четко бормочу слово: «Привет».
Некоторые из ребят встают, чтобы пожать ему руку, и Бен среди них.
– Возьму тебе выпить, – предлагает Бен.
– Ха. Не парься. Я сам. Что пьете?
– Пиво, – отвечает Бен.
– Возьмешь мне «Космо», малыш? – спрашивает девушка.
Малыш?
У нее приятный английский акцент, милый и даже аристократичный. Не то что мой гребаный английский вперемешку с португальским.
– Конечно, малышка.
Малышка?
Воспоминания обо мне с Карриком в его постели, когда он обнимал меня всем телом и сонным голосом бормотал «Спокойной ночи, малышка», отзываются дикой болью. Для людей, которые только что встретились, они на удивление скоро начали давать друг другу нежные прозвища.
Или, может быть, они встретились не только что.
Эта мысль стремительно превращает ощущение пустоты в недомогание. Настоящее недомогание.
– Давай я достану тебе стул, – предлагает Бен. По всей видимости, он обращается к этой девушке.
Он находит стул и ставит его рядом со мной.
Спасибо, Бен.
Уголком глаза я вижу, как она садится с грацией газели. Она одета в короткую юбку, которая задирается вверх, оголяя ее длинные стройные ноги еще больше.
Я смотрю вниз на свои ноги и благодарю маму за то, что ее гены передались мне, и мою интуицию за то, что я хотя бы надела джинсовые шорты, чтобы продемонстрировать их длину. Хотя это не соревнование. Да и к тому же я и близко не выгляжу как она. Она оделась для вечерней вылазки, замиксовав короткую юбку и крошечный топ с бретелькой через шею с туфлями на высоких каблуках. И все это от именитых дизайнеров, не то что у меня: недорогие джинсовые шорты, шлепанцы и красная футболка с надписью «Geek» на груди.
Боже, я ботан.
Вообще-то, единственное, что сейчас говорит в мою пользу – это мои ноги и волосы. Они распущены и красиво ниспадают на спину.
С каких это пор я стала думать о том, как выгляжу, и сравнивать себя с другой женщиной?
С тех пор как появился Каррик.
– Что пьют остальные? – спрашивает Каррик. Ему выкрикивают множество заказов с выпивкой, в основном пиво.
– Я помогу тебе у бара, – смеясь, предлагает Бен.
Я чувствую руку – его руку – на плече и застываю.
– А ты? – спрашивает Каррик низким голосом.
Откидывая голову назад, я бросаю на него взгляд с абсолютно непроницаемым выражением лица.
– Что я?
Что-то мелькает в его глазах, но исчезает до того, как я успеваю понять, что это было.
– Выпивка. Могу я тебе взять что-нибудь?
– Нет. У меня есть. Спасибо, – указываю я ему на свое пиво на столе. Он мгновение смотрит на меня.
– Ладно. – Он резко кивает и уходит.
Не в силах контролировать себя, я выслеживаю его у бара.
Браня себя за то, что пялюсь, я быстро осматриваю стол, чтобы убедиться, что никто не заметил, как я смотрела ему вслед. Затем расслабляюсь. Ну, насколько это возможно рядом с Карриком и его девицей.
Ее присутствие подобно кошмарному зуду. Я знаю, что неприкрыто игнорирую ее, а мама воспитывала меня совсем не так. Она всегда говорит: «Если женщина не может уважать другую женщину, то как мы можем ожидать, что мужчины будут уважать нас?»
Относись к людям так, как ты бы хотела, чтобы они относились к тебе, Энди.
Работая в модельном бизнесе, мама постоянно сталкивалась со стервозными женщинами, и это научило ее быть сильной, что она и передала мне. Но сейчас я веду себя как одна из тех сучек и сама себе не нравлюсь.
Итак, даже если общаться с девушкой Каррика – самое последнее из того, что мне хотелось бы делать, я заставляю себя быть любезной, убираю телефон в карман и разворачиваюсь к ней.
Теперь я вблизи наблюдаю, какая она красивая. Просто прекрасно.
Соберись, Энди. Она тебе ничего не сделала и не заслужила плохого отношения. У тебя разногласия с Карриком, не с ней.
– Привет, – говорю я, улыбаясь.
Поворачивая ко мне голову, она одаривает меня пустым взглядом.
– Э-э-э, привет. – Затем она отворачивается и достает из сумки телефон.
Ладненько… Это было немного странно. Может, она стеснительная.
Я пытаюсь придумать, что бы еще сказать.
– Итак, ты в Монако на отдыхе или только ради гонки?
Она отрывается от телефона и смеряет меня взглядом, в котором читается мысль о моей недоразвитости.
– Эм, и то, и другое.
Игнорируя этот ее взгляд, я снова улыбаюсь и продолжаю:
– Круто. Когда ты прибыла?
Она громко вздыхает, выражая недовольство тем, что я достаю ее.
– В полдень с Карриком.
Она прибыла с Карриком из Лондона?
У меня возникло чувство, словно грудь ударило током дефибриллятора. Я подпрыгиваю на стуле и выдыхаю со свистом, когда говорю следующие слова:
– Вы прилетели с Карриком? Из Англии? На самолете? Вместе? – Знаю, это звучит немного странно, но мне плевать.
– Разве я только что не сказала? – Она устремляет на меня резкий взгляд. – Естественно, я прилетела с Карриком. Я его девушка. Он практически умолял меня полететь, не в силах вынести разлуку. Так что я сказала: «Какого черта? У меня есть пара выходных дней, так почему бы и нет?» – Она поднимает руку и изучает свои ногти.
Его девушка? Такое чувство, будто мне врезали по лицу.
Как долго она его девушка? Не знала, что у Каррика есть девушка. Были ли они вместе, когда он спал со мной?
Что-то незнакомое, твердое и холодное обосновалось у меня в животе. Я беру пиво и делаю большие глотки, чтобы отвлечься от рвотного позыва или желания закричать. Я только заканчиваю пить и сразу же слышу от соседки хриплый звук, похожий на выражение отвращения.
– Фу, не понимаю, как такое можно пить.
Я поднимаю на нее глаза и вижу, что она смотрит на пиво так, словно это крысиный яд.
– Пиво?
– Да, оно такое… противное. Мне становится плохо, даже когда оно просто стоит рядом со мной. – Она морщит нос.
У меня внезапно появилось сильное желание ударить ее.
Хватит с меня этого уважения к другим женщинам, это уже слишком.
Только я ставлю бокал на стол, как она бросает:
– А ты кто такая вообще? То есть почему ты здесь? Ты чья-то девушка или как? – Она машет рукой, указывая на моих друзей за столом.
– Нет! – Я смеюсь, качая головой. – Я работаю на «Райбелл». – По ее реакции я понимаю, что она понятия не имеет, о чем я, потому поясняю: – Я работаю на Каррика.
Это привлекает ее внимание, ее взгляд становится настороженнее, и она начинает оценивать меня уже по-новому. Я довольно привлекательная, и если до этого она не рассматривала меня как претендентку на внимание Каррика, то теперь видит во мне соперницу, что точно станет причиной ее нелюбви ко мне.
Я хочу сказать ей не беспокоиться по этому поводу. Я ей точно не соперница. Каррик толком и не разговаривает со мной, чего уж рассуждать об остальном.
Вижу, как она решается задать мне вопрос, но тут с напитками подходят Каррик и Бен, прерывая нашу беседу.
– Сиенна, держи, – протягивает ей Бен причудливо выглядящий коктейль.
Так вот как зовут девушку Каррика – Сиенна.
– Спасибо, – отвечает она приторно сладким голосом.
Как только все получают свои напитки, Каррик берет стул и ставит его рядом с Сиенной, после чего делает глоток пива. То, что он выбрал пиво, вызывает улыбку на моих губах, ведь я теперь знаю, как его девушка ненавидит этот напиток.
Девушка. Это слово превращает мои внутренности в пыль.
Когда я отвожу взгляд от Каррика, то вижу, что Сиенна смотрит на меня. Она знает, что я пялилась на него. Чувствуя себя неуютно, я говорю первое, что приходит на ум:
– Чем занимаешься, Сиенна?
Она смотрит на меня в недоумении.
– Я состою в «Бриллиантовых крошках».
«Бриллиантовые крошки»?
– Прости. Я не знаю, что это, – неловко улыбаюсь я.
Слышу замаскированный смех и почти уверена, что это смеется Каррик, но сложно понять точно, ведь мне видно только его затылок, потому что он отвернулся и общается с Робби.
Лицо Сиенны выражает абсолютное отвращение.
– Ты не знаешь, кто мы такие? Как такое вообще возможно?
Прямо сейчас я чувствую себя какой-то тупицей, будто я обязана знать, кто такие «Бриллиантовые крошки».
– «Бриллиантовые крошки» – это женская группа из Англии, – любезно информирует меня Бен. – Они достаточно популярные.
– Мы не «достаточно» популярные. – Сиенна пальцами показывает кавычки, говоря слово «достаточно». Я ненавижу эти воздушные кавычки. – Мы самая популярная группа в Англии, – громко поправляет она его.
– Ладно… – бубнит Бен, прежде чем сделать глоток пива.
Я смущенно улыбаюсь.
– Прости, что не знала, кто ты… Кто вы такие. Я недавно вернулась в Англию. Последние четырнадцать лет жила в Бразилии. И я не то чтобы в восторге от такой музыки.
– Такой музыки? – Она приподнимает идеально выщипанную бровь. – Полагаю, ты имеешь в виду – хорошей музыки?
– Ага, типа того, – бормочу я, прежде чем взять пиво и сделать глоток.
Я снова улавливаю смех, и, судя по трясущимся плечам Каррика, я делаю вывод, что исходит он от него. Сиенна будто бы не замечает этого. И я знаю, что это неправильно, но мне нравится, что я все еще могу заставить его улыбаться, даже если насмехаюсь над его девушкой.
Но затем я чувствую озлобленность, потому говорю:
– Я послушаю твои песни. Уверена, они отличные. – Но на самом деле я предпочту иголкой выколоть себе глаза, чем поставить ее музыку в своей квартире.
Комплимент сработал, ее лицо расслабилось.
– Ты сказала, что работаешь на Каррика. Чем конкретно ты занимаешься? Ты его служанка или как?
Служанка? Мы в девятнадцатом веке?
Бен взрывается смехом рядом со мной. Мне приходится сдерживаться, чтобы не рассмеяться. Я ожидаю, что и Каррик засмеется, но, к моему удивлению, этого не происходит.
– Нет, я уж точно, черт побери, не его служанка! – восклицаю я, привнося долю юмора в ответ. Каррик поворачивается ко мне и ловит мой взгляд. Он смотрит, как раньше, – словно я его друг, словно значу для него что-то, – и от этого так чертовски хреново, ведь я знаю, что он так больше не считает. Игнорируя боль в груди, я возвращаю внимание Сиенне. – Я механик.