Но вскоре в дверь настойчиво, коротко постучали, а спустя пару секунд она распахнулась от резкого толчка.
— Я же сказал, детка, не запирай, пожалуйста, двери, — произнес Ромен.
Он подошел к кровати, держа в руке золотой кубок, наполненный кровью. Еще не отпив и глотка, Вера по запаху поняла, что это отнюдь не консервы. И сам Ромен был такой весь гладкий, довольный… сытый.
— Я не буду пить живую кровь.
— Ее уже сцедили, она пропадет, если ты не выпьешь, — сказал Высший, и по его голосу было отчетливо слышно, что терпение у него заканчивается. — Ты ведешь себя так неразумно, словно пятилетняя девочка, которая ноет над тарелкой с человеческой едой!
— Я не буду пить живую кровь. Мне положены от государства консервы, — механически оттарабанила Вера.
Ледяные пальцы сжали ей подбородок. Ромен двигался так быстро, что стало ясно: благодаря свежей крови живого человека седоктир уже перестал на него действовать. Вере показалось, что сейчас он попросту заставит выпить: стиснет щеки, разожмет челюсти и вольет содержимое кубка в рот. Это было бы хуже, чем все, что девушке пришлось пережить раньше — включая охоту на нее. Хотелось драться, кусаться и вести себя как дикий волчонок. Сдержалась лишь огромным усилием воли, понимая, что Высший все равно сильнее и легко одолеет сопротивление. А ей будет лишь хуже!
Девушка дернула головой и с трудом процедила:
— Пусти. Я… сама.
Ромен тут же отпустил ее, и Вера сказала запальчиво:
— Ты не с того начинаешь совместную жизнь. Научись уважать меня! Иначе…
— Что иначе? — с неподдельным интересом спросил Ромен. — Я не могу допустить, чтобы мать моего будущего наследника голодала или некачественно питалась.
— Иначе я сделаю так, что ребенка не будет, — отрезала Вера.
Глаза Высшего опасно сузились.
— Я тебя услышал, детка, — сказал он. — Я подумаю над этим вопросом. Но пока пей. Ты сказала, что выпьешь сама. Не заставляй меня делать это силой.
— Я сыта, — ответила девушка, хотя, если честно, запах от бокала шел умопомрачительный.
Но тем и отличается цивилизованный, гуманный вампир, что может держать себя в руках! Тем, что не идет на поводу низменных инстинктов! Вера всегда гордилась этим умением.
Только вот быть слабой и покорной она никогда не умела. А ее принуждали быть именно такой.
— Если тебе нравится насилие, Вера, я готов доставить тебе это удовольствие! — сказал Высший так приторно, что в Вере все затрепетало от страха.
Нет, она не желала насилия. Только не теперь, когда она вынужденно приняла условия Высшего вампира. Ей непременно захочется сбежать, невзирая на все договоренности, если он станет насильно ее кормить… и не только кормить. Поэтому Вера взяла бокал из его рук.
— Вот и умница, — улыбнулся Ромен и гладил девушку по волосам, пока она давилась ненавистным напитком и эмоциями.
Страшно хотелось заехать кубком ему по ухмыляющейся роже. Хотелось кусаться, словно дикое животное. Но именно это животное внутри как раз и требовало крови, а Вере никак не хотелось лишаться остатков человечности. И она терпела, утешая себя мыслями, что непременно сумеет дать ему отпор чуть позже. Найдет способ отыграться!
— Ну вот, а теперь будь хорошей девочкой, — проворковал Ромен, забирая у нее кубок, — и иди ко мне.
Вера отодвинулась, на сколько смогла.
— Пожалуйста, — как и некоторое время назад, попросила она, — дай мне к тебе привыкнуть.
— А зачем тебе привыкать? Чем скорее начнем — тем быстрее оба получим желаемое, — ухмыльнулся Высший и полез Вере под пижаму. — Привыкнешь в процессе, Вера. Я вот не привык ждать и упрашивать!
Она в ужасе забрыкалась, сопротивляясь рукам, губам и настойчивому телу, но уже спустя несколько секунд лежала на кровати совершенно обнаженная и беспомощная. Высший навис над нею, и в его сумрачном взгляде девушке виделось безумие, а не любовь.
Но за миг до того, как он успел вторгнуться в нее, дом содрогнулся от небольшого, но ощутимого взрыва.
— Это еще что такое? — с недоумением спросил Ромен.
И в то же мгновение, воспользовавшись тем, что он отвлекся, Вера выскользнула из-под него. Наугад схватила что-то, чтобы прикрыть наготу — золотистый халат из текущего между пальцами шелка — и побежала прочь.
ГЛАВА 27. Древний
Далеко не убежит, конечно, рассудил вампир. Но на всякий случай крикнул Старосу, чтобы приглядел за девочкой. Глупенькая, словно юная козочка, дрожащая, как не прирученный зверек, Вера здорово развлекла бы его, если б не этот взрыв. Он означал, что у ворот враг, и не требовалось семи пядей во лбу, чтобы понять, кто именно ломится в двери особняка.
— Живо, все ко входу, — зычно крикнул Ромен, застегивая брюки — хорошо, что он предусмотрительно их не снял. — Где охрана?
Внизу уже топали тяжелые ботинки. Высший перевесился через перила. Охранники — люди и вампиры — уже сражались в холле против здоровенных молодчиков. Своим видом ребята напоминали егерей Сеймура, только экипировка другая. Вместо арбалетов — пистолеты, заряженные наверняка посеребренными пулями, на поясах в ножнах не мачете, а топоры. Ну что ж, видимо, пресловутые выпускники, вздохнул Ромен про себя.
Старос уже вел Веру — надо заметить, весьма аппетитную в едва запахнутом халатике на голое тело. Дворецкий выкрутил девушке руки назад и весьма почтительно держал за локти, вежливо и вышколенно улыбаясь хозяину.
— Мы уходим, Старос, приготовь машину, — сказал Ромен. — Выйдем через заднюю дверь сразу в гараж.
— Там тоже нападающие, — поведал дворецкий. — Еще не открыли, но…
Второй глухой взрыв снова заставил особняк содрогнуться.
— Сколько их? — простонал Ромен.
— Немного. Четверо с парадного, четверо с заднего входа, — ответил Старос.
Ну что ж, тогда все не так плохо.
— Если бы господин разобрался, было бы не надо уезжать, — предложил дворецкий.
— Запри девочку, — велел Высший. — Придется вмешаться в эту групповушку. Жди меня, Вера!
— Чтоб ты сдох, — искренне пожелала девушка.
— Я бы рад, но я бессмертен, — пожал плечами Ромен. — Людям против меня не справиться.
И перемахнул через перила, чтобы не тратить зря времени на спуск. Вот они, гости дорогие! Ромен радостно осклабился, когда чуть ли не сразу же столкнулся лицом к лицу с Вериным егерем. Деметрий Санди. Было приятно вспоминать, как умирал его отец, Георг.
— Недолго ты пользовался дарованной мною жизнью! — захохотал Высший егерю в лицо.
Тот не стал тратить время на светские беседы — мужлан! Что с него взять! Просто выстрелил почти в упор из арбалета.
Выстрел пропорол Ромену живот, но рана моментально затянулась, походя выплюнув наружу кусок посеребренного металла. Вампир только что насытился свежей кровью молодого и сильного мужчины, что ему какие-то там арбалетные болты?!
Но тут в шею словно что-то ужалило. Кто-то выстрелил в Ромена: сверху и справа. Он поднял голову: так и есть, Вера стояла на ступеньках лестницы с маленьким арбалетом в руках. Видать, кто-то успел ей его кинуть, иначе откуда бы она его взяла? Глупая какая, святые вампирьи мощи! Что ему жалкая серебряная стрелка?
Ромен даже не замедлился особо, а подмигнул Вере и бросился на ее обожаемого егеря — вперед, напролом, пускай детка увидит, как Санди сдохнет, раз уж так. Но кто-то тут же заступил ему дорогу — вернее, почти упал в объятия Ромену. Какое-то потное и вонючее человеческое животное посмело преградить путь к Деметрию Санди! Высший не глядя кусанул подвернувшегося некстати человека в шею, рыча от ярости. Кровь попала на клыки и язык, отвратительная на вкус. Слишком отвратительная для живого. Вонючий человек рухнул на пол, а Высший приостановился, в недоумении глядя на Деметрия.
Тот, кто заступил ему путь, не был человеком и не был полноценным вампиром — так, упырь, поднятый вампиром мертвец. Ромен с удивлением понял, что ноги у него подкашиваются. Ему подсунули мертвое тело и мертвую кровь. Отвлекли выстрелом в живот и в шею, и…
— Вот мы и отомстили за тебя, Март, — сказал Верин егерь и окончательно сшиб Ромена с ног ударом в голову.
Навис сверху и спросил:
— Как тебе мертвая кровь?
Отрава уже гуляла по телу, парализуя конечности.
— Упыриный ты… потрох. Во мне течет древняя… кровь. Мертвецы не имеют… надо мной… влссссттиии, — прошипел Ромен, хотя губы и язык уже немели.
Крови мертвеца ему досталось немного, и убить она его не могла, но сколько лет он теперь будет беспомощен и слаб?! И если сейчас Деметрий Санди догадается, как можно убить — он убьет. Ромен запаниковал. Кинжала Древних при нем, конечно, не было, но его несложно найти. Стоит лишь обыскать спальню… Он пытался бороться с егерем и с неизбежностью паралича, но тщетно. Онемение охватывало все тело, постепенно и неумолимо. Деметрий навалился сверху, нанося удар за ударом. Он наверняка понимал, что бить вампира бесполезно — просто выпускал пар. От невозможности дать сдачу было противно. Кругом царила полная сумятица: люди и вампиры сошлись в беспорядочной и грязной схватке. Но вот что-то изменилось. Драка сбилась с единого ритма, а затем начала затихать.
— Так, — послышался над общим шумом битвы приятный голос.
Ромен скривился. Вот так, вроде бы и не слишком громко, чуть врастяжечку, говорить мог лишь один вампир во всем мире. Надо же. Не ожидал, что Древний все-таки нарушит свое затворничество в удаленном от всех жилищ замке. Он сидел там уже лет пятьдесят, не слишком даже интересуясь новостями. Очень удобно для других — если им угодно обманывать своего господина. Когда господин слеп, слуги воруют, как говорится.
— Игнасиус, — процедил Ромен.
— Предлагаю всем убрать оружие и втянуть клыки, — Высший не видел Игнасиуса, но слышал мягкую улыбку в его голосе. — Нас нынче много, и мы приехали слегка на взводе. Так что прошу всех успокоиться, оставить в покое друг друга и сесть за стол переговоров. Лаинна, помоги моему мальчику встать.