Я выпрямляюсь, копируя его.
– Да, черт побери, действительно хочу.
Опершись рукой о дверной косяк, он наклоняется вперед с невероятным самодовольством.
– Потому что я – Каррик, мать его, Райан, и денег у меня до фига и больше. Благодаря этим двум пунктам я могу купить почти все, что захочу, включая информацию о номере комнаты в отеле, где ты остановилась.
Но не меня. Ты не можешь купить меня, Каррик.
Р-р-р! Я готова хлопнуть дверью, чтобы та врезала по его гребаному заносчивому лицу. Это не он. Не настоящий он. Это не тот Каррик, с которым я общалась весь прошлый месяц, чтобы узнать его получше.
Это… Не знаю, что за человек передо мной, но он – полный придурок, и мне очень хочется ударить по его смазливой физиономии.
Я делаю шаг вперед, тыкая его пальцем в грудь, вынуждая опустить руки и отступить назад.
– Какого черта? Это не ты! Ты никогда раньше не говорил такие вещи, особенно мне! А теперь ты заявляешься сюда так, словно ты владелец этого места, отыскиваешь мой номер и будишь меня перед самым рассветом, хотя не имеешь на это никакого права! Знаешь, кто-то назвал бы это нарушением закона, или вторжением в личную жизнь, или даже долбаным преследованием! – В конце я срываюсь на крик.
По крайней мере, у него хватает воспитания натянуть маску раскаяния. Под влиянием моей ярости он отходит назад.
– Господи. – Он выдыхает, дрожа, запуская руку в свои волосы. – Все идет не так, как я хотел.
– Нет? А как, ты думал, все пройдет, когда ты объявляешься здесь нежданно-негаданно в пьяном угаре и ведешь себя как напыщенный индюк?
Он неотрывно смотрит мне в глаза.
– Может, я и пил, но точно не пьян.
Я провожу рукой по своим спутанным волосам, готовая захлопнуть перед ним дверь, и напоследок произношу:
– Слушай, я устала и не в настроении ссориться с тобой.
Неожиданно он подставляет руку, останавливая меня.
– Прошу, Андресса. Подожди…
Я выдыхаю, смотря ему в глаза.
– Чего?
– Я писал тебе.
– Знаю.
По выражению его лица я понимаю, что не такого ответа он ждал.
– Почему ты не написала мне? – спрашивает он мягко, но в его голосе явно слышится обида.
И хорошо, потому что я тоже обижена. До глубины, мать ее, души.
– Потому что мне было нечего тебе сказать.
Он выглядит так, словно ему сообщили, что его любимая машина разбилась на части. Каррик делает шаг назад, собираясь уйти, но останавливается.
– Я не спал с ней.
Слова были сказаны настолько глухо, что на миг я усомнилась, были ли они действительно произнесены.
Ох.
После этого признания меня охватывает облегчение. И это неправильно, потому что я не должна ничего чувствовать, особенно к нему.
Каррик пристально смотрит на меня. В его глазах столько отчаяния, что глубоко внутри мне тоже становится больно.
– Зачем ты говоришь мне это? – Мой голос холоден, лишен всяких эмоций.
– Потому что… я думал… не знаю, что я думал. – Он качает головой. – Просто хотел, чтобы ты знала, что я не конченый ублюдок, что бы ты обо мне ни думала. – Ага, ублюдок лишь наполовину. – Прости. Я чертовски сожалею.
– Тебе не за что просить прощения. Ты свободный человек. Можешь делать что захочешь и с кем захочешь. Это меня не касается. Я никто, помнишь?
Это ранит его. Я вижу это по его глазам. И это хорошо, потому что теперь он может ощутить хотя бы толику того, что чувствовала я, когда он бросил мне эти слова в лицо. Затем, на удивление, его боль превращается в гнев. И это выводит меня из себя.
– Ты думаешь, нет поводов для извинений? Я целовал тебя, едва не трахнул на том гребаном диване, а через несколько часов ты обнаружила меня у лифта с другой женщиной, которую я был готов отыметь.
Вообще-то мне не нужно воспроизводить детали одной из худших ночей, случившихся у меня за долгое время. Он пытается спровоцировать меня? Потому что если это так, то у него получается – даже слишком хорошо.
– Но это же обычная ночь для тебя, не так ли? – огрызаюсь я, лишь распаляясь. Это удар ниже пояса, собственно, к чему я и стремилась. Но я не была готова к тому, что его настолько ранят мои слова. Я как будто бы надавила ему на больное место. Отступаю от него на шаг, создавая между нами расстояние. – Слушай, я устала и зла, а ты выпивший. Нам не стоит вести этот разговор сейчас. Мы ни к чему не придем.
– Да, ты права. – Каррик выдыхает в расстроенных чувствах. – Прежде чем уйду… Я хочу, чтобы ты знала, мне жаль. Больше чем просто жаль. Ты заслуживаешь лучшего обращения. У меня крыша поехала. А о том, что я сказал… Боже, Андресса, ты не никто. Ты – всё. Не считая моего отца, ты лучший человек из всех, кого я знаю. – Запустив руку в волосы, он смотрит мне в глаза. – И я не пытаюсь себя оправдать, просто я не могу… справиться, когда меня отвергают.
Определенно.
– Знаешь, мне не показалось, что она хочет тебя отвергнуть.
– Господи, Андресса. Я имею в виду тебя.
Отводя взгляд в сторону, я прячу свою боль и складываю руки на груди.
– Что ты хочешь от меня услышать, Каррик?
Он подходит ко мне. Вынуждает посмотреть ему прямо в глаза.
– Просто скажи мне, что я не совершил непоправимую ошибку. – Его голос опускается практически до шепота, шепота, в котором слышится отчаяние. – Я не хочу потерять друга. Не хочу потерять тебя.
Я проглатываю всю свою горечь, а мое сердце сжимается от боли.
– Ты не потерял меня. Мы просто… облажались, но справимся с этим. Все у нас будет в порядке.
Я игнорирую тихий голосок в голове, вопрошающий, как, черт побери, все будет в порядке, если у меня совершенно точно есть чувства к лучшему другу?
Глава девятая
Барселона, Испания
Я в Испании, уже поздний час, на улице жарко. Я все еще у трека, заканчиваю работу после сегодняшней тренировочной сессии. Я здесь одна, потому что сказала ребятам возвращаться в отель. Они умирали от желания пойти выпить, моя же усталость достигла того уровня, что даже размышлять о подобном не было сил, потому я пообещала закончить работу сама.
Теперь я, наконец, закончила на сегодня и готова провалиться в сон прямо на месте.
После случившегося в Китае и Бахрейне у нас с Карриком все пришло в норму. В Бахрейне, столкнувшись где-то, вели себя тише воды, ниже травы. Затем, встретившись в Корее на очередном этапе гонок после нескольких дней разлуки, мы без лишних разговоров вернулись к тому, какими были. Но, даже проводя время вместе, мы не остаемся наедине. С нами всегда ребята и Петра.
Не знаю, почему так получается: то ли Каррик делает это осознанно, то ли я на подсознательном уровне стремлюсь к компании. Я просто рада, что мы все еще друзья.
Но его образ в объятиях другой женщины в Китае словно выжжен у меня в мозгу. Хотелось бы мне, чтобы нашелся способ стереть его из памяти.
– Мне нужна услуга.
Я поднимаю голову, услышав голос Каррика. Есть что-то странное в том, что человек, о котором ты только что думал, внезапно появляется перед тобой собственной персоной.
– Услуга? – Я поднимаю бровь, наблюдая, как он идет ко мне, и вытираю испачканные руки о рабочий комбинезон. – И что ты здесь делаешь так поздно?
– Встречаюсь с отцом и Пирсом.
– Оу. Так что за услуга?
– Хм-м. – Он смотрит на меня, а на его лице расплывается сексуальная ухмылка.
– Ну, в чем дело? – Я – сама подозрительность, потому что обычно оказание услуг для Каррика сопряжено с потенциальным риском для моей работы.
Остановившись передо мной, он поднимает руку и большим пальцем проводит по моей щеке. Я приоткрываю рот, чтобы вдохнуть, когда вспыхнувшее пламя обжигает мою кожу.
– Масло. – Он показывает мне свой палец.
– Масло. – Я рукой вытираю все лицо. – Так что за услуга? – Я делаю шаг от Каррика, становясь ближе к рабочим инструментам.
– Мне нужна пара. Точнее, мне нужно, чтобы моей парой стала ты. Завтра вечером мне необходимо появиться на организованном спонсором приеме. Он очень влиятельный человек, потому мероприятие вроде как обязательное.
– И ты хочешь, чтобы я пошла с тобой?
– Ага.
– Почему?
– Потому что я не хочу идти один. И потому что ты изумительная.
Рассмеявшись, я качаю головой.
– Я имею в виду, почему я?
– Потому что ты сделаешь эту стопроцентно скучную до усрачки ночь в миллион раз лучше. – Его комплимент будоражит меня и пронзает насквозь, от макушки до кончиков пальцев. – И я хочу провести время только с тобой. Лишь ты и я. Как друзья… – добавляет он, отметив мое выражение лица. – Я скучаю по временам, когда мы веселились вдвоем.
Я тоже скучаю по этим временам.
– Ладно, – соглашаюсь я. Его лицо проясняется, и мне нравится теплое чувство, расцветающее в моей груди. Обожаю делать его счастливым. – Во сколько начало? – Я беспокоюсь о завтрашней тренировочной сессии. Смогу ли я ускользнуть на часок, чтобы найти наряд и успеть собраться?
– Начало в семь тридцать. И не беспокойся, я поговорю с Джоном, дам ему знать, что ты идешь со мной, и попрошу отпустить тебя пораньше.
Ну да, уверена, что эта новость будет принята с энтузиазмом.
– Лучше я сама с ним поговорю.
– Уверена?
– Уверена. – Я подхожу к раковине, чтобы помыть руки. – Что мне следует надеть?
– Дресс-код вечерний, так что платье.
– Платье. Поняла.
Дерьмо. В моем гардеробе нет никаких платьев, и я понятия не имею, что купить. Я отношу себя к девушкам, предпочитающим джинсы и футболки. Спрошу у Петры. Не сомневаюсь, она пойдет вместе со мной за покупками. Она обожает шоппинг.
Каррик тянется к заднему карману и достает оттуда банковскую карту.
– Возьми.
Схватив полотенце, я вытираю руки.
– Что это?
– А на что похоже? Это кредитка, глупышка, – усмехается он.
– Твоя кредитка?
– Да.
– И зачем ты даешь ее мне?
– Чтобы ты могла купить платье. – Он впихивает карту мне в руку.