– Само собой! Мне ужасно хочется расспросить Джексона.
– Это не Джексон, – говорю я ей, но при одной мысли, что это может быть он, у меня начинают потеть ладони. Я сажусь прямее и лихорадочно пытаюсь хотя бы немного поправить свои безнадежно разлохмаченные волосы.
Мэйси открывает дверь, и я вижу, что паниковала напрасно – это не Джексон, а женщина с большим желтым конвертом в руках.
Я говорю себе, что не разочарована, хотя чувствую, как охвативший меня приятный трепет проходит без следа. Но тут женщина, которую Мэйси называет Рони, отдает ей конверт.
– Я должна доставить это Грейс, – говорит она.
Взяв конверт, Мэйси поворачивается ко мне, сделав большие глаза, и я чувствую, что удивлена не меньше ее.
Не знаю, что еще Мэйси говорит Рони, чтобы выпроводить ее из комнаты, потому что все мое внимание приковано к конверту в руках. На нем тем же размашистым неразборчивым почерком, что и предыдущая записка, написано мое имя.
– Отдай! – прошу я, встав на ноги. Моя правая лодыжка все еще болит, но ради этого я готова страдать.
Однако Мэйси, подобно наседке, квохчет:
– Сейчас же сядь!
– Дай мне конверт! – Я тяну к нему руки.
– Я отдам его тебе, как только ты ляжешь на кровать и положишь ногу на подушку.
Она сердито смотрит на меня, стоя на таком расстоянии, чтобы я не могла до нее дотянуться, пока я не ложусь на кровать и не кладу ногу на подушку.
Когда я устраиваюсь, суровое выражение исчезает с ее лица, а в глазах снова появляется свет. Сунув мне в руки конверт, она почти кричит:
– Открой его, открой, открой!
– Это я и делаю! – говорю я ей и разрываю обертывающую конверт пузырчатую пленку.
И из конверта выпадает черная библиотечная книга.
– Что это? – Мэйси садится на кровать рядом со мной, чтобы рассмотреть книгу.
– Не знаю, – отвечаю я. Но затем переворачиваю том… Вот уж никак не ожидала, что он пришлет мне именно это произведение.
– «Сумерки»? Смотри, он прислал мне экземпляр «Сумерек». – Я в растерянности поворачиваюсь к Мэйси.
Мэйси глядит то на книгу, то на меня, ахает, затем разражается смехом. И смеется, смеется, смеется.
И наверное, это и впрямь смешно… то, что такой парень, как Джексон, присылает девушке роман о сверхъестественных явлениях и любви, но, по-моему, это все-таки не так забавно, как кажется Мэйси. К тому же мне всегда хотелось прочесть эту историю, чтобы понять, из-за чего во времена ее выхода в свет была такая шумиха.
– Мне это нравится, – с некоторым вызовом говорю я ей. Мне это в самом деле нравится – как и то, что Джексон потратил время на то, чтобы выбрать для меня именно эту книгу.
– Мне тоже. – Мэйси хихикает. – Честное слово. Это так… мило.
– Согласна. – Я открываю книгу и вижу приклеенную к ее форзацу записку-стикер. Неразборчивым почерком Джексона на нем выведена цитата из романа, который он мне прислал: «Я сказал, что нам лучше не становиться друзьями, но я не говорил, что я этого не хочу».
– О-о-о! – Мэйси прижимает руки к груди и делает вид, что млеет. – Если ты его в ближайшее время не поцелуешь, то ты мне больше не сестра. Или же его поцелую я сама.
– Уверена, что Кэм это бы оценил. – Я вожу пальцем по буквам его записки, витая в облаках.
– Вообще-то Кэм вечно толкует о том, чтобы действовать во имя всеобщего блага. Вот я претворю эти его слова в жизнь.
– Значит, ты собираешься поцеловать Джексона во имя всеобщего блага? – Я открываю первую страницу книги.
– Если я поцелую Джексона как твое доверенное лицо, это определенно будет ради всеобщего блага, поскольку избавит вас обоих от мучений. – Она хлопает ресницами. – Хотя с моей стороны это совершенно точно не будет жертвой.
– Может, заключим пакт? Ты не станешь целовать Джексона, а я – Кэма.
– Ух ты! – Мэйси выкрикивает это так громко, что я вздрагиваю. – Вчера я так и поняла, что он тебе нравится, когда ты начала бессвязно лепетать.
– Я не говорила, что он мне нравится. – Но после такого утра, как это, трудно хотя бы немного не запасть на него.
– Но ты также не говорила, что он тебе не нравится.
Я закатываю глаза:
– Разве тебе сейчас не надо идти на урок?
– Пытаешься отделаться от меня, да? – Но она все-таки встает с моей кровати и начинает поправлять волосы перед зеркалом, висящим над туалетным столиком.
– Да. – Я поднимаю книгу. – Я хочу читать.
– Не сомневаюсь. – Она складывает губы, как для поцелуя. – О, Эдвард, я так тебя люблю! То есть я хотела сказать – Джексон.
Я бросаю в нее подушку, но она просто смеется и берет свой рюкзак. И, махнув мне рукой, выходит за дверь.
Как только Мэйси исчезает за дверью, я откидываюсь на подушки и прижимаю «Сумерки» к груди. Джексон прислал мне историю любви. Да, я знаю, там говорится о вампире, но это все равно история любви. И эта цитата… Я не хотела показывать ее моей двоюродной сестре, но я в экстазе.
Я хватаю телефон и начинаю писать сообщение Джексону.
Я: (Смайлик, изображающий экстаз).
Джексон: Не витай в облаках.
Джексон: Это просто предостережение. (Подмигивающий смайлик с сердечком).
Я: И от чего же ты меня предостерегаешь?
Джексон: От зловещих ночных тварей.
Джексон: Береженого Бог бережет.
Я: Мне нравятся страшные истории.
Джексон: А чудовища из них?
Я: Думаю, чудовище чудовищу рознь.
Джексон: Ну, тогда посмотрим.
Я: Не понимаю, о чем ты.
Я продолжаю писать – сейчас его настроение поменялось, и мне хочется понять почему, – но вдруг раздается новый стук в дверь.
Я: Ты что, прислал мне еще что-то???????
Джексон: Может, откроешь дверь и посмотришь?
Я: Кажется, это значит «да».
Я: Но знаешь, тебе вовсе не обязательно это делать.
Я: Я в том смысле, что я очень тебе благодарна, но необходимости в этом нет.
Джексон: Грейс, открой дверь.
Я иду к двери, радуясь тому, что эдвил подействовал и моя лодыжка болит меньше, а хромота стала намного менее заметной. Затем, прежде чем открыть дверь, я пишу: «Откуда тебе известно, что я еще не открыла дверь?»
– Думаю я бы это заметил, – отвечает он, стоя по другую сторону занавеса из ниток бус.
– Джексон! – взвизгиваю я, тут же машинально подняв руку, чтобы поправить волосы. – Значит, ты здесь.
Он поднимает бровь:
– Ты хочешь, чтобы я ушел?
– Нет, конечно, нет. Входи. – Я держу дверь и делаю шаг назад.
– Спасибо. – Он слегка дергается, когда переступает через порог и нити бус Мэйси задевают его.
– Не понимаю, почему Мэйси так держится за эти нити – ведь они то и дело бьют людей током, – говорю я, отводя несносные бусы в стороны и закрывая дверь. – Ты в порядке?
– Понятия не имею. – Его глаза встречаются с моими, и моя радость гаснет, когда я снова вижу в них бесстрастие и пустоту.
– А, ну хорошо. – Я опускаю голову, чувствуя себя неловко рядом с этим парнем, с которым без проблем переписывалась по телефону весь сегодняшний день. – Спасибо за книгу.
Он качает головой, но теперь хотя бы смотрит на меня с улыбкой.
– Я подумал, что это поможет тебе занять себя, пока ты будешь давать отдых своей лодыжке. – Он устремляет на меня многозначительный взгляд.
– Послушай, я же была в кровати. Это ты постучал в мою дверь.
Его глаза немного округляются, когда я говорю, что была в кровати, а затем мы оба делаем то единственное, что можем сделать в этой ситуации, – смущенно уставиться на мою ярко-розовую постель.
– Ты хочешь… э-э… – Я прочищаю внезапно сжавшееся горло. – Ты хочешь сесть?
Он состраивает гримасу, качает головой, но через несколько секунд все-таки плюхается на край моей кровати. В самом ее конце, как будто боится, что я его укушу или наброшусь на него.
Это настолько не похоже на Джексона, которого я знаю, что я изумленно воззряюсь на него. А затем говорю себе: к черту, не стану же я испытывать неловкость весь следующий час. Нет уж. И, плюхнувшись на кровать рядом с ним, спрашиваю:
– Что одна кость сказала другой?
Он настороженно смотрит на меня, но плечи его расслабляются.
– Пожалуй, я не хочу это знать.
Я не обращаю внимания на эти его слова.
– Нам надо перестать встречаться[10].
Он тяжело вздыхает:
– Это было…
– Потрясающе? – поддразниваю его я.
Он качает головой:
– Нет, ужасно. – Но он ухмыляется, и я что-то вижу в глубине его глаз – теперь в них больше нет этой жуткой пустоты.
Желая, чтобы так продолжалось и дальше, я говорю ему:
– Это мой конек.
– Что, плохие шутки?
– Ужасные шутки. Я унаследовала этот талант от моей матери.
Он поднимает бровь:
– Значит, ужасные шутки заложены в ДНК?
– Да, в одном из генов, – соглашаюсь я. – В том, который связан с генами, благодаря которым у меня кудрявые волосы и длинные ресницы. – Для наглядности я хлопаю ресницами, как это совсем недавно делала Мэйси.
– А ты уверена, что не получила этот дар от родителей? – с невинным видом спрашивает он.
Я смотрю на него, сощурив глаза:
– О чем ты?
– Ни о чем. – Он поднимает руки, делая вид, что сдается. – Могу сказать только одно: твои шутки просто ужасны.
– Ты же сам говорил, что тебе понравилась моя шутка про осьминога.
– Я просто не хотел задевать твои чувства. – Он берет мою правую ногу и кладет ее себе на колени. – Нельзя же было лягать тебя, когда ты была в беспомощном состоянии и вне игры.
– Может, я и вне игры, но назвать меня беспомощной нельзя. – Я пытаюсь вырвать ногу из его хватки, но Джексон не отпускает ее, его длинные, изящные пальцы находят на моей лодыжке самые болезненные точки и массируют их.
Я издаю тихий стон, потому что этот массаж доставляет мне истинное удовольствие. Как и ощущение его рук на моей ноге.
– Где ты научился так хорошо делать массаж? – спрашиваю я.
Он пожимает плечами и чуть заметно ухмыляется: