– Мы закрылись, но так бывает, когда работаешь в месте, где наблюдается постоянная нехватка ресурсов. А вы звоните по внутреннему телефону, который использует только полиция.
– Да это Харри Холе, старший инспектор…
– Я поняла, что это ты, Харри. Это Паула, а ты больше никакой не старший инспектор.
– А, это ты. Ну что же, я занимаюсь делом вампириста, поэтому и звоню. Я просто хочу, чтобы ты проверила совпадения проб с водосточной трубы.
– Ну, не я ими занималась, но я посмотрю. Однако учти, что у всех ДНК-профилей по делу вампириста, кроме профиля Валентина Йертсена, нет имен, только номера.
– Ничего страшного, передо мной лежит список имен и номеров со всех мест преступлений, так что давай.
Харри вычеркивал имена, пока Паула читала список совпавших ДНК-профилей. Ленсман, его помощник, Холе, Смит, Хольм и его криминалист. И наконец, седьмой человек.
– Он так ни с кем и не совпал, – сказал Харри.
– Нет.
– А что с остальными помещениями в доме Хелла? Там была обнаружена ДНК, совпадающая с профилем Валентина?
– Сейчас посмотрим… Нет, вроде бы не было.
– Ни на матрасе, ни на трупе, ничего похожего на…
– Нет!
– Хорошо, Паула. Спасибо.
– Кстати, о связях; ты выяснил, что с тем волосом?
– С волосом?
– Да. Дело было осенью. Ко мне пришел инспектор Виллер, принес волос и сказал, что ты просил сдать его на анализ. Наверное, подумал, что мы проведем его быстрее, если он упомянет твое имя.
– И это ведь помогло?
– Конечно, Харри, ты же знаешь, что все наши девочки испытывают к тебе слабость.
– Разве не так говорят очень пожилым мужчинам?
Паула рассмеялась.
– Такое происходит, когда женишься, Харри. Кастрация по собственному желанию.
– Мм… Я нашел этот волос на полу в больнице «Уллевол», где лежала моя жена, это был просто приступ паранойи.
– Вот как. Я посчитала, что это не важно, поскольку Виллер попросил меня забыть об этом. Ты боялся, что у твоей жены есть любовник?
– В общем-то, нет, во всяком случае, до тех пор, пока ты об этом не спросила.
– Вы, мужчины, такие наивные.
– Так мы выживаем.
– Нет, вы не выживаете. Мы скоро захватим всю планету, ты разве еще не заметил?
– Да, вы работаете посреди ночи, это чертовски пугает. Спокойной ночи, Паула.
– Спокойной.
– Подожди-ка, Паула. Забыть о чем?
– Что?
– О чем Виллер попросил тебя забыть?
– О совпадении.
– Чего с чем?
– Волоса с одним из ДНК-профилей в деле вампириста.
– Да? И с каким же?
– Ну, этого я не знаю, я уже говорила, что у нас есть только номера. Мы даже не знаем, кто обозначен этими номерами – подозреваемые или полицейские, работавшие на месте преступления.
Харри помолчал.
– У тебя есть номер? – спросил он наконец.
– Добрый вечер, – сказал пожилой водитель «скорой», входя в комнату отдыха в травматологии.
– Добрый вечер, Хансен, – сказал второй человек, находившийся в помещении, и налил себе в чашку черного кофе.
– Ваш приятель из полиции только что звонил.
Второй человек, главный врач Джон Дойл Стеффенс, повернулся и приподнял бровь:
– А у меня есть приятели в полиции?
– Он, во всяком случае, сослался на вас. Некий Харри Холе.
– Чего он хотел?
– Он прислал нам фотографию лужи крови и попросил определить количество крови в ней. Он сказал, что вы делали это на основании фотографии с места преступления, и он полагает, что мы, те, кто бывает на местах несчастных случаев, тоже имеем опыт в таких делах. Мне пришлось его разочаровать, разумеется.
– Интересно, – сказал Стеффенс, стряхивая с плеча волосок. Он не считал ускорившееся выпадение волос признаком увядания, наоборот – признаком расцвета, мобилизации, признаком того, что он избавляется от всего непригодного для использования. – А почему он не спросил меня напрямую?
– Наверное, он не думал, что главврач работает посреди ночи. А дело у него, кажется, было срочным.
– Вот как. Он сообщил, для чего ему это надо?
– Сказал, что работает над чем-то.
– Фотография у вас?
– Вот. – Водитель «скорой» достал мобильный телефон и показал главврачу MMS-сообщение.
Стеффенс бросил взгляд на фотографию лужи крови на деревянном полу. Рядом с ней лежала линейка.
– Полтора литра, – определил Стеффенс. – Совершенно точно. Можете позвонить ему. – Он сделал малюсенький глоток из чашки. – Преподаватель, работающий посреди ночи… до чего докатился этот мир?
Водитель «скорой» усмехнулся:
– То же самое можно сказать и о вас, Стеффенс.
– Что? – спросил главврач и освободил место у кофейника второму мужчине.
– Каждая вторая ночь, Стеффенс. Что вы, собственно говоря, здесь делаете?
– Принимаю тяжелораненых пациентов.
– Я знаю, но почему? Вы работаете на полную ставку главным врачом в гематологии и все равно берете дополнительные дежурства здесь, в травматологии. Это не совсем обычно.
– А кому нужно обычное? Человек больше всего хочет быть там, где он может принести пользу, или не так?
– Значит, у вас нет семьи, которой хотелось бы, чтобы вы иногда бывали дома?
– Нет, но у меня есть коллеги, чьи семьи не хотят, чтобы они находились дома.
– Хе-хе… Но я вижу у вас обручальное кольцо.
– А я вижу у вас кровь на рукаве куртки, Хансен. Вы привезли кого-то с кровотечением?
– Да. Вы в разводе?
– Вдовец. – Стеффенс сделал еще один глоток из чашки. – Пациент мужчина или женщина? Старый или молодой?
– Женщина лет тридцати. А почему вы спрашиваете?
– Просто интересно. Где она сейчас?
– Да? – прошептал Бьёрн Хольм.
– Это Харри. Ты уже лег спать?
– Сейчас два часа ночи, как ты думаешь?
– После Валентина на полу кабинета осталось около полутора литров крови.
– И что?
– Это простая математика. Он слишком много весил.
Харри услышал скрип кровати и шуршание постельного белья о телефонную трубку, а потом вновь раздался шепот Бьёрна:
– О чем ты говоришь?
– О показании весов на записях ухода Валентина с камер наблюдения. Он весит всего на полтора килограмма меньше, чем когда пришел.
– Полтора литра крови весят полтора килограмма, Харри.
– Я знаю. И все равно не хватает доказательств. Когда они у нас будут, я объясню. И этого ты не должен говорить ни одной живой душе, слышишь? Даже той, что лежит рядом с тобой.
– Она спит.
– Я слышу.
Бьёрн глухо засмеялся:
– Она храпит за двоих.
– Мы можем встретиться завтра ровно в восемь в Котельной?
– Ну ладно. Смит и Виллер тоже будут?
– Смита мы увидим на защите в пятницу.
– А Виллер?
– Только ты и я, Бьёрн. И я хочу, чтобы ты принес туда компьютер Хелла и револьвер Валентина.
Глава 38Четверг, утро
– Рано ты встал, Бьёрн, – сказал пожилой инспектор за стойкой на складе вещественных доказательств.
– Доброе утро, Йенс, мне надо кое-что взять под расписку из дела вампириста.
– Да, оно ведь опять на слуху. Отдел убийств был здесь вчера и брал вещи, и мне кажется, что нужная коробка стоит на полке «Г». Но посмотрим, что на этот счет говорит чудище… – он нажимал на клавиши компьютера так, словно они были раскалены, и скользил взглядом вниз по экрану, – посмотрим, чудище опять у нас зависло… – Он посмотрел на Бьёрна расстроенным и немного беспомощным взглядом. – Что скажешь, Бьёрн, разве не лучше было в те времена, когда мы могли просто открыть папку и найти…
– Кто из отдела убийств был здесь? – спросил Бьёрн Хольм, пытаясь скрыть нетерпение.
– Как же его зовут? Тот, с зубами.
– Трульс Бернтсен?
– Нет-нет, тот, с красивыми зубами. Новенький.
– Андерс Виллер, – сказал Бьёрн.
– Мм… – Харри откинулся на спинку стула в Котельной. – И он взял под расписку «редхок» Валентина?
– Плюс железные зубы и наручники.
– И Йенс ничего не сказал насчет того, зачем эти вещи понадобились Виллеру?
– Нет, он не знал. Я попытался позвонить Виллеру по телефону отдела, но там сообщили, что он сегодня взял выходной, и я стал звонить ему на мобильный.
– И?..
– Он не ответил. Наверное, спит, но я могу попробовать еще раз.
– Нет, – сказал Харри.
– Нет?
Харри закрыл глаза.
– «В конце концов всех нас обманывают», – прошептал он.
– Что?
– Ничего. Мы поедем и разбудим Виллера. Можешь позвонить в отдел и спросить, где он живет?
Спустя полминуты Бьёрн повесил трубку стационарного телефона и отчетливо произнес адрес.
– Ты шутишь, – сказал Харри.
Бьёрн Хольм на своем «вольво-амазоне» свернул на тихую улочку и поехал, лавируя между сугробами на обочинах и занесенными снегом машинами, которые, казалось, прячутся под ним от людей.
– Это здесь, – сказал Харри, склонился вперед и посмотрел на фасад четырехэтажного здания.
На голубой стене между вторым и третьим этажом виднелось граффити.
– Софиес-гате, пять, – сказал Бьёрн. – Не Хольменколлен, конечно…
– Другая жизнь, – ответил Харри. – Жди здесь.
Харри вышел из машины, поднялся по двум ступенькам лестницы и посмотрел на домофон. Часть старых имен была заменена. Имя Виллера располагалось ниже, чем когда-то его собственное. Он нажал на кнопку звонка. Подождал. Снова нажал. Ничего. Он собирался нажать в третий раз, но тут дверь открылась и на улицу быстро выскочила молодая женщина. Харри поймал дверь до того, как она захлопнулась, и проник в подъезд.
Запах на лестнице стоял такой же, как тогда. Смесь норвежской и пакистанской еды и сладковатая вонь из квартиры фру Сеннхейм на первом этаже. Харри прислушался. Тихо. Он крадучись направился вверх по лестнице, машинально перешагнув через седьмую ступеньку, которая, он знал, скрипит.
Он встал перед дверью квартиры на первой лестничной площадке.
Света за шершавым стеклом было не видно.
Харри постучал. Подождал. Посмотрел на замок. Он знал, что вломиться в квартиру будет несложно. Твердая пластиковая карта и сильный толчок. Он представил себе, каково это – быть взломщиком, и почувствовал, что сердце забилось чаще, а стекло двери стало запотевать от его дыхания. Интересно, Валентин так же дрожал от напряжения, когда забирался в квартиры своих жертв?