Есть ли у меня все еще чувства к нему?
Да.
Я по-прежнему хочу сорвать одежду с его тела каждый раз, как вижу?
Безусловно.
Но это никуда нас не приведет. Так что я фокусируюсь на том факте, что мы общаемся, и я счастлива снова обрести его в своей жизни, даже если между нами есть чувство неловкости.
Иногда мы словно топчемся на месте, будто пытаясь выяснить, как вести себя друг с другом.
И как будто Каррик знает, что я думаю о нем, потому что экран моего телефона загорается, высвечивая его имя.
– Привет, – отвечаю я.
– Привет, – ирландские переливы его голоса посылают волну вниз по моему телу, заставляя что-то перевернуться в животе. – Как дела?
– Хорошо. А у тебя?
– Да хорошо. Слушай, мне стало интересно, не занята ли ты сегодня в полдень. Просто я… у меня есть кое-что, что я хочу показать тебе.
– Звучит зловеще. Но да, конечно, я свободна.
– Правда?
– Почему ты так удивлен? – смеюсь я.
– Не знаю. Я думал, что ты можешь быть занята, ну или что-то типа того.
– Единственное, чем я сейчас занята, это плиткой шоколада.
– Какого шоколада?
– Galaxy, конечно. – Я улыбаюсь.
Он издает стонущий звук, и от этого у меня на самом деле подгибаются пальцы на ногах.
– Хочешь миг уединения с моей плиткой шоколада? Я могу положить ее на телефон, если хочешь. У меня есть «ФейсТайм».
Он отрывисто смеется.
– Неа, я в порядке.
– Итак, что за штуковину ты хочешь мне показать?
– Увидишь.
– Эй, да ладно! Ты не можешь оставить меня в подвешенном состоянии. Просто скажи.
– Тебе не придется ждать долго. Я буду примерно через полчаса, заберу тебя.
– Тогда скажешь, когда увидимся.
– Нет, – смеется он. – Тридцать минут, Амаро. Будь готова к выходу.
Бросаю взгляд вниз и смотрю на себя, одетую в пижаму, да даже не принявшую душ.
– Вообще-то, можешь быть через сорок минут? Мне нужно одеться.
– Прошу, не говори, что ты сейчас голая.
– Нет! – вспыхиваю я.
– Спасибо, блин. Мне бы пришлось ехать быстрее, если бы это было так.
– Эй! – отчитываю я его игриво, удовлетворенная тем, что мы преодолели неловкость и вернулись к тому, с чего начинали.
– Сорок минут, и ни секундой позже.
Затем он отключается, и я соскакиваю с дивана, устремляясь в душ.
Я уже одета в облегающие джинсы и футболку, волосы распущенные и почти высохшие, растираю бальзам по губам, когда слышу гудок машины.
Подхожу к окну и, открыв его, вижу припаркованную перед входом греховно соблазнительную красную «Ламборгини».
Каррик выглядывает из окна, ухмыляясь мне.
– Две минуты, – сообщаю я ему.
Носясь по квартире, я хватаю куртку, сумку и телефон. Подбираю плитку шоколада, которую купила вчера, когда думала о Каррике, и запихиваю ее в сумку.
Выхожу из квартиры, запираю ее и бегу вниз по лестнице, покидая дом.
– Милая машина, – со свистом говорю я, обходя его машину, чтобы получше рассмотреть ее.
Это издание Aventador LP 700-4 Pirelli Edition с черной матовой крышей и капотом, под которым можно разглядеть двигательный механизм. По бокам от черной крыши идут тонкие красные линии, связывающие машину с брендом Pirelli. Она совершенно новая, и таких экземпляров не так много.
– Как долго она будет у тебя? – спрашиваю я, скользя рукой по роскошному кожаному сидению.
– Недолго.
Я знаю, что они были анонсированы в начале года и старт продаж прогнозировался на лето, но не удивлюсь, если у него первый экземпляр. Он же Каррик Райан. Позволить ему всюду разъезжать на их новейшей машине – мечта каждого концерна.
– Она прекрасна. – Я провожу рукой по линии корпуса.
– Да, это так.
То, каким тоном он это говорит, заставляет меня повернуть голову в его сторону. Он смотрит на меня. Нет, он пристально смотрит на меня.
Я нервно сглатываю и начинаю мямлить:
– Двенадцатицилиндровый движок, шесть с половиной литров, производит шестьсот девяносто лошадиных сил, семиступенчатая автоматическая коробка передач, передняя подвеска и полноприводная трансмиссия, верно? Ставлю на то, что управлять ею подобно мечте.
Каррик улыбается мне, у него опьяненный взгляд.
– Верно.
– Она разгоняется до ста километров за две целых и девять десятых секунды, так ведь? Максимальная скорость триста пятьдесят в час?
– М-хм.
– Ты уже разгонял ее до максимальной отметки?
– Нет, у меня не было времени вывезти ее на трассу.
– Круто. Ну, я буду рада быть там, когда ты сделаешь это. – Затем я быстро обеспокоилась тем, что, может быть, переступаю черту. – Ну, знаешь, если буду где-то рядом.
– Мы можем обкатать ее на этой неделе, если хочешь.
– Правда? – сияю я.
– Правда.
– Ура! – Я хлопаю в ладоши, и он смеется надо мной.
– Как ты можешь быть такой девочкой и такой охренительно осведомленной о машинах?
– Я просто потрясающая. Что еще сказать? – Я пожимаю плечами, ухмыляясь.
Он снова пристально смотрит на меня, и мне становится жарко.
– Я взяла тебе кое-что, – объявляю я слишком громко, возвращая нас к реальности. Я лезу в сумку и вытаскиваю новую плитку шоколада Galaxy Cookie Crumble.
– Черт, там же…
– Печенье? Ага. Не пробовал раньше?
– Нет, и мне интересно, какого хрена. – Его глаза светятся, как у маленького ребенка. – Говорил ли я тебе в последнее время, какая ты чудесная?
– В последнее время нет, – отвечаю я и отдаю ему шоколад.
Каррик разрывает упаковку и, отламывая кусок, кладет его в рот. Затем он начинает издавать стонущие звуки, от которых я начинаю ерзать на сидении.
Может быть, давать ему шоколадку не было такой уж хорошей идеей. В данный момент я завидую плитке сласти Galaxy.
– Черт… как хорошо. Хочешь? – предлагает он мне с набитым шоколадом ртом.
– Нет, уже сыта. Спасибо. Не хотелось бы лишать тебя ни кусочка.
– Прости, – ухмыляется он. – Это только между мной и Galaxy. У нас все довольно серьезно.
– Очевидно. – Я улыбаюсь ему дразнящей улыбкой и обожаю ту улыбку, что он возвращает мне в ответ.
– Тогда поехали, – говорит он, кладя шоколад по центру приборной панели. – Двигаем.
Он заводит машину и, давя на педаль газа, с ревом едет вниз по улице.
Бакингемшир, Англия
Через тридцать минут после того, как мы уехали от меня, мы оказываемся в тихой деревеньке Рэдклайв, и Каррик съезжает с городской дороги на подъездную, ведущую к металлическим воротам.
Нажимает на клаксон на руле, ворота открываются, и тогда мы едем по длинной извилистой подъездной аллее. В конце этой аллеи находится огромный дом в Эдвардианском стиле, и я могу только предположить, сколькими акрами земли он окружен.
– Ого, – говорю я, смотря через лобовое стекло. – Он твой?
– Ага. Родной дом.
Он останавливается у входа и выбирается из машины, так что я следую его примеру.
Я немного нервничаю из-за того, что он привез меня в свой дом, удивляясь тому, зачем он это сделал.
– Дом я покажу тебе чуть позже, но то, для чего я тебя сюда привез, находится в гараже.
Я иду с Карриком к огромной пристройке, которая расположена сбоку от дома. Он достает крошечный пульт из кармана куртки и открывает одну из дверей гаража.
Мы заходим внутрь, и я оказываюсь в сконструированном для особых целей гараже – или мне стоит сказать в выставочном зале.
Я ошеломлена тем, сколькими машинами он обладает. Их, должно быть, минимум тридцать, и еще полно пространства для большего количества. В основном это классические машины, но есть и парочка современных.
– Ого, Каррик. Это потрясающе! Я знала, что ты коллекционер, но… ого… – Это место похоже на воплотившуюся в жизнь мечту.
– Спасибо. У меня есть практически все машины, что я хочу, за исключением некоторых. Но та, которую я хочу показать тебе, стоит в конце. Ее доставили только этим утром.
Я иду за ним, глазами пробегаясь по каждой из машин, мимо которых мы проходим – классический «Мини Купер», «Додж Вайпер»…
– Вот она.
Я разворачиваюсь на звук его голоса, отрывая взгляд от желтой «Ламборгини Миура» 1960-го года и….
О, мой бог.
Сердце ударяется о грудную клетку.
– Это… – Я делаю шаг ближе, мои руки трясутся.
– Машина Уильяма Вульфа? Да.
Я резко поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него.
– Ты купил ее?
Поверить не могу, что он сделал это. Зачем он сделал это?
Глупая часть меня с надеждой желала того, чтобы это было ради меня, что он каким-то образом понял значимость этой машины для меня.
– Я не украл ее. Не беспокойся. – Он ухмыляется, убирая руки в карманы. – Это грызло меня – то, что ты сказала о ее нахождении там. Ее не используют по назначению, хотя Уильям Вульф хотел бы, чтобы ею управляли. Так что я связался с владельцем и сказал ему, что хочу ее.
– И он просто согласился?
– Не совсем так. Пришлось поуговаривать.
– Как сильно?
– Очень, плюс VIP-пропуск на пять лет на Гран-при.
– Ого. Дорогостоящие уговоры.
– Капля в океане. – Он пожимает плечами и обходит машину, направляясь к ее передней части.
Иногда я забываю, сколько денег у него есть в распоряжении.
Я подхожу ближе к машине, чтобы прикоснуться к ней кончиками дрожащих пальцев.
– Можно?
– Конечно.
Дотягиваясь, я открываю дверь. Затем, делая глубокий вдох, я скольжу на водительское сидение.
Я пытаюсь не вести себя странно, но это сложно.
Для меня это горький и сладостный момент.
Закрывая глаза, я кладу руки на руль, обвивая вокруг него пальцы.
Чувствую, как машина колышется. Открываю глаза и вижу, что Каррик забирается на пассажирское сидение рядом со мной.
– Ты счастлива, что я купил ее?
Гораздо больше, чем счастлива.
На глаза наворачиваются слезы. Я отгоняю их прочь.
Растягивая губы в улыбке, я говорю: