Джетт смотрит на меня, проверяя, согласна ли я, и я улыбаюсь ему в ответ, подбадривая.
Он уходит с Картером.
– Хочешь присесть? – Леандро показывает на кресла рядом со смотровой зоной.
– Конечно.
Я подхожу и сажусь, Леандро устраивается рядом со мной.
Сейчас я так чувствительна к нему, но на самом деле не хочу этого.
– Кажется, Джетт может сам себя развлечь, – говорит Леандро.
– Здесь он в своей стихии, – улыбаюсь я.
Вижу, как он наклоняется вперед, руками облокачиваясь на ручки кресла. Он смотрит, как карты на трассе делают прогревочный круг. Леандро издает звук, ужасно похожий на желание.
– Ты правда скучаешь по этому, – это не вопрос. Я и так это знаю.
Он поворачивает голову ко мне и рукой подпирает щеку.
– Как я могу скучать по чему-то до боли, но в тоже время быть напуганным этим до ужаса?
– Обычно то, что мы любим, и пугает нас больше всего.
Прежде чем снова посмотреть на трек, он долго смотрит на меня.
– Как ты попал в мир гонок? – я наклоняюсь вперед, размещая руки на подлокотниках.
– Отец был чемпионом мира по ралли. И я начинал с этого, но интерес к Формуле-1 был сильнее. Гонки давались мне с легкостью. Я хотел двигаться в этом направлении, и отец полностью поддерживал меня.
– Должно быть, он гордится тобой.
– Гордился, – в его улыбке кроется грусть. – Он умер. Сразу после первого моего года в Формуле-1. Сердечный приступ.
В груди все сжалось от боли за него, из-за его потери.
– Мне жаль.
– Это было давно, – он пожимает плечами.
Хотелось бы мне, чтобы он не делал так: не отмахивался от боли, словно она ничего не значит.
Замечаю, что он смотрит на меня.
– Что такое? – спрашиваю я застенчиво.
– У меня есть вопрос, но мне страшно спросить. Не хочу пересечь границу, допустимую этикой.
Я смеряю его взглядом.
– Я же извинилась за эти слова. Но, строго говоря, это правда. Общение с тобой неэтично.
– Кто сказал?
– Совет медицинских профессий[4].
– Ой, да что они знают? – усмехается он.
Слишком много. Если бы они могли видеть меня сейчас, то рассердились бы и помахали перед моим лицом лицензией на практику.
– Ну и, в чем вопрос? – знаю, что захожу на опасную территорию, но чувствую себя обязанной ему. И часть меня хочет дать ему ответ.
– Отец Джетта… где он?
Я мгновенно застываю. Мне приходится постараться, чтобы сглотнуть.
– Не рядом.
– Когда вы поженились?
– Это уже второй, – я улыбаюсь, так что пока не похожа на законченную стерву.
– Справедливо, – он пожимает плечами и не давит на меня.
Но я хочу ответить.
– Мы не были женаты. Я была молода и наивна. Но, несмотря на эту наивность, я получила лучший подарок в жизни.
– Он чудесный ребенок.
– Именно так, – я улыбаюсь.
– Ладно, у меня есть еще вопрос, последний.
Я бросаю на него взгляд, который заставляет его рассмеяться.
– Конечно. Почему нет? – я отмахиваюсь небрежно. Честно говоря, мне нравится общаться с ним вот так.
– Парень, с которым ты встречаешься. Ну правда, ты достойна большего.
Я хмурюсь оттого, что разговор зашел в неожиданное русло, и выхожу из себя.
– То же могу сказать о тебе.
– Что ты имеешь в виду? – в его голосе есть те же защитные нотки, что и в моем.
– Кэт Вискер. Ну, то есть ты серьезно? – я пытаюсь не закатить глаза. – Ты достоин лучшего, Леандро.
Откуда это взялось? Мне не следовало говорить это.
– Это говорит психотерапевт? – его голос вдруг становится таким отстраненным, что я не могу его понять.
Говорю ли я ему это как психотерапевт?
Я уже знаю ответ на этот вопрос, и от этого по коже проносится тревожное покалывание. Независимо от того, что скажу, я наврежу сама себе.
Делаю глубокий вдох и включаю профессионализм.
– Мне не следовало говорить этого. Это было необдуманно.
– Зачем ты делаешь это? – рычит он, вынуждая смотреть ему в глаза.
– Делаю что?
– Прикрываешься этим своим профессиональным дерьмом, когда сталкиваешься с вопросом, на который боишься ответить.
– Я не боюсь, – огрызаюсь я.
– Тогда ответь мне честно, – он бросает мне вызов словами и взглядом. – То, что ты сказала о Кэт, было сказано моим психотерапевтом или другом?
Я прикусываю губу, оттягивая ответ. Затем, сквозь сжатые зубы, бормочу:
– Я сказала это как твой друг… наверное.
Я пытаюсь игнорировать удовлетворенную улыбку на его лице, но что-то грызет меня изнутри, из-за чего я не могу себя остановить и задаю вопрос.
– А то, что ты сказал о Дэне? Ты сказал это как друг?
Он смотрит на меня очень долго.
– Нет, Индия, я говорил это точно не как друг.
Глава одиннадцатая
Банбери, Англия
«Нет, Индия, я говорил это точно не как друг».
Умный ход, Сильва. Почему ж ты сразу не сказал ей, что хочешь раздеть ее и трахать до тех пор, пока вы оба не сможете двигаться?
Боже, я долбаный идиот.
После этого она была не особо разговорчива, так что по возвращении Джетта и Картера через несколько минут я испытал облегчение.
Индия понимает смысл происходящего. Если мои слова о том, что ее парень недостаточно хорош для нее, не выразили того, что я хочу ее, то моя ошеломляющая реплика точно с этим справилась.
Даже несмотря на то что я справедливо полагаю, что она тоже хочет меня, Индия довольно нерешительная. Она боится пересечь этот барьер.
Мне нужно быть аккуратным в своих стремлениях. Я не хочу оттолкнуть ее своей напористостью, ее слишком легко потерять.
А мне не хочется упускать ее из своей жизни.
Гонка закончилась. Я вручил приз победителю. Кажется, Индия и Джетт тоже хорошо провели день. Ну, Джетт-то точно. Парень полон энтузиазма. Пока мы возвращаемся к машине, он не может перестать говорить о картинге.
– И Картер сказал, что я могу приходить в любое время, мам. Разве не круто?
– Это замечательно, солнышко.
– Так когда я смогу прийти?
– Ну, мы можем кое-что обсудить с дядей Китом и выбрать день, чтобы ты мог вернуться.
– Круто. Я голоден. Можем захватить чего-нибудь пожевать?
– Ты всегда голоден, – дразнит Индия его.
– Я растущий мужчина.
– Мальчик… ты пока еще мальчик. И для меня ты всегда будешь ребенком, – она обнимает Джетта, целуя его в щеку.
– Мам! Ты рушишь мой имидж.
– Прости, – она ухмыляется, взлохмачивая его волосы.
– Мы можем поужинать по пути домой, если вы не против, – я жду наполненный ужасом взгляд Индии, зная, что снова пересекаю черту, учитывая, сколько всего уже натворил сегодня.
И потому я совершенно сбит с толку, когда она говорит:
– Конечно. Было бы замечательно.
– Круто. Я знаю одно классное местечко.
Мы забираемся в машину.
Занимая переднее сиденье, Джетт сразу же захватывает контроль над стереосистемой. Мне на самом деле не приходилось проводить время с детьми, но Джетт мне понравился. Он классный ребенок. Ему нравятся гонки, что значительно упрощает общение с ним.
Я только пристегнул ремень безопасности, как Индия подсела ближе и сказала:
– Ты выглядел удивленным, когда я согласилась на ужин.
Она так близко, что я чувствую пьянящий запах ее парфюма.
– Я и удивился. Мне казалось, что я, возможно, переступаю черту этичности, – губы сжаты, я слегка пожимаю плечом.
На ее лице появляется едва заметная улыбка, она пересаживается на свою сторону сиденья.
– Сегодня эта черта уже пересечена. Кому навредит небольшое продолжение?
Я пересеку любую черту, какую она захочет. Пересеку и уйду настолько далеко, что гребаная черта станет для нее невидимой.
– Никому не навредит, – я улыбаюсь самому себе, наблюдая за сменяющимися видами за окном.
Мы остановились поесть в пригородном пабе по дороге в Лондон.
– Стоит ли нам пригласить твоего водителя поесть с нами? – спрашивает Индия.
Вопрос вынуждает меня ухмыльнуться.
– Он не мой водитель, Индия. Я плачу компании, на которую он работает, чтобы меня подвозили тогда, когда мне это нужно. Он не возил меня до этого.
– Спасибо за разъяснение, конечно, но мне все равно неловко оттого, что мы собираемся есть, а он остается здесь.
– Ну, так спроси его, – посмеиваюсь я.
Она обходит машину и говорит с водителем, когда мы с Джеттом уходим в направлении паба.
– У нее пунктик касательно одиноких и брошенных, – говорит мне Джетт. – Наверно, из-за ее работы.
– Водитель подходит под это определение? – я смеюсь.
– Ха-ха. Ну, она не может и мысли допустить, что кто-нибудь будет чувствовать себя плохо или что его оставят одного.
– Не самая плохая черта, – отвечаю я ему.
Он смотрит на меня в упор.
– Тебе нравится моя мама?
– Нравится?
– Ты хочешь встречаться с ней? Потому что если хочешь, то я полностью согласен – совершенно очевидно.
Посмеиваясь, я качаю головой.
– Это… сложно.
– Из-за Дэна? У них не серьезно, так что никаких проблем.
Ага, из-за Дэна. Но он скорее мелкий раздражитель, чем проблема.
Нет, вся сложность в том, что она мой психотерапевт. И для меня это не проблема, но для Индии – очень даже.
Останавливаясь у входа в паб, я оглядываюсь на Индию.
– Но она тебе нравится?
Я смотрю на Джетта.
– Да… нравится.
– Круто, потому что я почти уверен, что ты ей тоже нравишься.
У меня нет возможности расспросить его, потому что Индия уже дошла до нас.
– Он не захотел присоединиться к нам. Он уже сыт, – оповестила она нас.
– Тогда поедим втроем, – я тяну дверь паба, пропуская Индию и Джетта вперед.
Паб не забит. Судя по виду, всего несколько местных. Мы занимаем столик у окна в конце заведения. К нам подходит официантка, передает меню и принимает заказ на напитки.