Наша злость на свою собственную тупость была неимоверная. Минут пять мы стояли и ругались между собой, обвиняя друг друга в непредусмотрительности. Затем минут десять думали, как выйти из этого неприятного положения. Когда уже совсем решили, оставив здесь мясо, налегке возвращаться по старому пути, и я потянулся за копьём, меня вдруг осенила идея, и подсказал её вид того самого копья. Так получилось, что оно стояло косо, опираясь древком на одну сторону трещины, а наконечником на другую. В мыслях сверкнуло – распорка! Нужно в долине срубить дерево и из него сделать распорку, вбив концы бревна в небольшие выемки на стенах расщелины. А две такие выемки, расположенные практически напротив друг друга, находились не более чем в полуметре от края расщелины.
Отставив копьё, я повернулся к Сергею, стоявшему на корточках и выкладывающему из рюкзаков куски мяса. Каждый из них был упакован в полиэтиленовый пакет и проложен крапивой, чтобы мясо не протухло. Вот, на самом деле, какие мы были предусмотрительные.
– Эй, мужик, – обратился я к Сергею, – хватит ковыряться с мясом, быстрей пойдём в долину, а то время-то идёт.
– Подождёшь!.. Сейчас уложу его получше, завалю камнями, чтобы никакая тварь наше драгоценное мясо не смогла украсть, тогда и пойдём.
– Ха-ха-ха!.. Ну, ты и тормоз! Ты что, реально решил, что мы опять полезем в этот дерьмовый ручей, чтобы сломать себе там ноги на склизких камнях?
– А что же делать? По-любому нужно идти к нашим. Летать-то мы не умеем! Тут даже удлинённой верёвки до земли метров семи не хватает, а если прыгать с конца этой верёвки, тогда точно без ног останемся.
– Серёга, ты меня что, не знаешь?
– Ну!..
– Баранки гну! Припомни, когда я не находил выхода из, казалось бы, безнадежной ситуации?
– Ты дело говори, а не нахваливай себя!
– Дело, дело!.. Задачка-то для ученика пятого класса коррекционной школы, да и то потому, что он ещё физику толком не знает.
– Миха, ну хватит мне опять мозги канифолить, давай уже рассказывай о своём очередном ноу-хау. Сам же говоришь, время идёт, а нам ещё часов пять пилить до нашего лагеря.
– Ладно, друг мой Гораций, прочисть свои уши и внимай, с почтением и трепетом! Никакого ноу-хау нет – используем принцип обычного поперечного упора. Сейчас идём в долину, срубаем там дерево, делаем из него не очень длинное бревно и приносим сюда. А уже потом я тебе расскажу продолжение этой бойскаутской истории.
– Понял, Кэп! Только на моей памяти ты никаким бойскаутом не был. Не иначе, когда я служил на благо Родины, ты пиндосам продался. Вот они и обучили тебя всяким там бойскаутским штучкам. Ха-ха-ха!.. Мы будем действовать по-пионерски – поставим бревно поперёк этой щели, прикрепим к нему «кошку» и спустимся себе спокойно в нужное место.
– О-о-о!.. Серёга, да ты растёшь в моих глазах! Просто снимаю шляпу перед пытливым мозгом настоящего пионэра!
Продолжая прикалываться, мы направились обратно в долину за бревном, необходимым для создания распорки. Примерно через час, принеся не очень толстое бревно, мы вколотили его между стен расщелины. Затем, прицепив к нему «кошку», я первым начал спуск на плоскогорье. Всё прошло удачно – верёвка не оборвалась, и она не доставала до каменистой поверхности всего сантиметров девяносто. Следом, в рюкзаке, Сергей спустил Оззи, ну а потом наступил черёд всех наших вещей и оружия. Последним на поверхность плоскогорья ступил Сергей. И вот началась наша гонка со временем. Нужно было до наступления темноты добраться до лагеря на Оке. А это было сделать не так-то просто – рюкзаки тяжеленные, но это ещё полбеды, нужно ещё было в таком нагруженном состоянии быть всё время настороже. Вот таким образом и шли мы со скоростью, не превышающей четырех километров в час. И хотя за время дороги останавливались, чтобы передохнуть, всего три раза, но до наступления темноты так и не успели дойти до места впадения Мокши в Оку. Уже при свете луны мы еле-еле доковыляли до нашего лагеря. Пройти мимо него было невозможно – в лагере у ребят горел большой костёр.
Первым к костру выбежал Оззи, народ был предупреждён, что мы скоро появимся, поэтому все успели собраться, чтобы нас встретить, – стояли плотной группой у костра и с напряжённым вниманием вглядывались в темноту, в ту сторону, откуда мы должны были появиться. Они нас ещё не видели, а я их, освещённых светом костра, видел прекрасно. Неожиданно Виктор и Василий сорвались с места и бросились к нам, наверное, расслышали шум шагов. Тогда мы и остановились, сбросив тяжёлые рюкзаки; коли помощь так близко, какого чёрта мы будем мучиться, перетаскивая эту тяжесть. А тут свежая рабочая сила бежит – дураком надо быть, чтобы её не использовать. А мы с Сергеем дураками не были, поэтому спокойно дождались ребят и загрузили их нашей самой тяжёлой поклажей.
В лагерь вступили как белые люди – налегке, эффектно, в руках было только оружие. За нами, сгибаясь под тяжестью рюкзаков, плелись Виктор с Василием. Девушки встречали нас как героев – громкими, восхищёнными криками, объятиями и поцелуями. Как римских триумфаторов нас усадили за стол и стали потчевать всем самым вкусным. Мы благосклонно принимали эту искреннюю заботу. С аппетитом съели уху и запеканку из пшеничных зёрен (она заменяла хлеб), потом всеобщим вниманием завладел Сергей. Он начал красочно (как обычно, немного привирая) описывать все наши приключения. А я, плотно обняв Лену, слушающую Сергея с открытым ртом, откровенно блаженствовал, закрыв глаза.
Из этого чудесного состояния меня вывел грохот тяжёлых предметов, падающих на стол. Это Серёга, в подтверждение своих слов, выкидывал на доски стола полиэтиленовые пакеты с упакованными в них кусками мяса. Но самый большой ажиотаж у присутствующих вызвал последний, самый маленький пакетик. Когда Сергей его открыл и высыпал на доски содержимое – раздался общий возглас изумления. На столе лежали огромные медвежьи клыки, которые убивали наповал своими размерами. Рядом валялись клыки гиены, но они уже не очень впечатляли публику.
«Вот же конспиратор, – подумал я, – втихаря выломал клыки у поверженных зверюг, а мне ничего так и не сказал».
Но готовая уже сорваться с языка язвительная фраза по этому поводу была спасительно остановлена жарким поцелуем Леночки. Потом уже совсем не к месту было высказываться по этому поводу, потому что Виктор стал рассказывать, чем они занимались в лагере эти два дня. А всё было не очень здорово – прицеп был ещё не готов, «Ковчег» хоть и полностью разгрузили, но его демонтаж застопорился. По прицепу задержка была вызвана тем, что требовалось провести некоторые сварочные работы. Василий хоть и умел обращаться со сварочным аппаратом, но за такую ответственную работу браться не отважился. По демонтажу «Ковчега» возникшие трудности тоже были связаны со сваркой, а именно с отличным качеством выполненной работы; железные листы никак не хотели отрываться от каркаса. Сколько их ребята ни простукивали кувалдой, всё было без толку – лист в тех местах, где был наибольший слой ржавчины, просто рвался, а сам сварной шов стоял нерушимый.
Наверное, поэтому у Виктора и был такой виноватый и смущённый вид, когда он рассказывал об их полном бессилии в выполнении намеченных работ. Конечно! Мужики провели на отлично разведку, кроме этого, притащили больше семидесяти килограммов отборного мяса, а Витя с Васей полностью облажались. Вот глупцы, на самом деле работа была проведена огромная; они же тут пахали как гребцы на галерах – разгрузили «Ковчег», размонтировали кран, трактором вытащили судно полностью на берег. О чём я тут же им и заявил:
– Мужики, да вы просто гиганты! Перелопатить за это время такое количество груза – это же уму непостижимо. Одна разборка крана чего стоит! Наверное, мы так не наломались, таща это мясо, как вы тут, разбирая кран. А золотые наши девчонки, кроме того, что рыбачили, ещё и железяки таскали.
– Ну, наконец-то хоть кто-то оценил нашу роль, – воскликнула Вера, – а то сами себя нахваливаете, а про женщин, как всегда, молчок!
– Да вас хвалить-то без толку, – тут же встрял в разговор Сергей, – раз похвалишь – мало, подавай полнейшее восхищение и трепет. В сказке о золотой рыбке Пушкин женскую вашу психологию отлично в образе старухи описал – чего ни дай, все хочется чего-то большего. Тут и так бережёшь вас, как можешь, вперёд всегда пропускаешь, всё равно недовольны.
– Знаю я такое джентльменство! Ты как раз относишься к тому типу мужчин, которые пропускают женщин вперёд, только чтобы оценить их попу, а руку, наверное, попросишь поцеловать, только чтобы спокойно грудь рассмотреть.
Серёга попытался было парировать, но его голос потонул в дружном смехе девушек. Потом Лена начала взахлёб рассказывать, как она рыбачит. Было смешно и интересно. А когда на столе оказался поднос с медвежьими отбивными, которые уже успела зажарить Наталья, разговоры и вовсе прекратились. Гора отбивных исчезла в несколько минут.
После такой трапезы посиделки продлились ещё минут тридцать. Сидели бы и дольше, ведь кругом было так хорошо; но глаза у всех слипались, и языки уже еле ворочались. Я, наконец, объявил спасительный отбой и первым поплёлся на своё прежнее спальное место в кунге.
Глава 14
Так вот, это прежнее моё место показалось мне теперь душной, тесной и воняющей потом будкой; то ли дело вчерашняя ночь на коврике из травы на камнях. Наверное, поэтому, ещё до завтрака, я решил – на кой чёрт нам нужен этот кунг. Какой же дурак теперь, когда найдена такая просторная пещера, будет в нём ютиться. К лешему её – разобрать и забыть о тех кошмарных ночах, которые были в ней проведены. А с её ликвидацией снимется и самая большая проблема с нашей эвакуацией в благословенную долину. Ведь именно из-за неё возник этот геморрой по изготовлению прицепа. Нужно было делать его четырёхколёсным и большим, и самое сложное – нужно было поднимать кузов прицепа выше колёс, или же этот прицеп делать таким широким, чтобы будка могла встать между колёсами. Если исключить цель перевозки будки, то прицеп можно сделать и двухколёсным, это намного проще, и сам прицеп будет намного легче. Лучше использовать его для перевозки длинномерных грузов, которых у нас предостаточ