– Да начнется безумие. – Он чокается своим бокалом о мой.
И безумие – самое точное определение, потому что это единственный момент спокойствия, который нам – или, точнее, ему, – удается улучить. Как только люди замечают Каррика, они налетают на него, будто пчелы на мед.
Наблюдать за Карриком в естественной среде обитания невероятно увлекательно: с женщинами он, безусловно, очаровательный, но осторожный; это не тот расслабленный парень, с которым я обычно провожу время. Он более серьезный, сфокусированный, словно ему кажется, что он должен что-то доказать. Может, так оно и есть. Единственное, в чем я уверена, – я рада, что со мной Каррик не такой и чувствует, что может быть собой.
Я коротаю время с немаленькими бокалами шампанского, возникающими в моей руке магическим образом. После светской беседы с парочкой незнакомцев, я извиняюсь и отправляюсь в уборную.
Вернувшись на вечеринку, я вижу, что Каррик общается с привлекательной блондинкой. На его лице – широкая соблазнительная улыбка. Он выглядит очень заинтересованным этим разговором.
Меня поражает вспышка ревности. Мощная вспышка.
Раздосадованная своими чувствами, я решаю оставить Каррика общаться, а сама бреду к бару. Я хочу заказать пиво, но все женщины пьют вино, шампанское или причудливо выглядящие коктейли. Не хочется выделяться из толпы, стоя с бутылкой «Бада» в руке, словно белая ворона, потому на вопрос бармена о том, что буду пить, я заказываю шампанское. Вероятно, лучше продолжать в том же духе.
– Если ты хотела выпить, то должна была подойти ко мне и сказать. Я бы взял тебе чего-нибудь.
Я подпрыгиваю на месте, услышав голос Каррика, и скольжу по нему взглядом.
– Ты выглядел занятым. Не хотела вмешиваться. – Черт, прозвучало так, будто я его ревную. Я этого не хотела. Или хотела?
Его губы кривятся в ухмылке.
– Я не был занят. И ты всегда можешь вмешаться. Ты же знаешь.
Бармен ставит заказанный мною напиток на барную стойку. Каррик протягивает ему свою кредитку, прежде чем я успеваю хотя бы попытаться заплатить за себя.
– «Джемесон» со льдом, пожалуйста. – Я хмурюсь, и в ответ на это получаю отповедь: – Андресса, когда я куда-то веду женщину, то не ожидаю, что она будет платить за свою выпивку.
– Так ты бы поступал на свидании. Это – не свидание, – напоминаю я ему.
Бармен ставит виски перед Карриком. Мой спутник поднимает бокал, поднося его к губам.
– Может, и нет, но выпивка все равно за мой счет. Конец обсуждению.
– Неандерталец.
Он хрюкает от смеха. Я упомянула, что в этот момент он пьет виски?
– Черт, оно пошло в нос! – Он морщится, прикрывая лицо рукой.
Это зрелище навсегда запечатлеется в моей памяти: Каррик, весь такой неотразимый в своем дорогущем смокинге, с капающим из носа на подбородок виски. Смеясь, я беру с бара салфетку и протягиваю ему.
– Спасибо. – Он вытирается, затем качает головой, пытаясь осознать ситуацию. – Дерьмо, странные ощущения. – На его лице возникает мальчишеская ухмылка, он смотрит на меня и толкает локтем так, что на миг у меня перехватывает дыхание. – Итак, на чем мы остановились?
– Я назвала тебя неандертальцем, и ты носом всосал виски.
– Благодарю за исчерпывающий отчет. – Его ясные голубые глаза сверкают, отражая свет над барной стойкой. – Меня по-разному раньше называли, но пещерным человеком – ни разу.
Ставлю бокал на гранитную поверхность, устремляю взгляд на него, приподнимая брови. Подбородок упираю на подставленную руку и не отрываю от него глаз.
– Как тебя обычно называли?
– Ты имеешь в виду до секса или после?
Мое лицо немедленно становится пунцовым. Я не скромница, работаю с грубыми и сексуально озабоченными мужчинами дни напролет, но Каррик говорит о сексе настолько открыто, насколько может только он, и прежде я с таким не сталкивалась. Когда он говорит на эту тему, каждое слово кажется намеком. А может быть, я слышу намек, когда он говорит о сексе, потому что хочу, чтобы он сделал это со мной.
– Ты покраснела. – Кончиками пальцев он касается моей щеки. – Я смутил тебя?
– Нет. – Отклонив голову назад, я беру бокал и делаю глоток шампанского. Затем выпрямляюсь, боком прислонившись к барной стойке. – Как тебя называют до секса?
– Бог секса. Бабник. «Трахни меня, детка, поработай своим огромным членом, покажи, что истории о тебе правдивы».
Ладненько, вот теперь я определенно покраснела и даже не скрываю этого.
– Я поняла, – выдавливаю я, поднимая руку, чтобы прервать его, чем вызываю смешки с его стороны. – А как тебя называют после секса?
Он отводит взгляд, смотрит на массу людей перед нами. Выражение его лица меняется… Я не могу понять, что оно значит.
– Ублюдок. Козел. «Эгоистичный высокомерный мудак, который однажды станет никому не нужным гонщиком, до которого никому не будет дела и которого никто никогда не вспомнит».
Я чувствую, как воздух меняется, температура в комнате падает на несколько сотен градусов, и мне становится ясно, что он искренне верит в то, что только что сказал.
Этот красивый и талантливый мужчина думает, что закончит жизнь в одиночестве.
Я уставилась на него, ошеломленная. Как вообще подобное пришло ему в голову?
В это мгновение Каррик неотрывно смотрит на свой напиток, словно ему кажется, что там кроются ответы, которые он ищет, и он выглядит таким чертовски одиноким, что хочется его обнять.
Но я не могу.
Так что пытаюсь подбодрить его единственным доступным мне способом – юмором.
Ставлю бокал на поверхность стойки.
– Ну, это чушь собачья. Я всегда буду помнить тебя.
Он отрывает взгляд от виски и поднимает на меня.
– Да ну?
– Ну да. У меня не выйдет тебя забыть, потому что мы поженимся и разведемся дважды, но ты будешь продолжать присутствовать в моей жизни, поскольку станешь отцом наших детей, которым будешь выплачивать приличные алименты. Мне будет тебя жаль, потому что с возрастом ты станешь выглядеть просто кошмарно, превратишься в уродливого и толстого мужика, поэтому время от времени я буду спать с тобой из жалости.
– Ты нарисовала довольно полную картину.
– Это талант, – пожимаю я плечами.
– Итак, женаты… дважды.
– Ага, во второй раз ты купил меня, так как я прокутила все отданные тобой мне миллионы после первого развода. – Я приподнимаю бокал и делаю глоток шампанского.
– Как же я заполучил тебя в первый раз?
– Секс. Я была молода и наивна, – усмехаюсь я, ожидая, что он улыбнется в ответ. Но Каррик не улыбается.
В его взгляде появляется что-то такое, что заставляет сердце биться быстрее, мне вдруг становится нечем дышать, и я отвожу глаза в сторону, пытаясь вдохнуть предательски исчезнувший воздух.
Я смотрю туда же, куда сейчас смотрит он, – на толпящихся и общающихся друг с другом людей, часть которых находится на танцполе. Я пытаюсь глядеть на что угодно, только не на мужчину, стоящего рядом со мной. Мужчину, который с каждой проходящей секундой становится для меня все более и более опасным.
Каррик приближается ко мне, и его рука прижимается к моей. Он почти вплотную подходит к моей груди. Мне кажется, еще немного, и он обожжет мою кожу сквозь ткань своего пиджака.
– Прости, что сегодня мне приходится уделять внимание другим людям.
Я посылаю ему спокойную улыбку.
– Все нормально. Я понимаю. Ты – гвоздь программы, а я твоя спутница-украшение.
– Ты прекрасно справляешься со своей ролью, особенно в этом платье.
– Знаю. Оно шикарное, правда? Я совершенно точно самая горячая штучка на этом вечере, среди людей в однообразных классических нарядах. – Ладненько, пузырьки шампанского начинают ударять мне в голову.
– Даже больше, чем ты можешь себе представить. – Нечто темное и необъяснимое в его голосе заставляет мой пульс участиться. Делая глоток виски, он кивает в направлении танцпола. – Хочешь потанцевать?
– Эм… не знаю. Я не очень хорошо танцую. – А в этих туфлях танцы могут привести к летальному исходу.
– К счастью для тебя, я потрясающий танцор. Буду танцевать за нас обоих.
Качаю головой и смеюсь.
– Боже, ты такой…
– Привлекательный? Горячий?
– Я собиралась сказать «напористый».
– Располагает к себе, разве нет? – Он усмехается, затем забирает почти пустой бокал шампанского из моей руки и ставит его на барную стойку. Берет за руку и ведет меня вперед, остановившись лишь для того, чтобы дать мне возможность схватить клатч.
Пока мы продвигаемся к танцполу, из колонок начинает громко раздаваться песня Ашера «Caught Up». Я обращаю внимание на людей, мимо которых мы проходим, и вижу, как они смотрят на моего спутника… словно он – ярко светящийся фонарь, а они – тянущиеся к его свету мотыльки.
Каррик завладевает всеобщим вниманием благодаря своей харизме. Даже если закрыть глаза на гонки и славу, мне кажется, ничего не изменится. Источаемые им уверенность и мужественность настолько же естественные, насколько естественен выдыхаемый из его легких воздух.
Также я отмечаю взгляды, которыми награждают меня женщины, взгляды, которые я ловлю на себе весь вечер. К моей удаче, вложенные в них неприязнь и ревность не долетают до меня. Тот факт, что я всю жизнь была единственной особой женского пола в мире мужчин, позволил мне обрасти непробиваемым панцирем. От всех этих завистливых взглядов я ощущаю только страшный зуд. Все эти девушки хотят Каррика, а он со мной. Во всяком случае, на эту ночь.
Когда мы оказываемся на середине танцпола, Каррик тормозит и разворачивается ко мне лицом. Я смущена. Вообще-то я не знаю, что нужно делать, куда девать свои руки. К тому же у меня с собой клатч, что еще усложняет и без того непростую задачу. Может, положить его на пол? Он новый и такой симпатичный. Не хочу портить. Решаю держать сумочку в руке и неловко кладу запястье на плече Каррика.
Он посмеивается, а потом забирает клатч и кладет его во внутренний карман пиджака. Затем берет мои руки. Приподнимая одну, он кладет ее на свое плечо. Удерживая другую, сжимает вокруг нее свои пальцы. Свободной рукой скользит по моей талии, пальцами нежно нажимая на спину, притягивая меня ближе.