласным, быть готовыми изменить мнение, если окажется, что мы ошиблись, и тем не менее действовать{472}. Если в итоге мы все же поступим неверно, то будем делать все возможное, чтобы исправить ошибку и в следующий раз поступить лучше.
Симона де Бовуар советовала не казнить себя слишком сильно из-за этой неоднозначности. «Страдать из-за подобных противоречий бесполезно, забыть о них – значит обманывать себя», – писала она, призывая искать середину{473}. Момент экзистенциального бунта не определяется ни успехом, ни размахом. Он осознается, когда мы преодолеваем себя и сложившееся положение дел, чтобы выстроить свой мир. Эта вероятность заложена в каждом моменте. Мы живем подлинной жизнью в любой момент, в который выбираем взбунтоваться против данности ради свободы.
Путь – не только к бунту против несправедливости, но и к подлинности – заключается в том, чтобы пробовать, ошибаться и пробовать снова. Вот что предлагала Симона де Бовуар:
Терзания [déchirement] – это цена, которую человек платит за свое присутствие в мире, за свою трансценденцию и свободу. Если он попытается их избежать, он будет потерян навеки, поскольку тогда он не сделает ничего, а то, что сделает, будет ничем. Он должен оставить любые мысли о покое и принять свою свободу. Только такой ценой он получит возможность по-настоящему превзойти данность (это и есть истинная этика) и по-настоящему задать цель, в которой он превзойдет себя (это и есть единственная верная политика). Только такой ценой его действие оставит отпечаток в мире, и мир, в котором он действует, будет наполнен смыслом, будет человеческим{474}.
В аналогичном ключе высказывался Джеймс Болдуин, призывая нас не отрицать свою сложность, потому что «лишь в этом хитросплетении двойственности и парадокса, в этом голоде, опасности, мраке мы можем отыскать одновременно и себя, и ту силу, которая освободит нас от себя самих»{475}.
И хотя не стоит надеяться, что власть имущие по доброй воле откажутся от гнета ради равенства, бунт часто меняет положение дел. Именно так и были завоеваны многие гражданские права – хотя нам еще многого предстоит добиться. Как показывает история, борьба за равенство всегда далека от идеала, но текущая ситуация может улучшиться. Симона де Бовуар оптимистично полагала, что нам все же удастся добиться равноправия{476}. Главное – не сдаваться. Для подлинной жизни важно выработать у себя бунтарский дух. Личное политично, политика отражается на нашем повседневном существовании, так что цена подлинной жизни – участие.
В идеале человечество должно объединиться и, встав плечом к плечу, повинуясь общему руководящему голосу, бороться с гнетом, добиваясь мира и благополучия. Но сказать, очевидно, проще, чем сделать. Как показывают примеры активистов вроде Греты Тунберг и организаторов движения #BlackLivesMatter, объединить разрозненные голоса в общий хор – тяжелейшая задача. Поскольку каждый из нас свободен, никого нельзя заставить уважать других и заботиться об окружающих. Свобода ведет всех к разным целям, и поэтому проекты часто конфликтуют друг с другом.
Ничто гложет всех нас. Все мы дрейфуем в этом мире вместе, и все оказываемся в неоднозначных ситуациях. Жизнь чем-то похожа на аттракцион «Автодром»: мы находимся на одной площадке, представляющей собой человеческую жизнь. Наши свободы носятся по этой площадке, сталкиваясь друг с другом бамперами-проектами. Двигаясь самостоятельно, но во взаимосвязи с остальными, питаясь энергией от электропроводящего потолка над головой, олицетворяющего нашу экосистему, мы отскакиваем от барьеров.
Хотя в каких-то обстоятельствах Симона де Бовуар поддерживала насилие и месть, она безоговорочно соглашалась, что гораздо лучше просвещать и прощать. Прощать – не значит забывать или позволять виновным уходить от ответственности. Прощать – значит еще больше стараться понять положение и мотивы друг друга, уважать друг друга и стремиться не ронять общечеловеческое достоинство. Взаимность и сотрудничество – это серьезные шаги к интерсубъективности.
Справедливость требует взаимности в отношениях с окружающими – взаимного уважения друг к другу как к свободным субъектам. И хотя желание не иметь ничего общего с другим человеком вполне нормально, Симона де Бовуар настаивала бы на том, что интерсубъективность – учитывая взаимосвязанность человека и окружающей среды – неизбежна, важна и выгодна для всех нас. Базовый уровень уважения, признающий свободу других людей, даже если мы с ними не согласны, даже если мы с ними враждуем, – необходимое условие не только для построения справедливого и правильного общества, но и для подлинной свободы.
Симона де Бовуар доказывала, что мы подобны камням в арке общества: наши свободы поддерживают друг друга, не давая обрушиться{477}. И даже если мы никогда не составим идеальную конструкцию, уважение к другим не исключает самоуважения. Наоборот, чем крепче и надежнее каждый камень, тем крепче вся арка. Именно поэтому, чтобы добиться подлинности, необходимо взрастить в себе бунтарский дух. Мы бунтуем не ради бунта, а потому, что наша трансцендентная свобода дает нам силы взаимодействовать с миром в положительном ключе.
Мы способны на бунт, а бунт способен изменить наш индивидуальный и общий мир к лучшему. Однако ответственность за бунт ложится на плечи каждого независимо от других. Можно принять эту роль и пойти на бунт, а можно проигнорировать, но и это будет выбором. В идеале нам не придется бунтовать, поскольку другие люди окажутся лишь препятствиями, но не угнетателями. Тем не менее, как отмечала Симона де Бовуар, бунт – это освобождение, потому что
…он атакует внутри каждого из нас то, что нам наиболее близко, и то, что кажется самым надежным. Он ставит под сомнение сами наши желания, сами разновидности нашего удовольствия. Не избегайте этих сомнений, ведь подняв, возможно, бурю в нашей душе, они разобьют какие-то из наших оков и распахнут разум для новых истин{478}.
Мы не знаем, какими будут эти новые истины, но встречать новые возможности – это пусть и немного пугающе, но восхитительно. Обретя свободу действовать в положительном ключе, эффективно, творчески дерзновенно, мы – как обещает нам философия Симоны де Бовуар – станем поэтами своей собственной жизни{479}.
Словарь ключевых терминов
Самообман (недобросовестность). Отрицание собственной или чужой свободы. Мы занимаемся самообманом, когда пытаемся не замечать правды, касающейся нашей жизни или положения, когда отрицаем, что у нас есть выбор, или когда отказываемся от ответственности за свои действия.
Бытие-для-себя / бытие-в-себе. Два режима существования. Бытие-для-себя – сознательное существование, как свойственно человеку. Этот режим утверждает бытие посредством действия, выбора и проявления свободы. Бытие-в-себе – пребывание только в том, что дано, например как в случае с камнем. То, что пребывает в этом режиме, не может изменить себя и не обладает возможностями, которые имеются у обладающего бытием-для-себя.
Фактичность. Данные – или невыбираемые – факты нашей жизни, в число которых входят наши родители, полученные при рождении тело и мозг, а также окружающие нас другие люди.
Имманентность. Застревание в фактичности или отрезанность (либо самостоятельное отсечение себя) от свободы.
Интерсубъективность. Основанные на взаимности отношения, при которых люди признают и уважают свободу друг друга.
Миф (мистификация). Разновидность угнетения, создающая и увековечивающая мифы и ложь с целью воспользоваться доверием, невежеством, наивностью людей, чтобы продолжать их угнетать.
Практико-инертность. Рукотворные структуры и системы, влияющие на нашу устремленность в мир, а также создающие напряжение и конфликты между нами, окружающими людьми и средой.
Проекты. Выбираемые нами самими цели – в том числе конкретные действия, продвигающие к этим целям, – которые обеспечивают смысл, связность и обоснованность нашей жизни.
Трансценденция (фактичности). Проявление нашей свободы в стремлении к выбранным нами целям в открытом будущем.
Непознаваемое. Наше бытие в глазах других; сторона, с которой мы не видим себя сами и которая формирует контекст нашего выбора. Ключевые примеры – старость и смерть.
Благодарности
Хочу выразить глубочайшую благодарность хотя бы части из огромного множества тех, кто поддерживал меня в непростой работе над этой книгой. Спасибо моему великолепному редактору Анне де Врис и прекрасному агенту Тиссе Такаги за точную правку, смелые идеи и веру в наш проект. Спасибо Алексу Брауну, Джонатану Бушу, Алиссе Гамелло, Эрику Майеру, Даниэль Прилипп, Саре Туайт, Дори Уайнтрауб и всей команде издательства St. Martin’s Press. Спасибо Джейми Ломбарди за ее экзистенциальную дружбу и здравый взгляд, за то, что прошла со мной по этой головокружительной грани, и за то, что смеялась со мной над этим безосновательно притихшим и нелепым миром. Александре Бабин спасибо за то, что болела за меня с самого начала работы, за невероятно доброжелательное чтение черновиков и за дружбу в целом. Цзи Кан спасибо за то, что всегда была рядом с бокалом просекко, когда он был мне нужен – и особенно когда я не подозревала, как он мне нужен. Моему мужу Нику и моему с