— Выйди, прошу, капитан, — сказал егерь мирно. — Так надо.
Старик открыл дверцу, и едва высунул оттуда ноги, как Деметрий молниеносно схватил его и отбросил в сторону.
Уже захлопнув дверцу машины и берясь за руль, невнятно выругался и швырнул на дорогу свое портмоне. И уж затем дал по газам, да так, что бедный белый «Пони» громыхнул всеми своими ржавыми внутренностями.
— Ты что творишь? — вскричала Вера. — Разве так можно?
— Иногда приходится, — процедил сквозь зубы Деметрий. — Ничего, там денег на парочку таких «лошадок» хватит, а если наследство от тещи останется, то купит себе на старости лет и получше кобылку.
— А совесть тебя не замучает? — оглядываясь на дорогу, спросила Вера.
Такой поступок спутника огорчил ее и, пожалуй, ударил под дых страшным разочарованием. Ведь это же разбой!
Деметрий, не сбавляя скорости, пошарил по бардачку, отцепил от панели телефон, выкинул в окно — полетели на дорогу какие-то бумажки, какие-то ключи, аптечку и даже зажигалку. Вера смотрела, как старик вдалеке ковыляет по дороге. Наверно, будет подбирать свои сокровища и крыть егеря матом!
— Должна же быть какая-то порядочность, совесть, наконец, — не унималась девушка.
— Совесть? Совесть такая штука, что о некоторых вещах с нею можно договориться. Не обо всем, конечно, — спокойно сказал Деметрий. — Ну и тебя, может, помучает, а меня не очень. Гораздо хуже, если сейчас нас догонит какой-нибудь Алик на вороном коне и поддаст нам жару.
— Алик солнца боится, — шмыгнула носом Вера. — Да и откуда ему взяться?
— А кто там в лесу бабахнул? — спросил Деметрий. — Только такой тупой вампирюга, как твой Алик, и мог наступить на проволоку не глядя.
Вера помолчала немного, трясясь от внезапно накатившего озноба, а потом спросила:
— Охотники могут охотиться вне заказника?
— Смотря кто. Которые попроще — нет, а если из правительства кто, так запросто. Иногда охота проходит ночью прямо в городе, им так интереснее. Ну, а если кого из людей зацепит, откупаются. Что? Думаешь, твоего драгоценного Алика там нет?
— Зачем ему? Если он меня продал, то для чего ему приезжать?
— Узнал, что ты сбежала, и прискакал проверять, что к чему, — ответил Деметрий.
— Тогда… Тогда, быть может, Ромен с ним.
— Что за Ромен? Рассказывай.
Ему было неудобно поворачиваться, Вера видела только его затылок — крепкий, коротко стриженый, светлые волосы на фоне загорелой кожи. И снова непонятное чувство, то ли жажда, то ли нет. Она сглотнула и сказала:
— Я видела его только один раз. В доме Альберта, на мальчишнике, это перед тем, как ты меня оттуда увез. Он уже тогда говорил про планы Алика, предлагал бросать его. Звал с собой, уговаривал… кхм… отдаться.
— Отдаться, — с неожиданным ядом в голосе сказал Деметрий. — А! Постой-ка! У тебя небось есть разрешение плодиться и размножаться? Его не всем дают, но твой папаша небось расстарался, да? Это повышает ценность девушки на вампирском рынке невест.
Вера пожала плечами, забыв, что егерь на нее не смотрит. Неприятно было слышать вот это все про ценность и рынок. Будто тебя, как овцу, продавать собирались.
Хотя ведь и продали, просто не на том рынке! Вера вдруг поняла, что злится. А выпустить злость, кроме как на Деметрия, было не на кого. Вот ему и досталось:
— Прекрати говорить так о вампирах! В особенности о моем отце! Да и обо мне тоже, я не… не свиноматка, чтобы говорить обо мне в таком тоне!
— Так разрешение размножаться есть? — уточнил егерь, пропуская резкий тон и слова мимо ушей.
— Это то, о чем отец хотел просить Древнего, — буркнула Вера. — Но еще не попросил.
Деметрий вздохнул.
— Скорее всего Ромен гоняется за тобой с однозначной целью — оплодотворить. У тебя хорошие данные, Высшие такое ценят. Сама знаешь.
— Знаю, — Вера шмыгнула носом. — У них почти нет женщин, а те, что есть, уже давно осуществили свое право на ребенка.
— Вот, — сказал Деметрий, — а элитных вампирчиков небось все хотят. Тем более в планы по захвату власти вампирами это прекрасно вписывается!
Вера задумалась. Слова егеря были ей по-прежнему неприятны, но звучало все очень логично. Кроме одного: если Ромена не устраивало, что ее продадут в заказник и если он вправду хотел отбить у Альберта Веру, так отчего ж не отбил сразу? Это было неясно. И ведь Ромен знал, что продадут!
Но тогда она еще верила Альберту, даже невзирая на шлюху в постели, еще готова была вернуться к нему. Послушала бы она тогда Ромена? Тем более, что он встретил ее голым и тут же полез приставать, пьяный от крови и секса с доступными бабами… Нет, не послушала бы, убежала еще быстрее, чем от Алика.
— Это все слишком… сложно для меня, — сказала девушка подавленно. — Давай отложим этот разговор. Лучше скажи, куда мы едем. Неужели в Меренск?
— А, нет, — Деметрий все-таки посмотрел в зеркало заднего вида, поймал взгляд Веры и неожиданно тепло улыбнулся. — Все забываю сказать. Сейчас доберемся до пригорода, и я позвоню кое-кому, чтобы передали Элле и матери уезжать. А сами двинем на юго-восток, в мое родовое гнездо. Там, пожалуй, можно будет остановиться, укрыться. И подумать уже как следует, как тебе выехать из страны и добраться до родителей целой и невредимой.
— А если я сумею связаться с Древним? — спросила Вера. — Расскажу про лабораторию, про Альберта и Ромена. Что, если он и правда ничего не знает?
— А что, если знает? И ты впустую потратишь свое право один раз обратиться к нему, — сказал Деметрий. — Нет, я не против, чтобы ты с ним связалась, но сначала как следует продумай все. К тому же, разве ты знаешь, где эта лаборатория вообще?
— А где?
Деметрий цинично срифмовал вопрос, и Вера неожиданно захихикала. Это был нервный, почти истерический смех. Она устала, была напугана, подавлена свалившейся на нее информацией, начинала ощущать голод. И незнакомое чувство, будто подтачивающее изнутри волю, тоже никуда не делось. Но от этого смеха вдруг стало немного полегче. Хоть и было немного стыдно, что она смеялась над такой грубой и примитивной рифмой.
— Если б я знал, где находится лаборатория, сам бы ее разнес к чертям собачьим, — сказал егерь. — Но не знаю. Мог бы подобраться к этому твоему Алику…
Тут он осекся и странно посмотрел на Веру в зеркало. Она ответила недоумевающим взглядом.
— Что?
— Нет, оно того не стоит, — хмуро ответил Деметрий. — Вон, смотри, заправка. Пойдем зададим коняшке корму и позвоним.
— Но ты бросил старику все деньги, — напомнила Вера.
— Не все, немножко осталось, — егерь подъехал к заправочной колонке. — Сиди, не вылезай.
Но она вылезла. Ей не хотелось расставаться с егерем хоть ненадолго.
Деметрий отделался от нее только на пару минут, которые провел в туалете, а затем вышел и кивнул одному из водителей, который только что рассчитывался по терминалу и еще не успел убрать телефон в карман.
— Один звонок, брат.
Водитель нервным движением поправил высокий ворот не по сезону плотного свитера, покосился на Веру и вдруг спросил:
— Преследуют?
Деметрий пожал плечами.
— Сам понимаешь, — сказал он.
Вера подумала, что тоже хотела бы понимать, почему водитель так беспрекословно отдал телефон егерю, но тут ее озарило. Водитель был бледен, прятал шею — у него были отношения с вампиром, причем близкие. Это могла быть девушка, или кто-то из обращенной родни. Такое случалось, и нередко — тяжелые и созависимые отношения, которые постепенно переставали приносить радость обеим сторонам. Если в самом начале там еще оставалась любовь, привязанность, если чувство долга еще не тяготило, то со временем это накапливалось. Отношения такого рода были любимой и неисчерпаемой темой мелодрам по телевизору и в книгах, но вот Вера увидела часть этой жизни воочию.
Пока Деметрий говорил, водитель подошел к Вере поближе.
— Тяжело вам? — спросил, кивая на егеря.
Вера слабо улыбнулась.
— Мы… бережем друг друга.
— Ну, голод ведь не тетка, — сочувственно сказал парень. — Мы вот себе донора завели, иначе Анита бы уже меня прикончила. Теперь живем втроем…
Вера спросила:
— А вампирам же полагается от государства… раз в неделю?
— Аниточка не любит консервы, — скривился парень. — Не любит. Я уже не могу, не выдерживаю… но надо. Донор еще этот гадский.
— Я-то выкручусь, — сердито и довольно громко сказал в телефон Деметрий, — ты девочек моих увези, понял? Лучше всего в Гральду, слышь?
И тут же нажал отбой. Сунул бледному парню телефон и сказал Вере:
— Пошли.
— Я уже не могу с ней, — сказал вслед девушке водитель.
— А бросить ее с донором? — обернулась Вера.
— Не по совести как-то, — ответил тот.
Они с Деметрием снова забрались в пыльное нутро чужой машины, тронулись с места, а Вера все думала о том, какая странная это штука, совесть.
ГЛАВА 19. Погоня
«Рубеж», мягко шурша колесами по нагретому грунту, выкатился навстречу Ромену. Тот вышел из местной лавочки и теперь стоял посреди дороги спокойно, глядел перед собой с полуулыбкой, и Альберт вдруг пожалел, что не сидит за рулем. Переехать бы Высшего, чтоб не лыбился тут, с внезапным раздражением подумал он. Понятно ведь, что Веры он не нашел!
— Поехали, — развалившись на заднем сиденье, сказал Высший, — авось нагоним еще до города. Местные уже зашебуршились. Тетка из магазина вон сказала, что вампирша с другом здесь была совсем недавно — и часа не прошло. Говорит, сели к деду Микошу в его старый рыдван, уехали.
— Тетка? — подал голос водитель. — Клавдя, что ли? Ты там с нею ничего не сотворил, кровосос?
Альберт смотрел на Ромена в зеркало, как тот ухмыляется и облизывается на заднем сиденье.
— Доставил ей немножко удовольствия, помял где надо, пощекотал, где приятно, — сказал Высший. — Если ты об этом.
— А Колас где? — недовольно продолжил Тамир.
— А вот Коласа понадкусал, — не стал отпираться вампир. — Пришлось понадкусать: его там слегка гранатой порвало, кровотечение было сильное. Ты вот мне скажи, отчего у вас, егерей, кровь такая гадкая? Что принимаете?