Неправда, что у вампиров нет эмоций. Просто они лучше их контролируют.
— Об этом я и говорю! — Деметрий не стал контролировать свои: рассердился, ударил ладонью по столу так, что на нем все подпрыгнуло.
Из-за соседних столиков на них уже вовсю глазели.
— Вам надо уехать. Сейчас. Если ваш жених вас уважает — о любви я и не говорю! — он примет ваш выбор и приедет за вами в любой город и в любую страну. Если этот брак ему не сдался — тем лучше для вас. Уезжайте!
От него запахло злостью, гневом, волнением. Вера чувствовала, как его кровь, горячая и чуть замутненная алкоголем, течет по жилам. Она всегда называла себя вампиром-гуманистом, никогда не вонзала клыки в живого человека, и вожделение, которое иногда ощущала, притяжение к людям — испытывала, но не такого рода.
А тут даже клыки зачесались, до того Веру раздражал этот егерь.
— Вы же охотник, — сказала она, нарочно издевательски растягивая слова. — Вы охотник на таких, как я, на кровососов без настоящих эмоций. Вы же хотите охотиться на меня и других, так зачем убеждаете меня уехать? Дайте догадаюсь: Альберт Талев как-то перешел вам дорожку, и вы придумали страшную историю для вампира, да? Сказочку на ночь!
Деметрий махом допил вторую часть коктейля из высокого бокала, вытер губы рукой и снова ударил по столу. Да так резко, что Вера вздрогнула.
— Видал я дур, — буркнул он и ушел.
Оставил Веру наедине с тревожными мыслями и завистью к тем, кто действительно не испытывает ничего, кроме жажды крови.
А мысли и впрямь были нехорошие! Взять, к примеру, размышления об Альберте. Да, разумеется, их брак был договором между двумя семьями, но если б не существовало симпатии между нею, молодой вампиршей, и блестящим ученым — они оба послали бы все договоренности волколаку под хвост!
Или нет? Вдруг Вера ошибалась в Альберте Талеве? Ведь его род не переставал употреблять кровь живых существ, в том числе и людей. Даже после Пандемии, обрушившей прежний мир на много лет, и последовавшего за нею перемирия между людьми и вампирами. И ни о какой взаимной симпатии на самом деле речи нет, а брак всего лишь чистая выгода и долг?
Вера не привыкла копаться в себе, ее это утомляло и раздражала, а она нынче и так получила немало неприятных минут. Думать о долге ей точно не хотелось, а вот увидеть Альберта и убедиться, что у них все хорошо — да, хотелось. Ей нравился этот вампир, он был хорош собой, несмотря на то, что по человеческим меркам уже стар. Но у вечных нет возраста, и семьдесят лет по сравнению с тем, сколько жили Первые, могли считаться пустяком, незначительной вешкой в бесконечности.
«Почему он не встретился со мной, едва я приехала? — искала Вера ответа. — Почему не привел меня сюда или в другое место, не пошел со мною гулять по ночному Меренчанску, чтобы потом лечь рядом, в мою кровать?»
Полгода они встречались то там, то тут, Альберт приезжал в Мааску, проводил с Верой дни и ночи, они занимались любовью и вместе пили из одного кубка — это было так непривычно, так интимно! Альберт иногда говорил, что настоящие супруги пьют из одного человека, не из бокала, но Вера напоминала о договоре, и он умолкал.
В отличие от своего упертого древнего семейства он, кажется, был готов перейти на сторону вампиров-гуманистов, чтобы вместе с людьми строить лучшее общество, общество после Пандемии. Из-за того, что рухнула экономика Раскеты, у Талевых вечно не хватало средств на все, а они привыкли жить на широкую ногу. Алии же были богаты и известны среди вампиров не только лояльностью к людям, но и способностью делать деньги из ничего.
Так выгода и долг или взаимная симпатия? Или все вместе?
Вера отодвинула от себя тарелку с недоеденной рыбой. Ей стало не по себе. Ощущение, что все в зале на нее поглядывают. Она чувствовала их взгляды, но оборачивалась — и видела, что каждый занят своим делом. Кто-то ел, кто-то беседовал. Играла мягкая тихая музыка, живые музыканты на маленькой полутемной сцене. Ворковала в микрофон невысокая смуглая певица, явно нездешних кровей. Допив свое вино, Вера встала, и увидела, что на пол упал глянцевый черный прямоугольник, на котором золотом было вытеснено название — «Златая кровь» и номер. Непохоже на обычный телефонный, сильно короче, и начинался не с единицы, как принято в Раскете, а с шестерки. Вера наклонилась, подобрала прямоугольник и поднесла к глазам. В носу слегка защекотало, и вампирша узнала запах Деметрия. Проклятый егерь подсунул ей свою визитку с вызывающим, броским названием. Маловероятно, что он задумал расстроить свадьбу с Альбертом настолько заранее, что даже приготовил фальшивые визитки! Вера аккуратно положила карточку в клатч. Разберется позже. Покажет Альберту, вот что! У него наверняка найдется ответ, кто среди живущих настолько недоброжелателен к нему, или к его делам, или, может быть, к институту. А может, к семье…
Положив две крупные купюры в аккуратную папочку со счетом, Вера прошла по сходням на берег, поднялась к проспекту. Пахло уже не рекой, а не остывшим после солнечного дня бетоном, близким дождем и немного — машинами, что сновали здесь повсюду, как деловитые разноцветные жуки.
Вера почувствовала голод. Настоящий голод, который сложно утолить человеческой едой. По-хорошему, надо было вернуться в гостиницу, под крыло верного Игория, уже наверняка распаковавшего для нее первый контейнер крови. Но Вера нетерпеливо достала из клатча телефон и почти не глядя ткнула в первый контакт. Маленький дисплей высветил имя Альберта, но ответа не последовало. Занят. Уже ночь, а он все еще на работе. Конечно, он ее не встретил!
Она дождалась автоответчика. «Темной ночи, живые или нежить, — сказал приятный мужской голос, — я немного занят, но у вас есть шанс меня заинтересовать. Тридцать секунд. Время пошло!»
Даже на записи Вера слышала приятные и чуть будоражащие нотки в чуть насмешливом низком голосе. У Альберта обаяния было на десять вампиров или на пятьдесят людей, никакому Деметрию не сравниться.
— Ал, ты еще в институте? Я… я еду к тебе, — сказала вампирша без особой надежды, что он ответит.
Дисплей погас. Но почти тут же телефон дрогнул от вибрации, ожил, засиял, и родной голос произнес:
— Я дома, малышка. Но у меня тут небольшой мальчишник. Ты ведь не против?
— Я… могу приехать? — тут же оробела Вера.
— Неееет, — засмеялся Альберт, — в этом и смысл мальчишника! Никаких будущих жен!
И тут же добавил куда серьезнее:
— Прости, малышка. Уверен, тебе не понравится наша суровая мужская компания.
На заднем плане отчетливо прозвучал женский смех. Вера ощутила в груди холод и пустоту, когда услышала его. Понятно, чем они там занимаются. Пригласили стриптизерш или каких-нибудь других шлюх, может быть, даже разопьют парочку особенно «сладких» на всю компанию. Мерзость. Да, Альберт прав: ей бы не понравилось. Но ведь он все-таки другой, он из тех, кто еще не пришел к гуманным идеям, он в конце концов мужчина… Альберту предстоит не только заключить брачный договор, но и отказаться от живой крови. Поэтому он и устроил напоследок это непотребное сборище…
Мысленно оправдывая Альберта всеми средствами, Вера нажала отбой. Даже не попрощавшись, даже не сказав, что скучала.
Неприятно, но не смертельно. Выгода и долг. Иди в гостиницу, сиди там одна с бокалом крови, сиди и думай о долге перед двумя семьями, перед всеми вампирами и человечеством, и ничего больше.
Или и правда уехать, как хотел этот егерь?
Но Вера не хотела доставлять удовольствия этому грубому мужлану, назвавшему ее дурой.
ГЛАВА 2. Альберт
Мир — удивительная штука. Огромный, вмещающий в себя немыслимые пространства. В нем так много вещей, людей, понятий и просто пустынь! Но иногда он скручивается в спираль. Сжимается до крошечного размера: гостиницы, или даже комнаты, или телефона в руке. Он почти теплый. Почти. Потому что у голодного вампира нет ресурсов, чтобы обогреть даже себя, не то что свой телефон.
Не застав Игория в номере, Вера спустилась к стойке портье и спросила, где ее слуга. Ответа не получила. Вернулась к себе, чтобы поискать запас еды — но холодильник был пуст. Только в платном баре притаилось несколько маленьких бутылочек на выбор. Но красная жидкость в них была лишь вином. Впрочем, нет — в одной плескалась вишня на коньяке. Между тем, в последний раз она ела еще дома, то есть уже почти два дня назад. Потом был аэропорт, самолет из Эйварии в Раскету, автобус до Меренчанска, долгая вечерняя прогулка…
Как и все Рожденные, Вера могла протянуть без крови достаточно долго, хоть целый год — хотя по сравнению с Высшими этот год вообще мало что значил, они существовали без еды целыми десятилетиями. Ходили слухи, что Древние, из тех, кто попал на Землю первыми, могли обходиться без крови столетия. А Рожденные, хрупкие, ослабленные примесью человеческой крови, могли просуществовать голодными год или два. Но существование это было бы лишено всяких красок. Они ощущали голод и потому страдали.
А страдать Вера не любила.
— Альберт, у меня проблемы, — сказала она в трубку в шесть часов утра. — Я еду к тебе.
— Что-то серьезное? — спросил Альберт кисло.
— Я еще не поняла, — растерянно произнесла Вера. — Кажется, да. Игорий пропал, и… в общем, мне надо с тобой увидеться.
— Давай, малышка, — нехотя ответил жених. — Жду тебя.
— У вас там уже… все? — уточнила Вера.
— Нет, не все, — смешок Альберта показался ей нервным. — Но я постараюсь оградить тебя от неприятных сцен.
— В конце концов, я ведь уже не девочка, — сказала Вера нерешительно. — Чего я там такого не видела?
Альберта разобрал смех. В нем слышались непривычные нотки: будущий муж словно ставил под сомнение все, что было произнесено. Наверно, она действительно многого не знала и не видела, но была готова ко всему. Неважно, что к ее приезду останутся следы кутежа и, быть может, еще будут какие-то проститутки, главное — там Альберт, там поддержка, которая так нужна.