яснить почему, но сейчас все мое внимание сосредоточено на том, чтобы уклоняться от летящих в меня снежков, а потому эта мысль сразу же вылетает из головы.
Здесь идут полномасштабные боевые действия, стремительные, жестокие и ведущиеся по принципу «победитель получает все». И я не получала такого удовольствия с тех самых пор, как уехала из Сан-Диего, а может быть, и дольше.
Мы довольно быстро исчерпываем наш запас снежков и оказываемся в таком же положении, как и все остальные – теперь мы тоже бегаем среди деревьев, пытаясь укрыться за стволами и бросая снежки во всех, до кого их можно докинуть.
Я все время хохочу, как гиена. Мэйси и Флинт поначалу смотрят на мое веселье с удивлением, но затем тоже начинают смеяться – особенно после того, как в них попадают снежки.
После того как в Мэйси попадает четвертый снежок, а во Флинта – третий, мы решаем взяться за дело всерьез и, найдя два толстых дерева, за которыми можно укрыться, падаем на колени и начинаем лепить снежки так быстро, как только можем. Когда этих снежных снарядов набирается три десятка, Флинт срывает с себя шапку и шарф и укладывает в них весь наш арсенал.
– Что ты делаешь? – спрашиваю я. – Ты же замерзнешь.
– Мне не холодно, – говорит он, сооружая из своего шарфа что-то вроде сумы. – Это наш шанс одержать победу.
– Каким образом? – удивляюсь я. Вокруг нас царит хаос, и хотя остальные еще не обнаружили наше укрытие, это только вопрос времени – еще минута или две, и наша песенка будет спета. У нас достаточно боеприпасов, но нас намного меньше, чем их.
– Взобравшись на деревья, – отвечает Мэйси.
Прежде чем я успеваю сказать, что это невозможно – до нижних ветвей этих громадных тополей будет, наверное, футов пятнадцать, – она бежит прямо на ствол ближайшего дерева, отталкивается от него, взлетает вверх под углом, подняв руки, и хватается за сук соседнего дерева. Затем несколько секунд раскачивается и, достаточно раскачавшись, забрасывает свое тело на верхний сук.
На все это уходит не более десяти секунд.
– Это был паркур? – спрашиваю я Флинта, прежде чем опять повернуться к Мэйси.
– Да, – со смехом отвечает она и ловит полную снежков шапку, которую ей бросает Флинт.
– Отпад. Но если вы рассчитываете, что такой трюк смогу проделать и я, то будете очень разочарованы.
– Не беспокойся, Грейс, – говорит Флинт, суя мне в руки свой шарф, полный снежков. – Просто держи их, хорошо?
– Конечно. Но что ты собираешься де… – Я визжу, когда он хватает меня и взваливает себе на плечо.
– Угомонись, не то ты выдашь наше укрытие, – предостерегает меня он и начинает взбираться на дерево, словно Человек-паук. – И не урони снежки.
– Об этом надо было думать до того, как ты вздумал повесить меня вниз головой, – огрызаюсь я. Но продолжаю крепко держать шарф.
Я не понимаю, как он это делает, и не поверила бы, что такое возможно, если бы не видела этого – а вернее, не участвовала в этом сама. Но секунд тридцать спустя я уже сижу верхом на суку, держа снежки и собираясь атаковать из засады тех, кто подойдет первым.
Флинт занял сук, находящийся на несколько футов выше моего, так высоко над землей, что мне страшно даже смотреть на него, и стоит на этом облепленном снегом суку, как будто держать равновесие на подобной точке опоры проще простого.
Хотя это не так, совершенно не так, – сама я сижу, оседлав такой сук, и мне кажется, что я могу свалиться с него в любую секунду.
– Кто-то идет! – шипит Мэйси.
Я смотрю вниз и вижу, что она права – к нам идут Марк, Куинн и еще двое парней. Они движутся не быстро, а крадучись, как будто знают, что мы где-то рядом. И, возможно, так оно и есть – ведь я только что визжала.
Но это неважно – им достаточно приблизиться к нам всего на несколько шагов, и…
Бац. Флинт попадает снежком прямо в грудь того, кто идет первым. Мэйси бросает два снежка в того, кто идет последним. Остаются Марк и Куинн – вот и хорошо. В Марка я попадаю два раза, а в Куинна – по меньшей мере четыре, что, судя по их брани, выбивает их из игры. Класс.
Флинт расправляется со второй группой учеников, которая имела несчастье забрести в наши владения, а Мэйси обрушивает град снежков на двух одиночек, пытавшихся подкрасться к нам сзади. Я леплю новые снежки из снега, лежащего на ветвях, и жду, когда появятся следующие мишени.
Ими оказываются две девушки – одна в зеленовато-голубой куртке, другая в темно-синей, которым все это, судя по их несчастному виду, уже порядком надоело.
Я думаю, что, быть может, лучше их пощадить – зачем портить им настроение еще больше, но потом решаю, что не стоит отсрочивать неизбежное. Чем быстрее я выбью их из игры, тем скорее они смогут вернуться в замок. И тем скорее мы победим.
Я хватаю три своих последних снежка и жду, когда девушки подойдут поближе, когда вдруг налетает сильный ветер и я теряю равновесие. Я хватаюсь за ствол и чувствую, как ветер сотрясает все дерево.
Флинт ругается и тоже хватается за ствол. Затем кричит:
– Держись, Грейс! Я сейчас спущусь к тебе.
– Просто стой где стоишь! – кричу я. – Я в порядке.
Я поворачиваюсь к Мэйси, беспокоясь, что ей, возможно, приходится еще хуже, чем мне. Но как только я поворачиваю голову, на дерево с жутким воем налетает еще один мощный порыв ветра, и его ствол начинает неистово качаться. Я нервничаю все больше, особенно когда очередной порыв ветра едва не вырывает ствол из моих рук.
Надо мной Флинт опять ругается, а Мэйси вопит:
– Держись, Грейс! Флинт, сними ее!
– Подожди! – ору я, стараясь перекричать вой ветра. – Не надо!
Но тут раздается истошный вопль Мэйси, и я смотрю в ее сторону, боясь, что сейчас она свалится и разобьется насмерть. В этот миг налетает еще один порыв ветра, самый неистовый, и ствол выскальзывает из моих рук.
Я пытаюсь за что-нибудь ухватиться, случайную ветку, но ветер слишком силен. Сук, на котором я сижу, угрожающе трещит.
И я лечу вниз.
Глава 20Когда тебе нужен парашют, его никогда нет
Одно мгновение я ясно слышу все – вопли Мэйси, голос Флинта, зовущий меня по имени, рев ветра, испуганное биение моего сердца, – и меня охватывает панический ужас.
Я готовлюсь к сокрушительному удару о землю, но, прежде чем я падаю, Флинт хватает меня, прижимает к себе, и мы вместе крутимся в воздухе. Он приземляется на спину, я оказываюсь сверху, уткнувшись лицом в его горло.
Удар вышибает из моих легких весь воздух, и одну секунду, две, три я неподвижно лежу, не в силах сделать вдох.
Флинт тоже не шевелится, и меня снова захлестывает паника – мне надо как можно скорее слезть с него, чтобы на него не давил мой вес. Его глаза закрыты – а что, если он что-то себе повредил или того хуже? Он принял весь удар на себя, нарочно крутанувшись так, чтобы самому врезаться в мерзлую землю и спасти меня.
Только поставив колени по обе стороны его бедер, я наконец ухитряюсь втянуть в себя воздух. И тут Мэйси, истошно выкрикивая мое имя, торопливо слезает с дерева, и со всех сторон к нам бегут ученики. Но я слишком занята – я трясу Флинта, бью его по щекам, пытаясь привести в чувство, – чтобы обращать внимание на то, что сейчас делают все остальные.
Наконец он открывает глаза и говорит, растягивая слова:
– Я начинаю думать, что зря не дал тебе упасть.
– О боже! Ты в порядке? – Я поспешно слезаю с него.
– Думаю, да. – Он садится и издает тихий стон. – А ты тяжелее, чем кажешься на первый взгляд.
– Тебе нельзя двигаться! – Я пытаюсь силой уложить его на землю, но он только смеется:
– Мое падение смягчил снег, Грейс. Со мной все хорошо. – И, чтобы доказать это, он одним ловким движением вскакивает на ноги.
Когда Флинт выпрямляется, я вижу, что он говорит правду. Там, где он упал, в снегу виднеется вмятина. Впервые после переезда в этот штат я радуюсь тому, что здесь такой несуразный климат. Ведь если тебе приходится падать с высоты в двадцать футов, снег куда мягче, чем голая земля.
Но в этом случае…
– Зачем ты прыгнул за мной? Ведь ты мог пострадать.
Он не отвечает, а просто стоит и смотрит на меня со странным выражением лица. И это не беспокойство, не раздражение, не гордость – ничего из того, чего я могла бы ожидать. Вместо этого я вижу в его взгляде что-то очень похожее на… стыд.
Но это же не имеет смысла. Он только что спас меня от сотрясения мозга или перелома нескольких костей – и это по меньшей мере. Так чего же ему стыдиться?
– А что ему было делать? – Голос Мэйси дрожит. – Дать тебе разбиться?
– Ты хочешь сказать, что было бы лучше, если бы разбился Флинт? – ошарашенно спрашиваю я.
– Но он же не разбился, не так ли? И ты тоже. – Она благодарно смотрит на него. – Огромное спасибо тебе, Флинт.
Только сейчас до меня доходит, что, беспокоясь за Флинта и крича на него, я совсем забыла сделать то, что должна была сделать сразу.
– Спасибо, – говорю я.
После всех моих увещеваний это звучит неуклюже, но это ничто по сравнению с выражением на лице Флинта, который смотрит на толпу, собравшуюся у меня за спиной. Похоже, сейчас он то хочет садануть кого-нибудь кулаком, то его мучает желание немедля убежать прочь.
Наверное, это потому, что, когда его благодарят, он испытывает неловкость – я такая же и поэтому хорошо понимаю его, – но тут разговоры в толпе затихают и она расступается подобно Красному морю в библейской книге «Исход».
Я поворачиваюсь и обмираю при виде холода в глазах Джексона. И мои колени не подгибаются окончательно только потому, что этот холод адресован Флинту, а не мне.
Я считала, что у него был устрашающий вид на вечеринке, но сейчас он как никогда наводит ужас, леденящий кровь. А то, что за его спиной стоят пять парней с непроницаемыми лицами – похоже, я впервые вижу пресловутый Орден в полном составе, – только подтверждает, что между ним и Флинтом есть какой-то напряг.
Большой напряг.