Мо глаза расширяются.
– Ты не посмеешь! Не в то время, пока мы с твоим отцом.
– Разве не посмею? – Он приподнимает бровь. Затем шлепает меня по заднице, отходит назад. И, открывая дверь, говорит:
– После тебя.
Мы встречаемся с Оуэном в «Костес». Это любимый ресторан Каррика в Будапеште. А так как мы остановились в отеле «Четыре сезона», то находимся от него недалеко, потому отправились с Карриком пешком.
Мы прибыли в ресторан первыми.
Когда приехал Оуэн, мы уже были на месте и заказали напитки.
– Я не опоздал?
– Нет, ты вовремя, – отвечает Каррик.
– Энди, рад тебя видеть.
Оуэн наклоняется над столом, чтобы поцеловать меня в щеку, так что я приподнимаюсь ему навстречу.
Он садится напротив меня. Беря свое меню, делает заказ, обратившись к официантке.
– Итак, как прошел день? – спрашивает он Каррика сразу после этого.
– Хорошо. Утром я тренировался. Затем повез Андрессу прокатиться по Цепному мосту[27], после чего мы отправились ознакомиться с некоторыми достопримечательностями.
– Да? Какими?
– Съездили к Базилике святого Иштвана, а еще посетили мемориал «Туфли на набережной Дуная»[28], – отвечаю я. – О, да, я был на набережной Дуная. Нашел мемориал невыносимо трогательным.
– Да, это так.
Официантка возвращается с нашими напитками.
Я беру меню и начинаю знакомиться с предлагаемыми блюдами.
– Что порекомендуешь? – спрашиваю Каррика.
– Мясо теленка. Я обычно заказываю его.
– Но… разве это не ребенок коровы? – хмурюсь я. – Ага.
– Иисусе, я не буду есть ребенка коровы. – Я кривлю лицо от отвращения. – Вместо этого закажу стейк.
Каррик взрывается смехом.
– Ты не станешь есть детей коров, но согласна на взрослых? Где логика, малышка?
– Но они же дети! – Я активно жестикулирую. – Это неправильно!
– Но есть их мамочек нормально?
Черт. Он подловил меня.
– Ладно. Я буду речных раков.
– А если это их детишки?
Мерзавец.
Глаза Каррика полны веселья. Даже Оуэн смеется, отбросив голову назад.
Я смотрю на Каррика, сузив глаза, затем мой взгляд возвращается к меню, быстро его сканируя.
– Я буду равиоли со шпинатом. – Я захлопываю меню, выпячивая губу.
– Эй, малышка, я просто дразню тебя. Заказывай стейк.
– Нет, как ни странно, сейчас я его не хочу.
– Не дуйся. – Большим и указательным пальцами он одергивает мои дрожащие губы.
Как будто я могу злиться на него.
– Я не дуюсь. Обещаю. – Я мягко улыбаюсь. – Равиоли хороший выбор.
Он мне в ответ улыбается с такой теплотой, что возникает ощущение, будто моя кожа укрыта ею, как если бы меня осветило солнце. Он закидывает свою руку за спинку моего стула.
Когда я поворачиваю свое лицо, то вижу, что Оуэн наблюдает за нами с нескрываемым интересом.
От этого я задаюсь вопросом, всегда ли Каррик такой ласковый с женщинами перед его отцом. Оуэн не выглядит удивленным, так что, может, я и права.
Затем в голове возникают мысли о том, вел ли он так себя с Сиенной, и мне внезапно становится плохо.
Я рада, когда передо мной появляется бокал вина. Я делаю долгий глоток.
– Вы готовы заказать? – спрашивает официантка.
Каррик ухмыляется мне.
– Да, готовы.
Мы делаем заказ и возвращаемся к спокойной беседе.
Оуэн спрашивает меня о семье, и я с помощью Каррика изящно уклоняюсь от любых расспросов о моем отце. Затем Оуэн спрашивает меня о времени, когда я работала на гонках серийных автомобилей. Кажется, ему действительно интересно.
И я расслабляюсь. Может, в этом и был смысл. Отвлечь жертву, а потом напасть на нее, чтобы убить, когда та совершенно не будет этого ожидать.
– Мне нужно отойти в уборную, – говорит мне Каррик с многозначительным блеском в глазах.
Если он думает, что я покину этот стол, чтобы присоединиться к нему, то ему следует подумать еще раз.
Не то чтобы я отрицательно относилась к сексу с Карриком в общественном туалете. Я отношусь к этому отрицательно, пока мы ужинаем с его отцом.
– Ладно. – Я мило ему улыбаюсь. – Не задерживайся.
Он игриво сужает глаза, а затем удивляет меня тем, что рукой берет меня за подбородок и нежно целует в губы.
– Скоро вернусь.
Я наблюдаю за тем, как он уходит, а ощущение его поцелуя все еще остается на моих губах. Затем я поворачиваюсь обратно к столу.
Оуэн наблюдает за мной. И что-то в выражении его лица изменилось. Оно стало жестче. В области желудка образовалось нехорошее предчувствие.
– Ты нравишься ему. Сильно.
– Я рада этому. Он мне тоже сильно нравится. – Я улыбаюсь, но улыбка получается вымученной.
Оуэн наклоняется вперед, локтями опираясь о стол.
– Знаешь ли ты, что мать Каррика оставила его, когда он был еще мальчиком?
– Да, он рассказывал мне.
Он выглядит удивленным.
– Ну так из-за того, что она ушла, он не может с легкостью довериться людям. Он не попускает их близко. Особенно женщин. Оттуда и его образ жизни, его перебежки от одной женщины к другой. До тех пор, пока не появилась ты. По каким-то причинам ты отличаешься от остальных. Он доверяет тебе. Он подпустил тебя к себе. И я этому очень рад – честно говоря, испытываю облегчение, – потому что все, чего я хочу для него, это чтобы он остановился на одной единственной хорошей женщине. А ты милая, Энди. Ты не такая, как прочие девушки. Ты умная и красивая, но…
И вот оно. «Но», которого я ждала.
– Я вижу в тебе то, что было в моей бывшей жене. У тебя тот же самый взгляд, который всегда был у нее, – взгляд беглянки. Ее взгляд был обусловлен мыслями о том, что в жизни она может достичь гораздо большего, чем если останется со мной и с Карриком. Она всегда стремилась к большему и лучшему, бежала туда, где, ей казалось, она может этого достичь. Но у тебя… – Он качает головой, смотря на меня оценивающе. – У тебя взгляд такой, словно ты предпочитаешь бежать не к чему-то, а от чего-то. Я почувствовала головокружение. Он может видеть меня насквозь, и на данный момент я чувствую себя беззащитнее, чем когда-либо.
– Оуэн…
Он поднимает руку, чтобы остановить меня.
– Полагаю, я знаю, что ты собираешься сказать, и тебе не нужно этого делать. Все, чего я прошу: если ты не уверена, что сможешь построить с Карриком длительные отношения, оставь его прямо сейчас. Разбей его сердце, пока он еще способен это пережить, а не годы спустя, когда будет слишком поздно, когда он будет не в силах что-то исправить.
Ощущение такое, словно он только что ударил меня под дых. Я борюсь за воздух.
И что мне говорить?
Что он прав. Что каждый раз, когда я смотрю гонку с участием Каррика, мой страх растет по экспоненте. Что вскоре, в один из дней, он возьмет надо мной верх, и я сбегу от Каррика.
Что, просыпаясь каждое утро, я смотрю в лицо Каррику и осознаю, насколько я слаба. Осознаю, что однажды я причиню ему боль и не буду способна остановить себя.
Что я знаю, что недостаточно хороша для Каррика и никогда не буду.
– Все в порядке? – Каррик появляется у столика.
Я стремительно убираю все эмоции с лица и натягиваю улыбку, прежде чем посмотреть на него. Я сочиняю на месте:
– Конечно. Твой отец рассказывает забавные истории из твоего детства.
– Ох, боже, – рычит Каррик, падая на свой стул. – Что ты рассказал ей, чтобы я быстро смог исправить нанесенный тобой ущерб?
– Ничего плохо, сынок. – Оуэн бросает на меня взгляд. – Ничего, о чем тебе пришлось бы беспокоиться.
Я поднимаю бокал вина и осушаю его.
Остаток ужина проходит для меня словно в тумане. Я присоединяюсь к беседе, когда это нужно, и смеюсь в правильных местах, но все, что занимает и грызет мой мозг, это слова Оуэна.
Мы только что закончили с десертом, и я более чем готова уйти.
– Останетесь на кофе? – спрашивает Оуэн. – Или на бренди после ужина?
– Больше не могу, – отвечаю я. – Каррик? – спрашивает Оуэн.
Я смотрю на него, когда он не отвечает на вопрос своего отца сразу же. Он пристально смотрит на меня, и я вижу это в его глазах. Он знает, что я не на сто процентов искренняя.
– Ты устала? – спрашивает он меня.
– Немного. Но ты можешь остаться и выпить. Я не возражаю.
Он смотрит на меня несколько долгих секунд. По его голубым глазам видно, что он взвешивает что-то в уме. Он отрывает взгляд от меня и смотрит на своего отца.
– Нет, достаточно. Спасибо, па.
Обожаю, когда он так делает: опускает второй слог и называет отца просто «па». Это так мило.
– Полагаю, сейчас мы направимся в отель. – Каррик зовет официантку, чтобы попросить счет.
– Я оплачу этот, сынок. – Его отец поднимает руку, когда Каррик тянется за кошельком.
– Хорошо. Спасибо, па.
Оуэн единственный человек, которому Каррик позволяет заплатить за что-то. Наверное, это фишка отца и сына.
Как только счет оплачен, я поднимаюсь со стула. Каррик помогает мне надеть пальто.
– Поедешь в отель с нами? – спрашивает Каррик Оуэна, когда мы покидаем ресторан.
– Нет, у меня есть кое-какие дела. – Он кивает в направлении ожидающей его машины. – Но увидимся завтра.
– Ладно.
– Энди, было мило провести с тобой время вне рабочей обстановки. – Оуэн целует меня в щеку.
– Да, мне тоже. – Моя улыбка натянута.
Как только мы начинаем идти, Каррик рукой обнимает меня за плечи, а я свою кладу ему на спину. Свободной рукой он держит мою руку, переплетая свои пальцы с моими, и прижимает наши руки к бедру.
– Уверен, что у отца в каждой стране, в которую мы отправляемся, есть пассия – либо это, либо у него проблемы с азартными играми. – Он улыбается самому себе.
– Что тебя заставляет так говорить?
– А в каждой стране, по крайней мере в одну из ночей, он просто исчезает с фразой «есть кое-какие дела» без дальнейших объяснений.