Мы заказали много разной еды и мороженое через обслуживание номеров и весело проводим ночь.
И нужно заметить, что каждый вечер с Карриком веселый. Справедливо будет сказать, что мы сблизились в последнее время. Сильно сблизились. Я провожу с ним большую часть дня, а если нет, то мы переписываемся или созваниваемся.
Он довольно быстро стал лучшим из всех друзей, что у меня когда-либо были.
– Было неплохо, – задумавшись, выдает он. – Просто «неплохо»? – Я смотрю на него, притворившись, что испытываю отвращение.
Приличную часть мультфильма, даже большую, он смеялся. И я заметила, как он прослезился на одном трогательном моменте.
– Ну да, неплохо.
– Ты лжешь. – Я убираю ноги с кофейного столика и подбираю их под себя, усевшись таким образом лицом к Каррику. – Тебе понравилось. Признай это.
– Я же сказал, неплохо, – хмурится он. Его настроение все еще паршивое. Я думала, что мультфильм поможет, но Каррик все еще раздражен. Мне необходимо заставить его смеяться.
– Скажи правду. Скажи, что теперь ты обожаешь «Тачки» и это лучший из всех когда-либо просмотренных тобой фильмов, или ты поплатишься.
– Поплачусь? – от этой фразы его брови взлетают вверх.
– Именно.
– И что же ты сделаешь?
Я бросаю взгляд на миску с мороженым и хватаю ее. Подняв емкость на уровень груди, я достаю находящуюся там ложку, давая подтаявшему мороженому капать обратно в миску.
– Признай, что «Тачки» – лучший мультфильм из когда-либо тобою виденных, или ты будешь измазан мороженым. – Я устремляю на него наглый взгляд.
Его брови взметнулись еще выше. Убрав ноги с кофейного столика, он разворачивается ко мне, садится прямо и смотрит с предупреждением.
– Неужели, Амаро? Ты осознаешь, что я могу двигаться очень быстро? Я выхвачу миску из твоих рук и измажу тебя мороженым раньше, чем у тебя появится хотя бы возможность взмахнуть этой ложкой в моем направлении.
– Что, правда? – Я хитро прищуриваюсь. – Это громкое заявление.
Он располагается на диване на коленях, устраиваясь лицом ко мне.
– Это не заявление. Просто факт.
– Ты бросаешь мне вызов, Райан?
Он склоняет голову набок.
– Да. А что? Струсила, Амаро?
– Ха! К счастью, нет. Вызов принят.
Все происходит довольно быстро. Я зачерпываю чуть-чуть мороженого и начинаю поднимать руку, чтобы замахнуться ложкой на него. Черт, он действует слишком стремительно. Он не шутил. Я успеваю лишь слегка забрызгать его футболку мороженым, прежде чем сама оказываюсь лежащей на спине, а вырванная из рук миска летит куда-то на пол; Каррик же с самодовольной ухмылкой сжимает мои руки у меня над головой, выдергивая ложку из моих пальцев.
– Что ты там говорила? – нахально спрашивает он, нависая надо мной с ложкой в руке и водя ею у меня перед лицом, чтобы подразнить.
– Гр-р-р, – рычу я и закрываю глаза, ожидая, когда же упадут капли мороженого.
– Сдаешься? – Его голос становится ниже.
Это вызывает пульсацию внизу живота. Я открываю глаза, встречаясь с его взглядом.
– Ни за что. Предпочитаю оказаться измазанной мороженым, но не покориться. – Что-то вспыхивает в его глазах после того, как я произношу последнее слово. – Просто сделай, что хотел, и покончим с этим. – Я зажмуриваюсь.
Затем я чувствую это – что-то очень-очень большое упирается в мое бедро.
У меня перехватывает дыхание, и я распахиваю глаза. Его лицо значительно ближе к моему, чем секунду назад. От его взгляда температура моего тела поднимается, оно оживает, реагируя на Каррика, словно кто-то щелкнул переключателем.
Он лежит на мне, его твердое достоинство прижимается к моему бедру. Осознание, что мои прикосновения делают с ним подобное, сводит меня с ума. Я прикусываю губу.
Он резко вдыхает. От этого мышцы на его груди сокращаются. Его глаза темнеют от желания. Опуская к моему рту ложку, он проводит ею по губам, покрывая их мороженым. Я резко втягиваю воздух, меня бьет дрожь от холодных прикосновений.
Отбросив ложку на пол, Каррик опускает голову. Смотря мне прямо в глаза, очень медленно проводит языком по моим губам, слизывая с них мороженое.
Господи Иисусе.
Я застыла. Каждый мускул моего тела недвижим. Я не смогла бы шевельнуться, даже если бы захотела.
И на самом деле я не хочу.
Совсем-совсем не хочу.
С того самого момента, как я встретила Каррика, я могла думать лишь о поцелуе с ним, о том, какой он на вкус… и теперь, похоже, я это выяснила.
Даже понимая, что не стоит этого делать, что ни к чему хорошему это не приведет, я не могу найти в себе силы остановиться. Но нужно хотя бы попытаться.
– Что ты делаешь? – выдавливаю я. Слова кажутся неубедительными и бессмысленными.
Он медленно моргает, закрывая голубые глаза, и облизывает губы.
Боже, он так красив.
Когда он снова смотрит на меня, его взгляд подернут пеленой желания, и область между ног мгновенно реагирует на это.
– Побеждаю, – шепчет он. Затем он накрывает мой рот самым чувственным и сладким поцелуем в моей жизни. Каждое нервное окончание в моем теле отзывается, умоляя о большем. Словно я находилась в спячке все эти двадцать четыре года и сейчас очнулась от одного лишь прикосновения его губ.
Его язык врывается в мой рот, мягко скользя внутрь. Я чувствую сладость мороженого. Это поцелуй со вкусом исполнившейся мечты.
Я стону, руками обвиваю его шею, пальцами вплетаюсь в его волосы.
Кажется, мои действия его заводят. Коленом он резко раздвигает мои ноги и, расположившись между ними, вжимается в меня. Каждый дюйм его желания прижимается к моей изнывающей от жажды плоти.
Господи, как хорошо!
И я знаю, что теперь у меня точно будут неприятности, потому что я не в силах остановить его, особенно теперь, когда он начинает двигаться на мне.
Вдруг знаменитая басовая партия из песни «The Chain» группы Fleetwood Mac, громко раздавшаяся из моего телефона, лежавшего на кофейном столике, отрывает меня от Каррика и вырывает из момента, в который я позволила себе погрузиться с головой.
Вот дерьмо! Что я делаю?
– Не обращай внимания. – Он снова впивается губами в мои, пальцами зарываясь в мои волосы, заставляя меня желать большего.
И боже, я хочу продолжения.
Но мой мозг уже включился и требует остановиться. Продолжение ни к чему хорошему не приведет, а наша дружба рискует оказаться разрушенной.
Каррик гонщик. И мой друг.
Я чувствую, как все внутри меня скручивается от разочарования. Положив руки ему на грудь, я отталкиваю его.
– Стой. Нам нужно остановиться, – задыхаясь, произношу я. – Остановиться? – Кажется, эта идея ему не очень-то по душе.
Как и мне. Но так будет правильнее.
– Да, остановиться. – Я изворачиваюсь, чтобы выбраться из-под него, и соскальзываю с дивана. Поднявшись на неустойчивых ногах, начинаю пятиться. Мне нужно создать между нами дистанцию. – Это… этого не должно было произойти. – Пальцами я прикасаюсь к губам. Я все еще чувствую его вкус.
Каррик садится и пристально смотрит на меня в смятении и с непониманием.
– Это, безусловно, должно было случиться. Более того, мы должны продолжить. – Он встает на ноги.
– Нет. Я не могу так поступить с тобой. – Мой голос становится резким. Я не хотела, чтобы мои слова прозвучали так грубо.
– Ты не можешь так поступить со мной? – На его лице появляется выражение гнева. – Что это, черт побери, значит?
Вам знакомо чувство, когда вы понимаете, что роете самому себе яму, но уже не можете остановиться, несмотря на все старания?
Сейчас именно такой случай.
– Пойми, ты – это ты, а я – всего лишь я. – Я – это я? – Он выглядит взбешенным.
Я на секунду смущаюсь, но затем начинаю злиться. Если быть честной, я тоже возбуждена.
– Да! Ты – Каррик Райан – шлюха, причем первосортная! Ты трахаешь все, что движется, а я не хочу быть одной из этих двинутых трахнутых девок! Я работаю на тебя, ты – мой пилот, а я не начинаю отношения с пилотами. Ты знаешь это!
Тишина отдается в моей голове глухим ударом. Я не до конца понимаю, что говорю, но знаю, что все очень плохо. Это понятно по тому, как Каррик смотрит на меня, – словно я вызываю у него отвращение.
Вздыхая, я запускаю руку в волосы.
– Слушай… я неправильно высказалась…
– Нет, мне кажется, ты все сказала правильно. – Его голос жесткий и холодный.
– Я… – Не знаю, что говорить, поэтому покорно вздыхаю. – Наверное, мне стоит уйти.
– Да. Наверное, стоит. – Он не смотрит на меня и отворачивается к окну.
Взяв телефон и ключи с кофейного столика, я надеваю шлепанцы и направляюсь к двери. Приоткрыв ее, я произношу в его спину:
– Увидимся позже? – Выжидаю мгновение, но не слышу ответа. Отпуская дверь, я позволяю ей захлопнуться после моего ухода.
Как я могла допустить, чтобы это случилось?
Мы целовались, а теперь злы друг на друга, и это такая глупость.
Я сижу на кровати в своем номере – как и последние два часа с момента, когда покинула Каррика, – и перекатываюсь на волнах эмоций от гнева к печали и обратно. Сейчас наступила стадия смирения. И сожаления.
Сильного сожаления. Мне ненавистна сама мысль о том, что мы расстались на такой ноте. Я не хочу ссориться с Карриком. Он – лучшее, что есть в моей жизни.
Мама мне всегда говорит, что нельзя ложиться спать, находясь с кем-то в ссоре. Честно говоря, я вряд ли смогу сегодня заснуть, если не улажу все с Карриком.
Я не хочу, чтобы все, чего мы достигли, пошло насмарку.
Поцелуй вообще-то не может ничего испортить.
И да, когда я целовала его, во мне зажглась искра и жизнь снова обрела краски, но я смогу себя контролировать в его присутствии. Потому что предпочла бы, чтобы Каррик присутствовал в моей жизни в качестве друга, а не отсутствовал вовсе.
Решение принято, я снова надеваю шлепанцы, хватаю телефон, ключ от номера и направляюсь к лифту. Пока я поднимаюсь к нему на этаж, внутри меня все бушует от расшалившихся нервов. Когда двери лифта со звонком разъезжаются, я полна решимости и устремляюсь к его двери.