Покинув кабинет полковника, Семён направился к себе, на ходу обдумывая создавшееся непростое положение. Все эти дни он работал не покладая рук, до ночи задерживаясь на службе. Раскрыть это дело было в его интересах, но по закону подлости именно сейчас всё буксовало на одном месте. Никаких следов, никаких зацепок, ничего. Стелла Фликштейн словно растворилась в воздухе, и чем больше он получал данных, тем сильнее понимал, что это тупик. Каждый день ему звонил отец похищенной, и Успенский подробно рассказывал ему о ходе поисков всё, что не являлось служебной тайной. Пытался посильно поддержать, хоть чем-нибудь. Самому Семёну ежедневно звонил бойфренд пропавшей, Леонид Воскресенский, и дрожащим от горя голосом интересовался, нет ли каких новостей. Впрочем, не исключено, что он делает это по совету своего адвоката. Чтобы вызвать сочувствие у следствия. Для семьи Воскресенских уже не секрет, что их сына проверяют на предмет соучастия в похищении, отношения его отца с отцом пропавшей Стеллы резко охладели по инициативе последнего. Негласно между ними разгорается конфликт, и каждая сторона жаждет получить от следствия хорошие новости. Так что эта сводка о пропавших, спущенная сверху, сейчас скорее кстати, чем наоборот. Всё-таки двадцать три пропавших за сутки – это слишком много, это уже ЧП, такое каждый день не происходит. Может, что-то удастся накопать.
Добравшись до своего рабочего места, Успенский принялся подробно изучать документ. Первые же строки заставили его серьёзно задуматься. Не вернулись домой из университета две студентки МГУ, подруги семнадцати лет, Юлиана Войцехович и Ксения Валявская. Дочери совладельцев не самого скромного бизнеса. Последний раз их видели у здания своего факультета, возле машины приятеля. Приятелем был молодой мажор, сын известного всем чиновника из МИДа, заявивший, что пропавшие попросили его довезти их до дома и он согласился. Потому что живёт неподалеку и ранее уже подвозил их. Он вышел к своей машине позже пропавших и даже видел их издалека стоящими возле его автомобиля, но, когда подошёл к авто, девушек не было. На телефонный звонок они не ответили, и он уехал без них. С тех пор от обеих подруг нет никаких известий.
Следующий пропавший… Эмиль Шапиро, двадцать семь лет, уроженец города Москвы, менеджер по логистике в одной из московских фирм средней руки. Не вернулся с обеденного перерыва. Последний раз был замечен выходящим на улицу из здания бизнес-центра, в котором располагается офис компании-работодателя.
Пётр Кагановский, москвич, двадцать семь лет, скрипач, пропал у здания консерватории имени Чайковского, последний раз его видели там же, на Большой Никитской, сослуживцы утверждают, что Кагановский планировал вернуться через пятнадцать минут. Далее…
Карина Абрамян, уроженка города Москва, двадцать семь лет, актриса, эпизодические роли в сериалах и театральных постановках. Пропала во время кастинга. В ожидании своей очереди на просмотр вышла на улицу на пять минут и не вернулась.
Белкин Иван Соломонович, москвич, двадцать пять лет, бизнесмен, сын известной бизнес-леди, возглавляет одну из строительных фирм матери. Проводил деловую встречу в ресторане. Ресторан покинул, но ни домой, ни в офис так и не вернулся. Автомобиль обнаружен на парковке ресторана.
Марина Алиева, москвичка, двадцать семь лет, дочь чиновника одной из столичных управ, замужем за его сослуживцем. Выехала из дома на личном автомобиле в салон красоты. В салоне красоты так и не появилась, автомобиль обнаружен возле салона, в салоне найдена дамская сумочка пропавшей с деньгами, документами и мобильным телефоном. При этом автомобиль был заперт и поставлен на сигнализацию.
Александр Новодворский, уроженец города Москва, двадцать семь лет, кандидат наук, сын известного научного функционера Российской академии наук, пропал у здания РАН, куда приехал обсудить с отцом предстоящую защиту своей докторской диссертации, которую он написал под его патронажем. Позвонил отцу из машины, сообщил, что подъезжает, но в здание РАН так и не зашёл. Его автомобиль был найден на парковке академии наук незапертым.
Вячеслав Сидоренко, двадцать три года, продавец-консультант спортивной обуви в магазине спорттоваров в одном из известных всему городу торговых мегацентров. Пропал посреди рабочего дня. Его верхняя одежда осталась висеть в комнате для персонала.
Григорий Фёдоров, двадцать пять лет, уличный музыкант. Пел под гитару в одиночку, напротив станции метро на Садовом кольце. Пропал вместе с гитарой. На месте пропажи был обнаружен его рюкзак и шляпа для сбора пожертвований. В шляпе было порядка пятисот рублей монетами и мелкими купюрами. Кто-то из проходящих мимо мигрантов запустил в неё руку, многочисленные прохожие подняли шум, и злоумышленник был задержан проезжавшим мимо нарядом полиции. Так о пропаже гитариста и выяснилось. Многочисленные прохожие сразу заметили попытку кражи, а вот момент пропажи Фёдорова не видел никто, хотя народу там было полно, метро в двадцати метрах.
– Да уж, начальство проявило бдительность, – Семён задумчиво листал сводку, – силами одного районного управления такую картину не получить, всё произошло в разных частях города. Интересно, случалось ли что-то подобное в это же время в других городах…
Остальные пропавшие так или иначе исчезли при схожих ситуациях. Все двадцать три случая произошли в разных районах Москвы, за исключением пропажи подруг-студенток, и, судя по всему, в течение полутора часов. Точнее определить не удалось, но не исключено, что ещё быстрее. То есть практически одновременно, если учитывать размеры столицы и транспортную ситуацию на её дорогах. Работа одной и той же преступной группы исключена, это однозначно, стало быть, это дело рук разных похитителей. Нельзя исключать того, что злоумышленники имеют друг к другу какое-либо отношение. Все пропавшие – это молодые люди от двадцати двух до двадцати семи, исключая опять же подруг-студенток. Явной информации об их связях друг с другом не имеется, но опыт следователя подсказывал, что все исчезновения как-то связаны между собой. Значит, необходимо эту связь найти. Успенский приготовил блокнот и потянулся к служебному телефону.
Галактика Теутио Тик*Аль, пространство Великого Доминиона Цетеки, кислородная планета Тайтлан, правительственный комплекс столичного мегаполиса, 12 часов 80 минут по стандартному времени Империи.
Заполненный журналистами обширный конференц-зал тихо гудел механизмами автоматической видеоаппаратуры, зависшей над головами своих владельцев россыпью разнообразных разновидностей. Отдельно взятый автономный профессиональный кибернетический видеооператор обходится специализирующейся на освещении новостей компании в круглую сумму, но высококлассное оборудование того стоит. Оно не только имеет высшие показатели качества изображения, но и превосходную надёжность, прочность и износостойкость, повышенный запас хода на лету, возможность в случае необходимости переключаться на наземную ходовую часть, хороший энергоресурс, отличную мощность и дальность транслируемого сигнала, не говоря об алгоритмах сопряжения с орбитальными информационными спутниками любого типа. Наиболее качественные образцы, изделия лучших производителей, признанные профессиональным сообществом, работают практически бесшумно, издавая почти неслышный гул, и даже в условиях настолько большого скопления репортёров слитное звучание их оборудования не мешало проведению пресс-конференции. Почти пятьсот журналистов, целиком заполнивших помещение, ловили каждое слово представителей высшей власти Великого Доминиона Цетеки и вели непрерывную запись происходящего. Стена-экран, расположенная за президиумом конференц-зала, отображала очередность вопросов согласно заранее поданным заявкам. В самом президиуме, состоящем из индивидуальных правительственных кресел на антигравитационной подушке, восседал десяток немолодых Теков в окружении андроидов охраны.
– Владыка Тенок, я представляю агентство «Новости Галактики», – задающий вопрос репортёр поднялся со своего места, и небольшая округлая коробка его кибернетического видеооператора сместилась ближе к плечу владельца, чтобы создать зрителю эффект присутствия рядом с журналистом. – Как вы можете оценить недавнее заявление бывшего Императорского Доминиона об обретении ими претендента? Значит ли это, что ваш Доминион снова номер два в очереди на трон?
– Совершенно исключено, – Владыка Тенок был само спокойствие. – Императорская гонка регламентируется волей высших сил и законами ныне усопшего Императора Ксиухкоатля. Перечить воле господней не может никто, законы же предыдущего Императора может отменить лишь новый Император. А таковой на престол ещё не взошёл. Поэтому эту императорскую гонку Доминион Ица-Уэрги уже проиграл. Согласно законам Ксиухкоатля, они имели право после его смерти первыми привести к подножию Мишкоатли своего претендента. И они этим правом воспользовались. Трон отверг недостойного, и право на трон перешло к нашему претенденту.
С этими словами Владыка Тенок полуразвернул своё кресло к располагающемуся рядом невысокому полному мужчине, единственному из полутысячи присутствующих, чья внешность резко выделялась на общем фоне. Владыка встал, оказываясь на подножии зависшего в полуметре над землёй мощного кресла, выполнил торжественный полупоклон, предписанный этикетом при обращении к претенденту, и уселся на место. Претендент от Великого Доминиона Цетеки, черноволосый желтокожий человек с плоским лицом и очень узким разрезом тёмно-коричневых глаз, важно кивнул в ответ и с нескрываемым высокомерием воззрился на репортёра. Репортёр поймал его взгляд и немедленно повторил полупоклон, соблюдая этикет. Что не помешало ему продолжить обсуждение своего вопроса с Владыкой:
– Ходят слухи, что бывший Императорский Доминион тайно атаковал эскадру Доминиона Цетеки в день Мишкоатли, дабы воспрепятствовать претенденту. Будто бы именно из-за этого нападения время было упущено, и день Мишкоатли закончился. Так ли это?