Что ж, нежная и пугливая тут была она, Вера. И стоило уже перестать быть таковой, чтобы обеспечить Деметрию прикрытие! Взять себя в руки, покрепче сжать арбалет и пометче целиться во врагов.
Что до Талева…
— Альберт мне не любимый. А Высший, Ромен… Я не знаю, почему он назвался Кочевым, но зато вспомнила его настоящую фамилию. Палей. Он назвал ее тогда…
Девушка запнулась.
— В доме Талева.
— Палей? Уже что-то, — оживился Деметрий. — Ведь это семья, в чьих жилах есть частичка самих Древних. Кого-то из четверых, да?
— Да, — кивнула Вера и непроизвольно положила руки на свой живот. — Лобелиуса. И ведь Ромен уже тогда подумывал, чтобы я…
— Ну, я же сказал, он хочет плодиться и размножаться. Детей из таких семей Древние всегда окружают вниманием, — заметил Деметрий.
Тут в его руках завибрировал телефон.
— А вот и первая партия моих однокашников, — сказал егерь.
Почти сразу постучали в дверь — сначала три раза быстро, а потом четыре чуть медленней.
Вошли двое — пожалуй, даже шире Деметрия в плечах. Наскоро обнялись с егерем, поприветствовали Веру.
— Еще шестеро подъедут, — сказал Дем. — Мы ждем двоих вампиров, Высший и Рожденный, нужны живыми. Возможно, прибудут в компании.
— Это ученики школы охотников? — спросила Вера, приоткрыв рот.
— Это Клин Окраев, научный работник из института гематологии, — представил Деметрий наименее широкого. — А это Мартин, просто Мартин.
— Просто Мартин, — подтвердил второй — дюжий и рыжий.
— Я слышу шаги, — сказала Вера.
— Подкрепление, не иначе, — хохотнул Клин, поглаживая широкую недлинную бороду.
Он походил на капитана из приключенческой книжки, а никак не на ученого. Впрочем, с Деметрием Вера усвоила, что настоящий ученый может быть похож на кого угодно: солдата, туриста, бездомного кота или пиратского боцмана, так зачем удивляться?
Лучше встретить подкрепление, которое…
— Спроси, кто там, — со смехом посоветовал Просто Мартин товарищу, который стоял ближе всех к двери.
Вот только «подкрепление» стучаться не стало. Дверь просто вылетела, заставив друзей отскочить от входа. Вера приготовила свое оружие, и не зря.
В проем перло вампирское воинство — по крайней мере, девушке так поначалу показалось. Четыре, пять, шесть Низших! Загрохотали в утренней тишине дома выстрелы, Вера вскрикнула, подавила желание выронить арбалет и зажать уши.
Она напряженно высматривала цель и один раз, когда какой-то низший оказался совсем рядом, выстрелила. Да, этот был точно на ее счету. Вера убедилась, что чудо-препарат отлично действует. И ведь по себе знала, какая это дрянь, замедляющая вампира так сильно, как это возможно, и все равно радовалась легкой победе.
Но радость моментально взорвалась осколками, словно хрустальная ваза от пули: она увидела, что пока целилась и стреляла, узкий и быстрый, словно змея, Альберт уже успел кинуться на Деметрия. Еще одна стрелка полетела ему в спину.
Девушка с тихим рычанием бросилась на выручку любимому. Мужчины душили друг друга, и ни один не желал отступать. Друзья Деметрия были заняты с низшими, а Ромен отодвинул Веру в сторону:
— Пусть выяснят сами, чья ты, — сказал он с ухмылкой. — Они еще не знают, что ты только моя.
— Ннннет! — зарычала Вера, отталкивая Высшего.
Ей хотелось всадить все оставшиеся шприцы в Алика. Страшно было только промахнуться. Что будет с человеком от седоктира? Вера этого не знала — и медлила. А они боролись! Что там с другими, для Веры было уже не так важно, ее мир стал совсем крохотным, о четырех углах: она, Дем, Альберт и Ромен.
И когда последний спросил, что это у нее в руках — девушка повернулась и сделала три выстрела подряд по Высшему. Она стреляла, дрожащей рукой двигая рычаг. Раз. Два. Три. Вот так! Хорошо быть вампиром: обычной девушке непросто было бы повернуть этот механизм! И трудно не попасть, стреляя в упор.
В Ромена, который с удивлением смотрел на три шприца, легкими прозрачно-красными стрелками покачивающимися в его груди.
Вот сейчас они и узнают, как седоктир действует на Высших, подумала Вера и двинула рычаг в четвертый раз.
— Тихо, тихо, — сказал Ромен. — Пришла пора посмотреть по сторонам, девочка.
Туман в глазах рассеялся, дело было за малым — чтобы в ушах стало не так глухо и одновременно звеняще. Вера моргнула и опустила взгляд. На полу лежали убитые низшие, Клин и Просто Мартин… А потом она увидела Деметрия и Альберта. Они сцепились намертво. И «намертво» здесь, кажется, не было фигурой речи.
ГЛАВА 24. Подовская, семь
— Все так быстро, прямо как я люблю, — сказал Высший будничным тоном. — И Альберт такой молодец, сделал двойную работу за меня. Избавился от лишнего человечка и сдох сам. Правда, хорошо?
Вера присела на корточки возле Деметрия. Она еще не осознала, что может потерять его, и поэтому ей не было ни страшно, ни больно. Просто ее словно опустили в лед, как рыбу. Как только перестанет биться сердце Дема, подумалось ей очень спокойно — я замерзну навсегда.
— Хочешь, чтобы он жил? — спросил Ромен мягко, забирая у Веры ее нестрашное оружие.
Стрелки-шприцы все еще торчали из груди, и он скинул их на пол, наступил на одну ботинком. Хрупнул пластик.
— Что это было, кстати?
— С-с-седоктир, — всхлипнула Вера.
И тут же, поднявшись, вцепилась Ромену в рубашку. Сама не ожидала, что сделает это с такой силой.
— Я хочу, чтобы он жил!
— Кто именно? — издевательски спросил Ромен. — Оставлю тебе только одного, Вера.
— Деметрия! — почти выкрикнула девушка.
— Я так и знал, — ответил Высший. — А ты знаешь, что нужно мне.
Она не ответила. Склонилась над Альбертом и Демом. Оба еще чуть жили. Откинула в сторону Алика, и тот слабо схватился за ее руку. По безжизненной слабости пальцев, по их холоду девушка вдруг поняла: он умрет. Ему не восстановиться, выпей он даже цистерну крови. Оружие охотников на вампиров, седоктир и нанесенная Эллой рана сделали свое дело.
— Подовская, семь, промзона, — просипел Альберт с трудом, почти беззвучно. — Тебе…
Вера не обратила внимания на эти слова. В ее теле проснулась небывалая сила — и с нею девушка отшвырнула вампира прочь, куда-то в комнату. Пропади он пропадом, предатель! Ромен с интересом следил за ней.
— Мне уже все равно, а вот его можно… этим… убить, — не унимался Альберт. — Убей Ромена.
— Сделай с ним что-нибудь, — попросила Вера Высшего. — Ненавижу его.
«Ненавижу так же, как он, видимо, ненавидит тебя!» — сказала уже про себя.
— Ты даже не поняла, что он тебе говорит, маленькая глупышка Вера, — сказал Ромен, ухмыляясь, но перешагнул сначала через низшего, что лежал у самых его ног, а потом через Деметрия.
— Я не хочу ничего понимать! — закричала Вера в голос. — Если я тебе нужна, убей его, а Деметрия верни! Ты же Высший, ты можешь!
Он склонился над бывшим сотоварищем и вдруг, молниеносно выхватив откуда-то кинжал, ударил Рожденного прямо в сердце. Вера не выдержала — зажмурилась.
— Да, я могу, — сказал Ромен. — Ты просто не представляешь, что я могу.
И на этот раз нагнулся над Демом. Вера прислушалась в надежде услышать его дыхание, но мешал голос Высшего.
— Мне придется подарить ему жизнь Альберта. Того, что у него оставалось, хватит в самый раз. Смотри же, как это делается. Это дар моей настоящей семьи, не той, что приняла меня. Частичка Древней крови. То, чего ты удостоишься, став моей…
— Слишком много слов, — вскричала Вера. — Быстрее!
Ей было плевать на семью Палей, Древних и прочих вампиров.
— Зато он не будет низшим, — протянул Ромен.
Поднял Деметрия на руки и отнес в комнату, где уложил на стол. А Вере сунул в руки телефон.
— А ты пока можешь позвонить Игнасиусу. Видишь, вот его номер.
— Что мне сказать? — прошептала Вера.
— Ну, твой отец, узнав, что с тобою неладно, попросил у Игнасиуса, чтобы ты жила. И я, как видишь, помогаю ему исполнять волю Древнего. Так что его желание потрачено. И тебе придется сказать Игнасиусу, что ты просишь разрешения на ребенка. На твоего и моего ребенка. Поняла?
Вера зажала рот рукой, чтобы не дать вырваться рыданиям. Нет, нельзя плакать, нельзя сдаваться. Не время.
— Сначала я хочу видеть, как ты…
— Да смотри, ради всех несвятых, — ухмыльнулся Ромен.
Она увидела. Увидела, как слабо шевелятся губы Деметрия, как дрожат его ресницы. Он умирал. Ромен склонился над ним, словно хирург над пациентом, и его клыки пронзили шею егеря. Вера вскрикнула и тут же прикусила костяшки пальцев. «Зато он не будет низшим!» — сказал Ромен с минуту назад. Сказал как будто бы с сожалением.
Затем Высший прокусил себе запястье. Темная страшная кровь потекла в рот Деметрию. Тот не мог пить — Ромену пришлось помочь егерю, проведя рукой по горлу, чтобы тот сглотнул.
И одновременно с этим глотком, когда все тело Деметрия вдруг содрогнулось в чудовищных конвульсиях, да так, что заскрипел и зашатался под ним стол — Ромен вонзил в сердце Деметрия клинок. Тот самый кинжал Древних, один из немногих, что остались еще на свете с незапамятных времен. Вере показалось, что лезвие вошло в ее сердце, так больно это было. Она не выдержала, зажмурилась и закричала в отчаянии — показалось, что Ромен убил Дема, и теперь уже не будет того хрупкого счастья, что, словно мотылек, стучалось изнутри. Уже не будет грубых словечек и нежного «дурочка моя», и водопада музыки из-под нетерпеливых пальцев.
Теперь ее жизнь точно закончилась. Острым осколком застряла где-то в подвздошье. И только на одной ноте выла где-то далеко какая-то беспородная сука, которой невозможно было сказать «заткнись, заткнись!»
— Да не реви ты, — сказал Ромен. — Все получилось. А теперь уходим. Сейчас набегут всякие там — полиция, врачи… Нам с тобой это не нужно.
— Дай мне хотя бы убедиться, что он жив! — охрипшим от воя голосом сказала Вера, не веря ни своим глазам, ни своим чувствам, ни тем более Ромену.