Ни планет, ни иных космических тел кроме станции и плывущих вокруг кораблей видно не было. Зато внутренне убранство помещения выглядело ничуть не проще. Мебель диковинного дизайна и непонятного назначения, несколько кресел-тронов в стиле хай-тек, массивный витиеватый овальный стол посредине помещения, формой напоминающий гриб с ровной шляпкой неправильной формы, и три овальных кровати с роскошными паланкинами. Они с Ксюхой сидели на одной из них, поверх одеяла из тонкого шёлка.
– Они за это заплатят! – истерично заявила незнакомая девушка. – Будут сидеть до конца дней своих! Я Стелла Фликштейн! После того как эти тупые розыгрыши закончатся, мой отец засудит их нафиг! Тупые козлы! – Она с размаху запустила стакан в нарисованную на стене округлую дверь: – Выпустите меня отсюда! Я сказала, выпустите! Идиоты!
Изящный стакан ударился в рисунок двери и отлетел на пол, разбрызгивая вокруг оранжевую жидкость. Фосфоресцирующие капли немедленно впитались в пол, словно в салфетку, и один из непонятных предметов мебели тихо зашипел. Составляющие его фронтальную поверхность лепестки разошлись, и изнутри появился небольшой белый диск размером с крупную тарелку. Диск с лёгким жужжанием быстро подкатил к месту падения стакана и прошёлся по впитавшимся в пол разводам, оставляя после себя идеально чистую поверхность. Закончив с уборкой за какие-то секунды, диск сблизился с упавшим стаканом и на мгновение остановился. На поверхности уборщика неярко вспыхнул светло-красный ободок, стакан поднялся в воздух, проворно подлетел к диску и замер на его поверхности, словно приклеенный. Диск со стаканом вернулся в свой шкаф, и его лепестки захлопнулись, запирая уборщика внутри.
– Я здесь уже сутки, – Ксюха вытерла слёзы. – Стеллу привезли утром… – Подруга указала на шестизначное табло, светящееся в углу окна с видом на космос: – Если это было утро. У них тут в часе сто минут, в минуте сто секунд, и секунда тоже делится на сто… Ты прилетела полчаса назад.
– Как это прилетела? – Юлиана ошарашенно переводила взгляд с окружающего интерьера на подругу и обратно. – Откуда? На чём?
– Оттуда, – Ксюха кивнула на нарисованную на стене дверь: – На какой-то фигне типа летающей гладильной доски. Тебя сгрузили на кровать, словно пакет с покупками.
– Кто?.. – Жутко тяжёлая голова беззвучно гудела, и Юлиана болезненно тёрла виски, силясь убедиться, что всё это не сон, вызванный падением в обморок. Может, она перегрелась на солнце…
– Не знаю. – Глаза подруги вновь сделались мокрыми. – Я никого не видела с тех пор, как тут очнулась. Иногда на столе появляется еда, грязные тарелки стол двигает сам и затягивает внутрь себя, там что-то вроде лифта есть, в центре… Ванная комната с другой стороны, там можно принять душ, только он льёт со всех сторон, и вместо полотенца большая губка размером с подушку. Воду впитывает моментально, но как сушить волосы, я так и не нашла… – Из её глаз покатились слёзы. – Здесь всё по-другому, дома такого нет! Нас никогда не найдут…
– Это тупой розыгрыш каких-то дебилов! – вновь истерично взвилась Стелла. – Я их по судам затаскаю так, что последние трусы продадут! Слышите, козлы?! – Она перешла на крик: – Я вас уничтожу! Выпустите меня немедленно!!!
– Бесполезно, – тихо прокомментировала Ксюха, вытирая слёзы. – Я так полдня проорала, никто не приходит. Но за нами точно наблюдают! У тебя голова болит?
– Нет, – Юлиана поморщилась. – Но ощущение такое, будто она весит тонну…
– У меня такое же было, когда очнулась. – Ксюха обернулась и, глядя вверх и никуда толком, громко заявила: – Дайте лекарство от головной боли! У неё голова болит!
– И мне! – взвизгнула Стелла. – Слышали?! Козлы!
Спустя несколько секунд со стороны массивного стола донеслось тихое шипение, в центре столешницы распахнулось что-то вроде люка, откуда, словно на лифте, поднялась пара высоких изящных стаканов, наполненных знакомой оранжевой жидкостью. Ксюха подошла к столу, забрала оба и передала один Стелле. Та молча взяла стакан, забралась с ногами на кресло, сделала глоток и замерла.
– Пей. – Ксюха вернулась к сидящей на кровати Юлиане и протянула второй стакан: – Это снимает тяжесть с головы. И успокаивает.
Она села рядом, и Юлиана отпила немного оранжевой жидкости. Секунд пять ничего не происходило, потом заполнившая голову тяжесть действительно стала отступать. Охвативший сознание тихий шок сменился апатией, и девушка застыла со стаканом в руках, непонимающим взглядом рассматривая плывущие вокруг станции огоньки далёких космических кораблей.
– На апельсиновый сок похоже, – глухо произнесла Юлиана. – Только не кислый. И вкуснее…
– Вкуснее, – вяло согласилась Ксюха, забирая у неё стакан.
Она выпила половину его содержимого и тоже застыла, глядя в космическое окно. Несколько минут в футуристическом помещении стояла печальная тишина, потом Ксюха негромко спросила:
– Где ты была сутки? До того, как тебя привезли сюда?
– Не знаю… – тихо ответила Юлиана. – Мы с тобой стояли возле «Гелика», ждали Арсена. Я услышала, как за спиной звонит мобильник, подумала, это он пришёл, и обернулась. Там никого не было, я хотела у тебя что-то спросить, но тебя вдруг не оказалось рядом. Я начала тебя звать, и вдруг наступила темнота… Проснулась от того, что ты меня будишь.
– Значит, тебя держали без сознания где-то в другом месте, – определила Ксюха. – Есть хочешь?
– Я домой хочу… – Юлиана тихо заплакала, закрывая лицо руками. – Всё это какой-то тупой сон! Почему я?! Почему похитили именно нас?! Вокруг было полно народу, целый универ! – Она уткнулась в плечо подруге и затряслась в негромких рыданиях: – Что с нами теперь будет? Они будут проводить над нами эксперименты? А потом нас убьют? Я хочу домой…
– Я тоже… – Ксюха обняла подругу, роняя слёзы, и попыталась утешить: – Попей ещё, – она поднесла к её губам стакан, – надо успокоиться. Будем держаться вместе, пока не поймём, что тут происходит. Попытаемся с ними договориться. Вдруг им нужны деньги или ещё что-нибудь. В кино инопланетяне часто нападают из-за ресурсов. Если уговорим их связаться с родителями, папа соберёт выкуп! Купит золото или что им надо…
Оранжевая жидкость подействовала, и слёзы перестали душить Юлиану. Девушка, всхлипывая, вытерла слёзы и замолчала, пустым взглядом упёршись в размазанные по тыльной стороне ладони следы косметики.
– Пойдём, я отведу тебя в ванную, – Ксюха обняла подругу за плечи и помогла встать.
В этот момент за окном сверкнула яркая вспышка, и они остановились, оборачиваясь. В космосе кораблей прибавилось. Два больших облака из поблёскивающих точек двигались к станции издали, и кружащие вокруг неё корабли устремлялись к ним навстречу, по пути быстро объединяясь в объёмные группы. Все входные диафрагмы в корпусе станции были открыты, и из них один за другим безостановочно вылетали новые корабли, устремляясь вслед за предыдущими. Между сближающимися роями засверкали длинные тонкие лучи, мгновенно соединяющие их друг с другом, и вспыхнули пунктиры из ярких точек, уносящиеся на сближение с огромной скоростью.
– Тупые козлы сменили шоу! – зло прошипела Стелла, как вдруг одно из приближающихся облаков окрасилось вспышками, и отделяющую его от станции космическую бездну прочертил сонм едва заметных игл.
Поток игл врезался в станцию, и дальняя её часть исчезла в беззвучном взрыве, разбрасывая во все стороны рваные обломки. Полыхнуло густое облако пламени, тут же сменившееся на множество маленьких огненных потоков, оранжевыми струями вырывающихся из образовавшихся проломов. Внезапно помещение сильно тряхнуло, сбивая подруг с ног, окно зарябило и погасло, превращаясь в монолитную стену.
– Что происходит?! – снова взвизгнула Стелла, роняя стакан на пол и выскакивая из кресла. Она бросилась к нарисованной на стене двери и принялась стучать по ней ногой: – Выпустите меня отсюда! Тупые козлы! Слышите?! Откройте свою грёбаную дверь!!! Я вас бомжами сделаю! На свалках жить будете!!! Да вы знаете, кто я?!!
Помещение вновь содрогнулось, Стелла не удержалась на одной ноге и потеряла равновесие. Она упала, вскрикивая от болезненного удара, и в этот момент нарисованная дверь открылась. Её поверхность раскололась на две горизонтальные части, быстро втянувшихся в пол и потолок, и в помещение вбежало больше десятка рослых людей с футуристическим оружием, закованные в высокотехнологичное снаряжение. Их внешний вид сразу напомнил Юлиане известную на весь мир суперпопулярную компьютерную игру, и угрожающая внешность мгновенно вызвала приступ страха. Одного роста, скуластые, меднокожие и темноглазые, пришельцы оказались похожи, словно близнецы, и отдалённо были схожи не то с мексиканцами, не то с индейцами. Ближайший из них молча устремился к упавшей Стелле, схватил её за руку и рывком поставил на ноги.
– Беги за мной! – велел он лишённым эмоций голосом.
– Отпусти, козёл! – Стелла попыталась вырваться, но не смогла преодолеть железную хватку пришельца и с размаху ударила его ногой в пах. – Ай! А-а-а! – Она упала, повисая на его руке, и свободной рукой ухватилась за отбитую ступню. – Сволочь! Скотина! Ублю…
Сжимающая её руку кисть пришельца издала короткий треск, озаряясь отблеском удара электрического разряда, и Стелла обмякла, потеряв сознание. Меднокожий одним движением забросил её на плечо и выскочил из помещения. Несколько инопланетных солдат бросились следом, остальные устремились к Ксении и Юлиане.
– Не трогайте меня! – закричала Ксюха, судорожно пытаясь отползти от подбегающих инопланетян. – Нет! Отпустите! Мама!!!
Брыкающуюся Ксюху схватили, собираясь унести, но вскочившая на ноги Юлиана вцепилась в руку одному из похитителей:
– Отпустите её! – Она изо всех сил упёрлась ногами в пол. – Отпустите! Не трогайте её!
Кто-то схватил Юлиану за руку, и перчатки инопланетных солдат одновременно затрещали разрядами. Ксюха перестала брыкаться, повисая на руках похитителей, словно мешок, и Юлиана почувствовала, как падает на пол. Ставшее ватным тело перестало слушаться, и даже удар о пол ощущался так, будто она смотрит на собственное падение откуда-то со стороны, но всё ещё изнутри собственной головы. Ни кричать, ни шевелиться не удавалось, не двигались даже глаза, лишь дыхание осуществлялось ровно и спокойно, будто само по себе. Юлиана попыталась вдохнуть глубже и поняла, что изменить ритм дыхания тоже вне её возможностей. Психику, похоже, тоже если не парализовало, то сильно подавило, потому что происходящее вдруг стало восприниматься без зашкаливающего нервного надрыва, хотя полным спокойствием всё это совсем не отличалось.