Тулинова Лена. Жажда Веры
Девушка-вампир по имени Вера приехала в город, где живет и работает ее жених, чтобы выйти замуж и скрепить брачными узами договор между семьями. Одна из этих семей — убежденные гуманисты, другая — из тех, кто по сей день любит охотиться на людей и пить живую кровь.
Из-за этой чужой любви к крови Вера и попадает в настоящую беду! На нее теперь тоже охотятся. Тут уж не до брачных альянсов, тут выжить бы и успеть спасти своего парня.
Но когда Вера понимает, что с самого начала охота на нее была запланирована, в ней просыпаются ненависть, злость и истинная жажда вампира.
ГЛАВА 1. Вера
Ну что же. Ее звали Вера и ей было чуть за двадцать. Чуть раскосые глаза, удивленно приподнятые брови, полные губы, частенько упрямо поджатые, как у капризной девочки. Темные волосы, длинные, недостаточно густые, но ухоженные. Тонкие пальцы пианистки, готовые подарить россыпь раскатистых гамм и напористых этюдов. У нее была в крови любовь к музыке, напоминающей водопады, и к водопадам, напоминающим о музыке. Тончайший музыкальный слух, жадное обожание книг, особенно о любви и приключениях, склонность к рисованию. Она пила из бокалов тончайшего стекла, и жила, открытая всему новому и неизведанному, что только могла взять от этого мира, читала книги и к двадцати четырем годам дистанционно получила два высших образования. В то же время соседи видели Веру лишь издали, да и то по вечерам, когда она бродила по саду возле огороженного высоким забором дома. Она всегда выбирала только ночные рейсы, гуляла только по ночным городам, ночь билась в ее крови, словно темное море, и теплыми волнами толкала изнутри…
Она любила путешествовать, и везде сухощавый бледный слуга, неизменно в темных костюмах, в тонких кожаных перчатках, носил за Верой единственный чемодан. Тот казался старым, как мир, винтажным, и на таможнях разных стран дивились, глядя на этакий раритет. Многие, увидав такой чемодан, шутили, что владелицей должна быть древняя старушка. А увидав изящную девушку в брючном костюме или элегантном платье, удивленно смотрели — и на нее, и на слугу.
И только развернув паспорт, понимающе кивали и вкладывали туда квадратную бумажку с несколькими адресами клиник. Там слуга мог получить для нее законное пропитание. Он брал сразу несколько контейнеров, платил всегда новенькими банкнотами и неизменно вежливой улыбкой.
В прохладном номере Вера ждала своего верного слугу, и он наливал ей бокал до краев. Она слегка облизывала верхнюю губу алым язычком, стараясь не показывать нетерпение. Это ведь так неприлично и неаристократично! Она делала первый глоток быстро, чуть задыхаясь. Второй — уже спокойнее. А остальное смаковала, растягивая на целый вечер. И шла гулять — разглядывать узкие старинные улочки, яркие проспекты, ночные базары разных городов и городишек. Она купалась в ночных волнах разных морей и рек и чувствовала себя одновременно счастливой и одинокой.
Меренск показался Вере очень милым и по-провинциальному добрым. Здесь ощущалось веяние запада, в особенности Эвпры, но тем не менее близость Орсии сказывалась и виделась Вере на каждом шагу. Да и вывески на языке, близком к орсскому. Эвпрский и велический алфавиты мирно соседствовали повсюду. Старинные улочки и современные проспекты, широкие площади и переулки, где из окон стоящих друг напротив друга хозяйки могли перебрасываться утварью и бранными словами. «Эээдь! Дай-ка сали!» — в сумерках услышала Вера прямо над головой, и кто-то бросил из окна второго этажа на балкон напротив туго набитый мешочек. Зажигались фонари, начинал источать приятный аромат душистый табак, ему вторила более нежная ночная фиалка. Меренск производил впечатление мотылька, что летит на огонек — хрупкий светлый город в сгущающейся ночи. Вере захотелось кружиться вместе с ним, танцевать на открытой веранде какого-нибудь ресторана из числа тех, что стояли на берегу реки с труднопроизносимым названием — Тепр. Захотелось съесть что-нибудь вкусное, запить вином… Она выудила из сумки на боку телефон, почти не глядя ткнула в контакты — у нее не так-то много было кому звонить! И сообщила Марту, что в гостинице появится лишь перед рассветом.
«Буду гулять всю ночь, — решила она, — теперь можно, теперь все можно!»
Она чувствовала себя свободной. Теперь, когда окончательно оторвалась от прежней жизни, от дома и родителей, от всего, что было раньше, она словно вылупилась из кокона. Скоро ей предстоит еще одна перемена, она выйдет замуж за Альберта, жизнь войдет в совсем иное русло. Они, возможно, даже сумеют получить разрешение размножаться: у Альберта и у Вериного папы отличные связи.
Но пока можно просто поболтаться по ночному Меренску и ни о чем не думать.
Иногда очень хочется ни о чем не думать. Это даже становится необходимым!
Вера устроилась за столиком плавучего ресторанчика. Здесь, на верхней палубе, приятный ночной ветерок холодил лицо и открытые плечи. Она чувствовала себя живой. Видимо, доля человеческой крови, что текла в жилах, решила взять верх над вампирской — хоть на время. Возможно, поэтому Вера посмотрела на человека, севшего напротив, с некоторым интересом. Какое у него необычное лицо: вроде бы и не идеально-красивое, с резкими крупными чертами, а притягательное! Глаза с легким прищуром, подбритые виски, длинная светлая прядь свисает на лоб. Меренчане в основном русые или темноволосые, блондины и рыжие здесь редкость, если только они не приезжие. Так кто он? Путешественник, искатель приключений или все же местный скучающий барчук? Молод, красив, судя по всему далеко не беден… Вера ждала, что он скажет: по первым словам уже можно судить о намерениях. Многие, видя ее скучающее лицо, красоту и драгоценности, довольно резво начинали клеиться. Ее это забавляло, но быстро начинало раздражать, а потом Вера уходила прочь. Люди такие скучные!
— Значит, вы вампир, — сказал человек.
Удивил. Вера приподняла брови и не ответила. Было интересно, что еще он может сказать.
— Вы вампир, — повторил человек. — Зря одна гуляете. Это не дружественный город для таких, как вы.
— Всегда считала, что все как раз наоборот, — улыбнулась Вера. — Мы представляем опасность для таких… как вы.
И она нарочно показала верхние клыки.
— Я знаю, что говорю, — покачал головой собеседник. — Будьте настороже. В этих местах проходят нелицензионные охоты.
Вера поперхнулась вином. Собеседник подал ей белоснежную льняную салфетку.
— А что… бывают и лицензионные? — спросила Вера осторожно.
— А вы как думали? — усмехнулся человек. — Иногда я предупреждаю потенциальных жертв — исключительно из личной симпатии.
— Вы кто? — спросила Вера.
— Вам страшно, — сказал человек. — Значит, вы не обращенный низший вампир. Но и не высший. Те если и путешествуют, то со свитой. Вы — Рожденная. И человеческой крови в вас совсем немного. Аристократки вроде вас бродят по городу в одиночестве лишь в поисках приключений. Эмоции — страшная штука для таких, как вы. Они требуют пищи.
— Кто вы? — повторила Вера.
— Я Деметрий. И я — егерь в заказнике. В вампирском заказнике. Уезжайте отсюда, пока не поздно!
Вера не спеша допила вино и отставила бокал. Нетронутая рыба под эйланским соусом медленно остывала на тарелке.
— Я приехала к жениху, — сказала она как можно холоднее, взвешивая каждое слово. — Завтра мы встречаемся, а послезавтра женимся. Он работает в Меренчанске, и не вижу, почему бы ему не предупредить о том, что здесь опасно. Он не рисковый парень. Не стал бы жить и работать там, где опасно и где охотятся на вампиров.
Трижды кровавый Клык, да что он вообще такое придумал, этот Деметрий? Охота на вампиров! Лицензионная и нелицензионная! Да узнай об этом Эгнасий — разве потерпел бы он на своих землях такое надругательство над своими детьми?!
Гнев постепенно подтапливал льдинки Вериной рассудительности. И готов был выплеснуться на гонца, принесшего дурные вести. На егеря Деметрия.
— Я предупредил, — сказал тот сухо. — Альберт. Альберт Талев, я полагаю? И чем по-вашему он занимается, где работает? Вы знаете?
— Естественно, знаю, — раздраженно ответила Вера. — В институте Химии и биологии, проводит исследования крови.
— Гематолог?
— Представьте себе, — сказала Вера. — Вы где-нибудь видели лучшего специалиста по крови, чем вампир?
К Деметрию подошла официантка, поставила перед ним узкий высокий бокал с коктейлем — льдинки купались в бледно-желтой жидкости, листочек мяты задевал за соломинку, которую егерь нетерпеливо отбросил в сторону. Он отпил из стакана с жадностью — и Вера невольно облизнула верхнюю губу. Ей была хорошо знакома эта жажда. Кому-то дорога чужая кровь, кому-то алкоголь, но жажда одинакова.
— Допустим, — сказал он, отставив в сторону полупустой бокал. — Допустим, вы приехали к жениху. Почему вы не с ним? Простите, а как вас зовут?
— Я не прощу, — сказала Вера ледяным тоном.
— Не прощайте, просто скажите.
— Вера.
— Вера — и?
— Вера Алий. Теперь я могу спокойно поесть?
— Вам не нужна еда, — сказал Деметрий. — Вы вампир. Вы здесь чужая. Я бы хотел, чтобы вы уехали. Меренчанск больше не место для вампиров-туристов.
— Мне нужна еда, — заупрямилась Вера. — Вы же разбираетесь в вампирах. Вы должны знать, что Рожденные мало отличаются от людей.
Он только фыркнул.
— Кровососы, почти неспособные на человеческие чувства. С бешеной регенерацией и неспособностью усваивать обычную пищу.
— Я усваиваю, — Вера демонстративно отправила в рот кусочек рыбы.
— Но жажда крови в вас все равно живет, — сказал Деметрий.
— Послушайте, я от вас устала. Чего вы хотите?
— Я сказал. Будь вы моей женщиной, Вера Алий, я бы не стал настаивать, чтобы вы приезжали сюда. Будь вы моей… я бы вообще не стал больше задерживаться в этом месте, а увез бы вас туда, где бы вы были счастливы.
— Мой жених живет и работает в этом месте, — сказала Вера, стараясь не выходить из себя.